Павел Кочурин - Коммунист во Христе

• Название: Коммунист во Христе
• Автор: Павел Кочурин
• Издательство: Изд. "АСПИН"
• Жанр: Современная проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-94158-077-0

---

На какое-то время и отвлеклись досужими разговорами от того, за чем скопом сю-да приехали. И как-то странно смолкли, увидя, что трое колхозников стоят в сторонке, от-чужденно взирая на развеселившееся начальство, своих демиургенов.

Сухов первым почувствовал это. Поотошел от Горяшина и Николая Петровича к Дмитрию Даниловичу, сказал участливо.

— Любил покойный Данило Игнатьич, отец ваш, это загадочное поле. Оно, помню вот, по имени его и называлось — Данилово поле. — Помедлил и все с той же чуть заметной грустью и ироничностью спросил уже нынешнего председателя колхоза: — Что бы вам-то, Николай Петрович, не ухватиться за предложение мелиораторов и срыть этот бугор… Мешал он моховским мужикам, в недоброй славе ходил. Так и выкорчевать бы это про-шлое из сознания люда… Будет широкое вольное и плодородное раздолье. Мужики-то ведь об этом и пеклись… Или красоту не решаетесь порушить?.. И то верно, жалковато. Лес. Но вот молвой держится, что место недоброе. Так и внять молве. Попутно и тайну прошлых лет разгадать, есть ведь она…

Дмитрий Данилович заметил, как Николай Петрович мягко сжал губы, пожал пле-чами. Его желание или не желание, что-то делать или не делать, вовсе не при чем. Это уж ясно. И красота для него побоку. Не век ему тут жить. Тайность загадки Татарова бугра, стариковские разговоры и приметы, они тут у каждого как в подпечье сверчок затаились. Что за дело до этого пришлому председателю… От той же Марфы Ручейной или дьяка Акиндия каких только сказов не узнаешь… Но вот если он, председатель колхоза, выска-жет свое согласие с тем, что задумал его заместитель, навлечет на себя недовольство не только Горяшина. Ему и надо исхитряться, чтобы любое начинание исходило от райкома, от партии. Там сидят творители всего — демиургены. Слово это — демиургены, стало ходо-вым. И Сухов его знает. Саша Жохов первым донес Горяшину о том, как тут у них на-чальство величают. Но вот дознался ли, откуда оно изошло… Сухов понимал, что предсе-датель колхоза, не волен что-то самостоятельно решать, но само-то дело делается в колхо-зе. И зачем тогда они все тут — представители от никого. И друг друга побаиваются, чтобы открыто высказаться.

И Старик Соколов, и Дмитрий Данилович, да и Александра тайно опасались за Су-хова. Не больно ладно он это делает, как бы отмахиваясь и от Горяшина. и от Саши Жохо-ва, парторга, через их голову обращаясь и к председателю и к пахарю. Этим и может на-перечить самому делу.

Николай Петрович, зная нрав того же Горяшина, все это не мог не учитывать и хитро отмалчивался. И пахарю, исполнителю дела, тоже лучше помалкивать. Сухов уедет, а Горяшин будет висеть, как петля над головой вечно во всем виноватых колхозных руко-водителей. А парторг, Саша Жохов, демиурген и затылоглазник в одном лице, с обязанно-стью штатного палача, станет эту петлю покачивать… Да и над самим Горяшиным, и над Суховым, та же петля, ее мерно, с особым тактом, и колышут усердники от более высоко-го ранга демиургенов. Все они лукавые слуги завтрашних высоких покойников.

Старик Соколов Яков Филиппович вроде бы и не вникал в то, что тут говорилось. Стоял отвлеченно, левой рукой касаясь сосны, под которой они сидели с Дмитирем Дани-ловичем. Пальцами ощупывал кору ствола ее, как бы выведывая что-то о самом бугре. Ему-то, Коммунисту во Христе, было ясно, что чиновные лица пожаловали суда не для дела, а для выказа себя, своей власти перед ними вот, пахарями иначе-то и не могут, так уж устроен их мир борьбы за пустоту. А решение-то, что и как им поступить, зависит от затаенной силы в этом вот бугре. Она свила себе черное кубло и копит в нем людское зло. В помощь себе и вывела таких вот демиургенов. и сейчас спокойно взирает на них. Оне-воленный люд, как тарелки радиоприемников, вбирает в себя их умыслы… Сухов Михаил Трофимович приехал сюда не сам по себе, а по настоянию его вот, Старика Соколова, и сделал он это потому, что чист сердцем. Только он и может заставить Горяшина не проти-виться воле пахарей. А они уже сами оборют тайную власть над собой бугра. Да она и са-ма, похоже, не больно уже противится вызволению из этого кубла… В Гарях Яков Филип-пович был настороже. Мыслью и словом молитвы в себе защищал сосняк. Здесь, на кля-том бугре, все уже было предугадано и предрешено. Черньй дух знал о своей участи и был тих. Александра, улучив момент, почтительно обратилась к Горяшину:

— Так что, Игорь Константинович, мы строго придерживаемся указаний райкома. И ваши советы по поднятию плодородия почвы с благодарностью принимаем. Здесь и соз-дадим высокоурожайное поле. А в Гарях супесь, чего от них ждать.

В высказе Александры проглядывалась прикрытая игра-лесть. Колхозный люд в этом поднаторел, а начальство воспринимает такое лукавство как почтение к себе. Старик Соколов, в мыслях хваля проворство Александры, огладил ладонью бороду. Сухов свою ухмылку спрятал в наклоне головы. Дмитрий Данилович принял все как должное. Что еще могла главный агроном сказать. Николай Петрович и совсем не вник в смысл слов ее. Го-ряшину был повод как бы к мягкому отступлению: раз так, то кто противится. Один Саша Жохов не мог замаскировать досаду: Корень забирает таки верх. Глянул на Александру неприязненно: больно хитришь. Сухов, председатель облисполкома, как бы вынуждал председателя колхоза определиться в своем мнении. И Николай Петрович высказался:

— Резон, конечно есть… И земля и для техники простор. При большом поле меньше пустых прогонов, экономия, — повторил то же, на что и Дмитрий Данилович упирал. Но тут как бы свое мнение.

Дмитрий Данилович был доволен. И агроном, и председатель открыто поддержали его. И Горяшин не возразил. А это, считай согласие райкома на срытие Татарова бугра и соединение полей. И Саше Жохову ничего не остается, как подчиниться. Мысли Дмитрия Даниловича прервал голос Сухова.

— Ну что же, вопрос-то и ясен, — высказал он голосом первого тут демиургена, ито-жа выводы комиссии. — Так что ли, Игорь Константинович?.. Руководство колхоза за но-вое поле, — с улыбкой глянул на Николая Петровича.

Горяшин развел перед собою руки. И впервые за время всей этой экскурсии по мо-ховской земле, озарил лица чем-то похожим на улыбку.

— Раз уж тут пугает, — сыронизировал и он, выделяя голосом последнее слово, — раз уж клятое место, так единственный способ истребить гнездо нечистой силы.

Смешки и улыбки, появившиеся было на лицах при этих словах Горяшина, враз сменились чуть ли не испугом, из лозняка с резким шумом, свистя крыльями, взвилась черная птица. Устрашающе каркнув, пролетела над озерцом к дороге, где стояли машины. Николай Петрович, проследив за ее ходом, запоздало хохотнул, сказал Горяшину:

— Вот вам, Игорь Константинович, и подтверждение пугания…

В каком-то принужденном молчании, веря и не веря в это пугание, постояли, огля-дываясь и ожидая чуда. Дмитрию Даниловичу подумалось, что Старик Соколов Яков Фи-липпович, своим умыслом вызвал черную птицу. И она подчинилась его воле, взлетела, смутив демиургенов

С Татарова бугра, будто в совещания, где каждого ненамеренно чем-то озадачили, прошли к машинам. Николая Петровича Сухов пригласил в свою "волгу". Горяшин с Жо-ховым поехали в райкомовской машине. Дмитрий Данилович, Старик Соколов и Алексан-дра сели в председательский "уазик". Черная птица навеяла на каждого какие-то свои чув-ства. Но их нельзя было высказать, да никому и не хотелось говорить.

Дмитрия Даниловича заботило само дело. Решение вроде и принято, поле новое позволено ему сотворить. Но теперь надо опасаться другого. Нажима, безрассудного то-ропления махом спихнуть бугор в озерцо. Подхлестнут и мелиораторов. И они загонят сюда всю технику, выворотят сосны и кустарник, свалят все в кучу примнут и сожгут. Пустят бульдозер, за день все и сравняют. А дело это требует неторопливости. Из озерца прежде следует выгрести ил, из логовины — перегной. И сосны на дело прибрать. Николай Петрович окажется как бы в тисках, с одной стороны заместитель со своей правдой, с дру-гой — окрик райкома: "давай, давай". Все посерединные должностные демиургены — жи-вые люди, "без самих себя". Забота у них — верхушке угодить, и следить, чтобы какой Иван за их спиной не выкинул коленце.

На святой Руси — все как в сказке. Только когда настанет неминучая — Иванушке су-лят волю, и он вытягивает державный воз из топи. Но минует лихо — и он опять в высмехе под властью "умников". Нет, нет, да иногда и выспросит себя: "Для чего же это я им по-трафляю?.." Но опять продолжает жить тихо до новой неминучей… Так из века в век и по-вторяется. И будет повторяться, пока сам Иванушка не перестанет беззаботно время тя-нуть… Но как вот ему нынче перестать — демиургены не дремлют. Разбили единый люд на классы. Одних гегемонами назвали, других — их союзниками сделали. А остальных про-слойкой объявили. Вроде пирог с начинкой испекли. Но в ней-то, этой начинке, упакован-ной между верхом и низом, как раз и прорастают демиургены… Вот и пойми тут, к какому классу относится ты сам, заместитель председателя колхоза? Никакой ты уже и не кре-стьянин. Но и не гегемон… Вылетел отовсюду, как стреляная гильза из патронника. Го-родские гости язвят: "Не на классы, а на сорта нас разделили: на униженно простых, на затылоглазников, и на этих самых демиургенов, творителей всего нашего действительно-го. Зимогоры текут из деревень в города, как ручейки в реку, чтобы там попасть в демиур-гены. Но для этого полагается походить в затылоглазниках…" А Иваны все так и ждут своего часа. Но тоже уже… В этой вот их компании, выехавшей на Татаров бугор, как раз и наличествуют все выти "нашего общественного строя". Не что иное — как новое старое, многое с ним схожее. Баринов — помещиков вроде и нет. Их место заняли "Первые", по-круче нравом. Слово это произносится с насмешечкой и берется в кавычки. И не спроста. Настоящий Первый — он один на Руси — вот Петр Первый. А тут "Первых" тьма. И от кого они отделяются первенством? От Иванов "Дураков"?.. Те и другие прозвания в кавычках, понимай по-своему, как знаешь. Все эти разговоры-шуточки городских гостей не шуточно и льнут к мужицкому языку. Может это и есть приближения очередной неминучей. И он вот, Дмитрий Данилович, волею провидения готовится к ней.