Екатерина Вильмонт - Артистка, блин!

• Название: Артистка, блин!
• Автор: Екатерина Вильмонт
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-068373-4, 978-5-271-29413-6, 978-5-4215-1009-3

Она с детства мечтала стать актрисой, но ничего не получалось, и она круто изменила свою жизнь. Но неожиданная встреча в Альпах стала поистине улыбкой Фортуны. Роли в кино и в театре, успех и, главное, большая любовь. Но разве так бывает?

---

— Ну вот, Варежка, дело на мази! — сказала Надежда Михайловна, садясь в машину.

— У меня нет слов!

Кулешов не обманул. Через два часа он позвонил.

— Варвара, записывайте. Фамилия мужа вашей сестры Пирогов, звать Иван Константинович, он бизнесмен богатющий, живет на Рублевке — короче, владелец заводов, газет, пароходов. У них дочка четырех лет по имени Алла. Телефоны следующие…

Варя аккуратно все записала.

— Спасибо вам огромное, Виктор Дмитрич!

— Ваша сестра гламурная штучка, сведения о ней можно регулярно черпать из желтой прессы. Вот, пожалуй, и все. Удачи вам во всем, Варвара! И привет Надежде!

— Ну что?

— Марьянкин муж какой‑то мистер‑твистер!

— Ну и хорошо, значит, она ни в чем не нуждается.

— И ни в ком, похоже… Может, и звонить не стоит, а то еще подумает, что мне что‑то нужно…

— Варежка, не надо так плохо думать о людях, даже богатых. Деньги не всегда людей портят! И потом, ты точно знаешь, что тебе ничего не нужно, но не знаешь, что произошло между мамой и сестрой…

— Да, вы правы…

— И звони прямо сейчас, а то начнешь раздумывать. Вот иди к себе в комнату и звони!

— Да‑да, спасибо!

Варя пошла к себе и набрала номер. Ответил незнакомый женский голос.

— Могу я поговорить с Марьяной?

— А кто спрашивает?

— Это ее сестра, Варвара.

— Одну минуточку!

Варя слышала в трубке приглушенные голоса.

— Варька, ты?

— Марьянка! Привет!

— Привет, как ты?

— Да хорошо! Вот, приехала в Москву, решила тебя найти и нашла…

— А ты надолго в Москву?

— Да порядочно, у меня тут съемки…

— А где ты остановилась?

— Пока у режиссера, а послезавтра переберусь на квартиру. Ужасно хочу тебя увидеть…

— А ты все‑таки своего добилась? Снимаешься?

— Только собираюсь, это вообще волшебная история.

— А что ты сейчас делаешь? Может, я пришлю за тобой машину? Переночуешь у нас… Завтра ты еще свободна?

— Завтра да! Полдня, во всяком случае!

— Вот и отлично, говори, куда машину прислать! Ой, Варька, как я рада! А как там… мама?

— Хорошо! Все расскажу при встрече.

Варя вышла из комнаты с сияющим лицом.

— Порядок? — спросила Надежда Михайловна.

— Кажется, да! Спасибо вам, Надежда Михайловна!

— На здоровье! Значит, умчишься прямо сегодня? Только завтра к вечеру все же вернись, а то Сеня меня с потрохами съест!

— За что?

— Варя, он полагает, что артист должен принадлежать ему безраздельно! Но не волнуйся, ты еще не начала сниматься и даже репетировать, так что пока свободна. К тому же его нет дома.

Машина за Варей пришла очень быстро. Она расцеловала Надежду Михайловну и побежала вниз. Ее ждал черный громадный джип, помимо шофера приехал еще и охранник. Оба были безукоризненно вежливы и молчаливы. От присутствия охранника Варе было как‑то не по себе. Зачем ей охранник? Смешно!

Но вот джип наконец въехал в ворота. Дом был огромный. Охранник открыл дверцу, подал Варе руку. И тут на крыльцо в накинутой на плечи шубке выскочила Марьянка.

— Варвара, какой кайф! — взвизгнула она и повисла на шее сестры. — Какая ты умничка, что позвонила! Идем скорее в дом.

— Да это целый дворец! — засмеялась Варя.

— Ну и фиг с ним! Пошли скорее! Жалко, Алуська уже спит! Она у меня такая хорошенькая, просто загляденье! Ой, Варька, какая ты стала… Дай поцелую! Я так рада, жалко мужа сейчас нет, он в отъезде… Вот, гляди, какой дом…

— Красотища! Это ты все сама обставляла?

— Конечно! Терпеть не могу дизайнерские дома, по‑моему, в них жить неуютно! А это Рассел! Не бойся, он не тронет!

От камина к ним медленно приближался громадный, но совершенно нестрашный пес.

— Что за порода?

— Филу бразилейра. Можешь погладить… Варька, ты голодная?

— Нет, спасибо.

— Может, выпьем по коктейлю? Или коньячку? Хотя, я помню, ты не любила коньяк! Может, джину с тоником?

— Давай!

— Варь, ну расскажи… про маму! Как она? Здорова? Замуж не вышла?

— Нет… Но она здорова, воспитывает Ники, ведет хозяйство, у нас хороший дом, ну, то есть по‑сравнению с твоим — это домишко, но нам хватает. У нее есть друг, врач‑офтальмолог… Так что…

— Здорово! Ну а ты?

Варя рассказала сестре, что с ней произошло.

— Офигеть! Как в сказке! Рада за тебя! А скажи…

— Погоди, Марьяша, я хочу все‑таки понять, что между вами произошло? Почему мама даже слышать о тебе не хочет? Что ты ей сделала?

Марьяна вспыхнула.

— Она тебе не рассказала?

— Нет! Но я хочу понять!

— Может, не стоит, раз она ничего не говорит…

— Нет, стоит! Я должна это знать!

— Зачем?

— Затем, что она моя мать, а ты моя сестра! Что ты ей сделала?

— Тебе станет легче?

— Да!

— Ну что ж… Я отбила у нее мужика!

— Что?

— Что слышала! Да, отбила и вышла за него замуж! И счастлива с ним, а он со мной!

— Господи… как ты могла?

— Да он все равно бросил бы ее… Она для него стара… И он не любил ее, раз так легко бросил…

— Но она, значит, любила его… Я даже не знаю, что сказать! С ума сойти можно!

— Ты в шоке?

— Да, если честно, мне такое и в голову не вскакивало! И ты, значит, счастлива, и совесть тебя не мучает?

— Ни капельки! Я как увидала его, с катушек слетела, влюбилась, как ненормальная… Помню, подумала тогда: зачем ей такой? И ему такая старая не нужна…

— И он в тебя сразу влюбился?

— Нет, он не сразу… Его‑то как раз совесть мучила… Но потом он сдался, с потрохами… Скажи, Варь, а что она сказала, когда узнала, что ты едешь в Москву? Запретила тебе со мной встречаться?

— Нет. Просто пожелала мне удачи, своей единственной дочери, так она сказала.

— Ни фига себе мать! Не прощает родной дочери мужика!

— А ты бы простила?

— Откуда я знаю!

— А ты пробовала прощения просить?

— Нет, я боялась… А теперь уж все… поздно.

— Да, наверное… А впрочем, повиниться никогда не поздно…

— Варь, как ты себе это представляешь? Я должна пасть ей в ножки и рыдать: прости меня, мамочка? Это, Варька, была такая сумасшедшая любовь, за которую ничего отдать не жалко…

— Даже маму?

— Даже маму! Кроме того, я всегда была для нее на вторых ролях, она тебя больше любила!

— Не выдумывай!

— Ничего я не выдумываю! Просто твой отец умер во цвете лет, а мой бросил ее с ребеночком, вернее, уже с двумя, через год после моего рождения. Она обиделась, не простила его и перенесла эту обиду на меня. Она же вообще прощать не умеет. Никого и никогда! Помнишь тетю Женю, которая ее чем‑то невольно обидела?

— Нет, не помню.

— А, это было, когда ты уже усвистела в свою Германию. Она работала с такой милой женщиной, тетей Женей…

— И что?

— А то, что тетя Женя… в чем‑то, я уж и не помню, перед ней провинилась, ерунда какая‑то была, но мама обиделась на нее капитально! Та уж и не знала, как с ней помириться, и прощения просила, и ко мне обращалась, ни в какую… А уж свою последнюю любовь и точно мне не простит.

— Странно, никогда такого за мамой не замечала. Я вот тут недавно ее обманула, она догадалась и только посмеялась… Странно!

— Так ты ж у нее любимица!

— Да что ты выдумываешь! Она нас одинаково любила! Она вообще справедливая…

— Ну не знаю… Может, у нее тогда климакс начинался, вот она и лютовала… Ладно, расскажи, у тебя кто‑то есть?

— Есть.

— Там?

— Там, конечно. Он хороший…

— Значит, ты его не любишь!

— Не знаю!

— А ты вообще… у тебя была сумасшедшая любовь? Ну, такая, чтобы в омут с головой?

— Нет, такой не было.

— А у меня была! И есть! Хочешь, я тебе его фотку покажу?

— Покажи!

Марьяна вскочила и взяла с камина портрет в деревянной рамке.

— Вот, смотри!

Мужчина на фотографии показался Варе очень немолодым.

— Интересное лицо! А сколько ему лет?

— Сорок восемь!

— Он почти вдвое старше тебя… Но моложе мамы на восемь лет.

— Именно!

— Поняла, теперь я все поняла.

— Варька, хватит об этом! Ваня мне не позволяет говорить о маме… Как ты думаешь, почему?

— Наверное, его мучает совесть!

— Вот и я так думаю… И это теперь мучает меня. Только не совесть, а ревность… Но я никогда и никому не могла бы в этом признаться, даже себе… Мне иногда так страшно бывает…

— Почему?

— Да я вот думаю, может, ко мне у него была только страсть… А любил он ее?

Сестра вдруг показалась Варе маленькой девочкой, запутавшейся в своих чувствах…

— Дуреха ты, Марьяшка! Любил бы он маму, не женился бы на тебе.

— Думаешь? Но ведь страсть… А страсть проходит!

— Живи спокойно, не вернется он к маме, она и вправду для него стара… У вас дочка. Он небось в ней души не чает?