Станислав Пономарев - Стрелы Перуна

• Название: Стрелы Перуна
• Автор: Станислав Пономарев
• Издательство: Русс
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1992
• ISBN: 5-85236-002-3

Настоящая книга — вторая часть трилогии, посвященной истории Киевской Руси. Впервые роман был опубликован Куйбышевским книжным издательством в 1989 году, а уже через год стал библиографической редкостью. Первая часть трилогии дважды выходила в свет, второй раз — значительным тиражом.

События романа «Стрелы Перуна» также относятся ко времени правления великого князя Киевского Святослава Игоревича — середине 60-х годов X века. Автор в художественной форме динамично раскрывает сложную картину роста и становления единого Русского государства, его дипломатии и военных столкновений с могущественным Хазарским каганатом, непростых взаимоотношений с Византией и Волжско-Камской Булгарией.

---

Мимо Киева прошли в полной темноте на парусах, ни одно весло не стукнуло. Боевыми судами командовали опытные кормчие. Они отлично знали все мели и перекаты на могучей реке, и ни один корабль не сел на мель, да и мудрено было, половодье в тот год удалось на славу.

Ночь для тайного перехода была тем более благоприятна, что почти все ратники в ладьях спали. Никакой посторонний шум не мог быть услышан на берегу. Даже разговаривать было запрещено, пока караван не миновал Киев. Приказы же грозного князя-витязя исполнялись безоговорочно, ибо расправа в боевом походе у него была короткой: голова с плеч или камень на шею!

— Один дурак может тьму богатырей загубить! — часто говорил Святослав. — А посему держи дурака на привязи!..

Всю ночь боевая флотилия руссов стремительно катилась вниз по реке. Но едва звезды побледнели, корабли один за другим канули в заросли камыша и затаились. Этой ночью караван прошел около пятидесяти верст.

В прибрежных зарослях и на вершинах курганов спряталась зоркая сторожа из самых ловких и опытных разведчиков...

Конная дружина к тому времени достигла города Переяслава и, сторожась, пошла к верховьям Северского Донца. Здесь начинались земли Харук-хана, а он, как никто другой, был заинтересован в том, чтобы каган-беки Асмид не узнал до поры о его тайном союзе с руссами. Сам властитель земли Харук с ордой ушел в набег на Камскую Булгарию, и проводником у киевлян остался расторопный Умаш.

Однако дальнейший путь конных дружин знал только воевода Свенельд. Полководец и соратник князей Игоря и Святослава командовал сейчас лучшей частью русского воинства — гридями Ряда Полчного, мужами нарочитыми. С ним же шли конные сторонники из горожан и сельчан Киева, Полоцка, Любеча, Чернигова, Искоростеня, Переяслава и Новгорода.

— Где-то сойдемся мы с лодейными полками князя Святослава? — гадали Свенельдовы гриди.

— То не вашего ума дело! — одергивали их десятские и сотские, сами гадавшие о том же.

Русские конные полки разделялись по роду вооружения. Три тысячи гридей сидели на могучих конях, ибо только доспехи одного богатыря весили более двух с половиной пудов. Вооружение тяжелого всадника состояло из клепаного или литого шлема, кольчуги, нагрудника, стальных защитных полос на плечах, наручей и поножей. К этому надо добавить вес двуручного меча, длинного копья, палицы, тяжелого лука, двух колчанов с сотней полусаженных стрел, конской сбруи. Такую тяжесть мог нести только сильный богатырский конь. Русь сильными конями славилась во все времена.

Обозов воины Святослава с собой не водили, поэтому все дополнительное снаряжение, особенно запас тяжелых стрел, они везли на заводных конях.

Рать, составленная из таких всадников-богатырей, была основной ударной силой войск Святослава. Трехтысячный отряд тяжелых комонников в дружине Свенельда возглавлял холодный и уравновешенный витязь Добрыня, свояк Святослава и дядя младшего княжеского сына Владимира. Высокое звание нарочитого воеводы Добрыня получил не за нечаянное родство с великим князем Руси, а за светлый ум и ратные подвиги, да и не больно-то в делах государственных Святослав полагался на родственников, если они того не заслуживали.

При защите Киева от хазар и печенегов два года тому назад Добрыня собрал и возглавил рать сторонников из двадцати тысяч воинов и нанес сокрушительное поражение тумену Джурус-хана за Днепром. Удар его ладейиых дружин был стремителен и сокрушающ: Джурус-хан два с половиной своих всадников бежал в степь. Разделив свой флот, молодой военачальник столь же скоро перекрыл стрежень реки Глубочицы на Подоле Киевском и отрезал орды печенегов от основных сил кагана-беки Урака. Другая половина сторонников ворвалась в реку Лыбедь и преградила путь к отступлению туменам Фаруз-Капад-эльтебера.

Затем, уже под Черниговом, дружина молодого воеводы под видом беспорядочной толпы пленных обманула самого кагана-беки Урака, зашла ему в тыл и тем завершила окружение всего хазарского войска.

Уже потом, на пиру в Киеве, Святослав назвал Добрыню ясмень-соколом, скором мыслью в деле ратном, и дал ему звание нарочитого воеводы, которое носили в дружине великокняжеской только два человека: старый Асмуд и Свенельд...

Другие семь тысяч всадников дружины Свенельда составили полки легкоконных воинов. Вооружение их было иным: легкий кожаный или металлический шлем, кольчуга из тонких, но прочных колец, сабля или короткий меч, легкий лук с полусотней стрел в колчане, короткие тонкие пики-сулицы. В мирное время эти воины несли дозорную службу на дальних подступах к границам Руси — в Диком Поле. А те, кто нынче пошел на хазар добровольно, в обыденной жизни были табунщиками у князей и воевод.

В ловкости и стремительности эти наездники не уступали кочевникам, умели попасть стрелой в любую цель с летящего во весь опор коня. Аркан в руке такого воина был послушным оружием и срывал врага из седла с тридцати шагов. Легкий меч-молния разил противника без промаха, а метательный топорик доставал врага, даже укрытого щитом: особый крюк на изогнутой рукояти цеплялся за край щита, а лезвие поражало цель позади него.

В битве легкоконные быстрые всадники наносили удары по крыльям неприятельской орды, преследовали и уничтожали отступающего противника. Если пешая рать руссов оказывалась окруженной, тогда легкая конница охраняла фланги дружин, а тяжелые конные богатыри защищали тыл. И те и другие, пока их пешие товарищи отражали натиск с фронта, короткими ударами разрушали наступающие силы врага.

Легкими полками конницы в дружине Свенельда командовал воевода Скопа, горячий и бесшабашный рубака. С виду молодой военачальник казался легкомысленным, но Святослав знал в нем того русса, который умел прикинуться этаким придурковатым ванькой-ряхайкой. Такие люди на Руси жили во все времена, и именно по ним иностранцы судили о загадочной русской душе, которая то в пятках, то нараспашку, то из тела — вон! Иной человек, напыщенный от высокоумия, считал их хвастунами и балаболками, неспособными к свершению больших дел. И какой же ошарашенный вид бывает у велемудрого начетчика, когда он узнает, что цель, к которой он сам стремился всю жизнь, уже достигнута этим самым Скопой с кажущейся легкостью.

Святослав тонко разбирался в людях, случайных советников и военачальников при себе не держал, а таких, как Скопа, понимал и любил.

Передовой сотней в дружине воеводы Скопы командовал Кирша. Летко Волчий Хвост звал его с собой, но тот заявил:

— Путь мой лежит туда, где будет Санджар-хан. В тот раз не удалось мне поразить вероломного князя ко-зарского, а в этот раз яз его достану...

Сейчас сотня Кирши широкой лавой обшаривала степь далеко впереди основных дружин. Действовали разведчики скрытно и стремительно: иной кочевник и глазом не успевал моргнуть, как оказывался заарканенным и поставленным перед грозные очи Свенельда...

Через семь дней ладейные дружины самого Святослава, двигаясь скрытно ночами, достигли устья реки Ворсклы — притока Днепра.

Комонники к тому времени прошли триста верст по левому берегу Северского Донца и остановились на полпути к хазарскому городу Каракелу, или Черной крепости, как называли его руссы...

Каган-беки Асмид пребывал в гибельном неведении: он уверенно полагал, что коназ Святосляб где-то там, за двести фарс ахов от него, спешит спасать северные земли Урусии от нашествия орд Талиб-алихана. Тумены хазар с табунами, женами, детьми и кибитками неторопливо перекатывались к устью Дона, где все ожидали встретить Фаруз-Капад-эльтебера с его табунами и воинами.

Но предводителя аланов там уже не было. Ослушавшись приказа кагана-беки, тархан Фаруз-Капад двинул свои тумены к Саркелу и, не дойдя до него, внезапно повернул на восток. В отличие от своего повелителя, Фа-руз-Капад-эльтебер спешил. И пока каган-беки Асмид беспечно стрелял уток и гусей в окрестностях живописного озера Маныч, его самовольный тархан остановил коней перед западными воротами столицы Хазарского каганата...

Святослав в это же самое время принимал в своем походном шатре печенежского властителя Радмана. Обязательные приветствия, обмен подарками, трапеза минули, и теперь шел прямой, без обиняков, разговор:

— Я поведу свои тумены на Каракел, каган Святосляб. Собака Асмид увидит блеск клинков моих батыров!

— Однако ж воинов у него впятеро поболе, чем у тебя, — заметил Святослав. — А потом, как ты сам сказал, бек-хан Куря со своей ордой переметнулся к козарам.

— Куря не поднимет меча против меня! — твердо заявил Радман.

— А где бек-ханы Илдей и Тарсук?

— Беки ждут, как повернется дело. Если они узнают, что ты со своими богатурами здесь, они сразу нападут на хазар! — говорил Радман, как мечом рубил.