Станислав Пономарев - Стрелы Перуна

• Название: Стрелы Перуна
• Автор: Станислав Пономарев
• Издательство: Русс
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1992
• ISBN: 5-85236-002-3

Настоящая книга — вторая часть трилогии, посвященной истории Киевской Руси. Впервые роман был опубликован Куйбышевским книжным издательством в 1989 году, а уже через год стал библиографической редкостью. Первая часть трилогии дважды выходила в свет, второй раз — значительным тиражом.

События романа «Стрелы Перуна» также относятся ко времени правления великого князя Киевского Святослава Игоревича — середине 60-х годов X века. Автор в художественной форме динамично раскрывает сложную картину роста и становления единого Русского государства, его дипломатии и военных столкновений с могущественным Хазарским каганатом, непростых взаимоотношений с Византией и Волжско-Камской Булгарией.

---

Летко Волчий Хвост высоко ценил храбрость и боевой задор несокрушимого богатыря-исполина, но советы его почти всегда пропускал мимо ушей. Замысел хазарского  военачальника был виден воеводе русскому, как белая глина на черной земле: не о Руси пекся седой волк!

Как ни велико было войско Харуково, но погулять по богатым внутренним землям Булгарии ему без помощи руссов было заказано. Находясь на левом берегу могучей половодной реки, хазары уподоблялись лисице перед крепкой клеткой с жирными курами, то есть в полном соответствии с русской пословицей: «Видит око, да зуб неймет!»: без ладей и плотов попасть на правый берег кочевники не могли.

Святослав недаром прозвал Летку «ума палата»: воевода молчал и только улыбался, слушая Харук-тархана и его тысяцких. Осаждать города и тем более брать их силой хазары не умели да и не собирались. Другое дело — сгрести добычу с незащищенной земли. Тут главным богатством были пленники, скот, кони, изделия ремесленников, чем многие столетия промышляли степные воины.

Руссы же в этом походе преследовали совсем иную цель: предупредить удар по своим землям, поставить противника перед неотвратимым возмездием, заключить с ним выгодный для себя мир, по возможности на длительное время. Здесь была та политика, которую проводили оседлые земледельцы во все времена. Естественно, и земледельцы не хотели возвращаться из трудного похода с пустыми руками. Дань — естественная плата победителю, если пахарь становился им.

Летко Волчий Хвост силой своего ума и воли стремился принудить Харук-хана делать то, что было выгодно Руси. То есть кочевой силой осадить город Булгар — столицу Талиб-алихана.

Решение русского воеводы разделиться в походе с союзниками поневоле принуждало хазар к попытке взять могучую крепость Булгарского ханства. Если бы Харук смог сделать это, тогда помощь руссов была бы ему ни к чему, тогда сами булгары переправили бы своих победителей на противоположный берег. Но время, затраченное на осаду, помогало булгарам за рекой собрать значительные военные силы для отпора врагу. Старый хан изумлялся, что этого не понимает урус-беки, и продолжал убеждать его настойчиво и страстно. И здесь поддержка Еруслана оказалась для Харука как нельзя кстати.

— Что толку гоняться за Талибом, — говорил хан. — Золота у него с собой нет. Все богатства остались в столице: там золотой трон алихана, там сорок его жен, там его дети, там вся казна его страны!

— Нам земля родная дороже злата и самоцветов. И жены алихановы нам ни к чему! — ответил Летко.

— Пусть так! — согласился эльтебер. — Не тронет Талиб вашей земли. Не до того ему будет, когда главный город Булгарии испытает на себе гнев урусов и хазар, когда заголосят жены алихана, а вопли матери и детей и через сто фарсахов достигнут его слуха! А чтоб Талиб услыхал, мы беженцев к нему пропустим из города!

Летко молчал. Еруслан опять заговорил:

— Дело сказывает князь Харук. Куда Талибу-царю податься? У нас пять тысяч ратников. Повели тотчас делать лестницы, штоб не терять времени у стен Булгар-града. Не ведаю, сколько воев оставил алихан, но вряд ли боле тысячи. Да мы...

— Воля великого князя Киевского должна быть исполнена! — отрубил Летко. — Пойдем в угон за Талибом-царем!

— Но без кумвар с воинами мне бессмысленно осаждать Булгар-кел! — рассердился Харук. — Булгары все золото и полон переправят на другой берег, у них-то найдутся лодки для этого!

— Я дам тебе два десятка лодей с ратниками. Вот он, — Летко указал на Еруслана, — будет сотским дружины той.

— Дело! — повеселел простодушный великан. — Ни одного булгарина из тверди не выпущу! Будь покоен, князь Харук!

— Но... — нахмурился Летко и с прищуром глянул в лицо старого хана, — ни один твой богатырь не попадет на тот берег Итиль-реки, покамест не будет взят стольный град булгарский!

— Как же так? — растерялся Еруслан. — А яз мыслил. ..

— На то моя воля! И она должна быть исполнена без единого слова! Понял, брат Еруслан?

— Сполню, раз велишь, — понурился богатырь.

— А варанги с ханом Олугардом где будут? — с кривой усмешкой спросил Харук-хан русского воеводу.

— Со мной пойдут!

— О-о! Понимаю. Ашин Летко хочет, чтобы красавица Альбуда-нисо всегда была рядом с ним!

Лицо воеводы вспыхнуло жаром.

— Не смущайся, брат. Я не хотел тебя обидеть. И я когда-то был молод, и мое сердце сгорало в пламени любви. Я это потому сказал, что хотел одарить ваш союз с ханшой Альбуда-нисо. Вот возьми. — Хан протянул руссу браслет с пятью вкрапленными в золото жемчужинами. — Это дар от меня твоей невесте.

— Благодарствую, князь! — склонил голову Летко.

— А это тебе! — Харук-хан подал воеводе массивный серебряный перстень с печаткой из черного камня: на печатке красовались три золотых таинственных знака. — Это кольцо самого пророка Сулеймана. — Хан значительно поднял вверх указательный палец правой руки. — Пока этот волшебный дар на твоей руке, все злое и пагубное отринется от тебя прочь. Стрела врага пролетит мимо, и меч не коснется твоего тела, яд вскипит и станет безвредным около кольца Сулеймана Ибн-Дауда!

— Благо твое не забудется, князь! — снова поклонился Летко. — Чем мне отдарить тебя?

— Зачем отдаривать? Это на свадьбу тебе от меня...

Когда совет закончился и Летко с Ерусланом вышли из шатра, мимо них пролетел на лихом поджаром коне статный всадник в богатой одежде. Он оглянулся, осклабился, и лицо его Летке показалось странно знакомым. Русс вгляделся пристальней, но наездник исчез в низине неподалеку и только пыль еще стояла в воздухе.

— Ты чего?! — окликнул воеводу Еруслан. — Аль знакомца повстречал?

— Да... Н-нет... Пошли!

Летко напряг память, но тщетно.

«Забудь!» — приказал он себе. Но все время, пока они шли к берегу, садились в челн, переплывали реку, странно знакомый всадник не уплывал из памяти.

— Кто таков? Козарин, печенег, ка... Бес с ним, — бормотал русс вполголоса. — А все-таки... Нет...

На другом берегу, сияя очами, встретила их Альбида.

— Мой храбрый росс! — шагнула она к Летке, и тот сразу забыл про всадника. — Мой любимый, я хочу посмотреть на праздник скотоводов. Ты обещал мне!

— Да, лада моя. Нынче почестей пир будет у князя Харука. Он ждет нас всех в шатре своем.

— Ой, как славно! — захлопала в ладоши Альбида.

— А это тебе подарок от властителя козарского, — передал ей золотую безделушку Летко.

— Какая прелесть! Таких браслетов я еще не видала!

— Деяние умельцев агарянских, — сказал Еруслан. — Только они могут так точить злат камень. Сказывают, правда, и козары в Итиль-граде тож делают...

И вдруг опять в сознании Летки всплыло бородатое свирепое лицо с оскаленным в улыбке ртом.

«В Итиль-граде, што ль, встречались?» — пытался вспомнить русс. Но видение исчезло, а память опять ничего не подсказала ему.

— Что с тобой, милый? — встревожилась Альбида. — У тебя было такое страшное лицо. Я чем-то огорчила тебя?

— Нет, лада моя. Не ты виной тяжким думам моим, а дела ратные. Прости.

— Понимаю... Да, совсем забыла, отец просил тебя прийти к нему.

— Добро! А покамест готовься к пиру козарскому. Скоро поплывем ко князю Харуку. Вон уж и солнышко на закат поворотило.

— Ой, и правда!..

Прежде чем ехать на Харуков пир, Летко Волчий Хвост долго говорил с Ерусланом. Все мысли свои о предстоящих событиях и как подчинить эти события своей воле, воевода высказал простодушному герою:

— Знай, Еруслан, Руси Святой не к делу Булгарию зорить! То козарам все одно. А нам царя Талиба пугнуть надобно, штоб он навек забыл дорогу в наши пределы. Нам крепкий мир с булгарами надобен!.. А ежели промыслом нашим вся земля их огнем да кровью зальется, тогда ненависть взрастет на испепеленных полях булгарских и станут люди стороны сей вечными врагами Руси!

— Понял яз теперича, брат Летко, што к чему, — ответил ошеломленный богатырь. — Вот оно как? А яз и мысль ранее не держал, пошто князь Харук дело к себе поворачивает. Будь покоен, ни одного козарина не пущу через реку.

— То-то. А што до одного града Булгара, так его разорить к делу будет. Раз то столица алиханова, так один Талиб и убыток понесет. Это кара ему за поход на Русь!

— Да-а! — покачал головой Еруслан. — Ну и голову дал тебе Перун! Да ты почище императора ромейского мыслишь!

— Не хвали. То мысли не только мои. Так повелел сам Святослав-князь.

— Вестимо, што князь. Но и ты...

— Ну хватит. Пора на пир собираться. Облачись в наряд красный, как руссу достойно.

— А-а, так пойду, — отмахнулся Еруслан. — Яз нонче хочу с козарскими силачами потягаться. Давненько не тешил силушку молодецкую. В Царь-граде не ведают толку в борьбе, потому супротивников, равных себе, яз не нашел в земле греческой. А у козар ухваткие есть робята, мне под стать. И побратим мой, агарянин Назар-бек, хочет в потешном поединке сойтись с кем-нито.