Евгений Крепс - «Витязь» в Индийском океане

• Название: «Витязь» в Индийском океане
• Автор: Евгений Крепс
• Издательство: Государственное издательство географической литературы
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1963

Новая книга Е. М. Крепса посвящена первому плаванию «Витязя» в Индийском океане в 1959–1960 гг. (по плану международного геофизического сотрудничества).

Экспедиция проводила комплексные океанографические исследования в Индийском океане, от берегов Австралии до восточных берегов Африки.

Автор рассказывает о странах и островах, где побывала экспедиция. Многие из них, как, например, острова Мальдивские, Сейшельские, Коморские, остров Занзибар, впервые посещались советскими людьми. Природа островов, их население, борьба народов за национальную независимость — все привлекает внимание автора и находит свое отражение в книге.

---

Успех морских экспедиций во многом зависит от погоды. Благоприятная погода — это половина успеха. Поэтому отряду метеорологии тоже уделяется большое внимание.

Я, естественно, жажду встретиться с членами радиохимического отряда, в составе которого буду работать сам. Но товарищи мои еще не прибыли из Москвы.

Наконец они приезжают: Лев Хитров, молодой способный радиохимик; Кирилл Котляров, тоже юный радиоинженер, и Слава Орлов, химик, недавно окончивший Московский университет. Они привозят горы багажа, всевозможного оборудования, необходимого для проведения широкой программы намеченных работ. Тема наших исследований связана с проблемой кальций-стронциевых отношаний в природе. Этой проблемой давно интересуется академик А. П. Виноградов.

Соли кальция содержатся в морской воде. Они имеют огромное значение для жизни организмов. Выпадение кальция из раствора идет в неорганической природе, идет и с помощью живых организмов, извлекающих кальций из морской воды и строящих из него свои скелетные образования. Скелеты фораминифер, раковины моллюсков, домики некоторых ракообразных состоят в основном из кальция. Он входит в состав скелета и чешуи рыб. Мощным потребителем кальция являются кораллы. Миллионы тонн извести ежегодно откладываются коралловыми полипами. Из этой извести сложены коралловые рифы, построены коралловые острова. На скорость выделения кальция из раствора влияет температура. Поэтому представляет интерес изучение сравнительной скорости образования кальциевых отложений в океане в разных климатических зонах, в тропиках и в более высоких широтах.

Другой щелочноземельный металл — стронций — по своим химическим свойствам близок кальцию. Кальций и стронций стоят рядом во второй группе Менделеевской таблицы элементов. В силу их химической близости стронций может заменять кальций в обмене веществ живых организмов. Живые организмы как бы «плохо различают» стронций от кальция. Там, где в живых организмах происходит отложение кальция — кости скелета, раковины моллюсков, известковые скелеты коралловых полипов и т. п., — наряду с кальцием откладывается и стронций. Изучение соотношения Ca/Sr в зависимости от внешних условий, от температуры, от соотношения этих элементов в окружающей среде — интересная биохимическая и геохимическая проблема. Особое значение приобретает эта проблема в наш атомный век.

Дело в том, что наиболее опасными радиоактивными продуктами, возникающими при атомных взрывах, являются радиоактивный изотоп стронция — Sr-90 и радиоактивный цезий — Cs-137. В природе радиоактивного стронция нет. Природный Sr-87,6 — стабильный нерадиоактивный элемент. Теперь, после ядерных взрывов, везде в природе находят радиоактивный Sr-90. Вместе с радиоактивным цезием Cs-137 радиоактивный стронций выпадает из атмосферы на поверхность суши и моря. В море радиоактивный стронций (и цезий) погружается на глубину, захватывается организмами, растительными и животными, и делит во всем судьбу обычного нерадиоактивного стронция. Изучение радиоактивного Sr-90 в воде океана, в животных организмах, позвоночных и беспозвоночных, в морских отложениях составляет одну из задач нашего отряда. В экспедиции мы будем собирать материал, а анализы, требующие сложной и очень тонкой аппаратуры, будут производиться в Москве и Ленинграде.

В отличие от стронция, щелочный металл цезий, химически близкий калию, концентрируется в мягких тканях. Он более или менее равномерно распределяется по организму и не задерживается в теле так долго, как стронций. Мы соберем также материал для изучения радиоцезия в морских организмах.

Стронция, стабильного и тем более радиоактивного, в морской воде очень мало. Для анализа нужны большие объемы воды, из которых можно было бы выделить интересующий нас стронций. Для этой цели Хитров привез из Москвы два громадных 200-литровых батометра, года два тому назад сконструированных сотрудником Института океанологии А. П. Лисицыным для изучения взвесей в морской воде. Их надо было освоить, эти огромные, тяжелые батометры, научиться брать ими серии проб с разных горизонтов, вплоть до самых больших глубин. Из 200-литрового объема воды надо было осаждать щелочноземельные металлы, чтобы в Москву на анализ вести только баночку сухого осадка. Осаждение солей из больших объемов воды производилось в специальных, построенных Хитровым, пластмассовых баках, установленных на палубе.

Пробы грунта для анализа на кальций и стронций мы брали у геологов, из образцов, приносимых дночерпателями и грунтовыми трубками.

Биологический материал получали и тралами, и ловлей рыбы, и сбором планктона. Наконец, для сбора кораллов разных видов, разного возраста, были организованы специальные заходы и высадки на коралловые острова, на атоллы. Коралловые рифы и их фауна очень интересовали и наших зоологов и ихтиологов. Эти высадки с восторгом воспринимались всеми отрядами экспедиции, а также командой корабля. Нет более заманчивого развлечения, чем ныряние в масках в теплой воде коралловых рифов, собирание красивых, ярких раковин тропических моллюсков и охота с подводным ружьем на пестрых, причудливо окрашенных коралловых рыб!

Но и этим не ограничивалась деятельность отряда радиохимии. Кирилл Котляров и Лев Хитров сконструировали автономный глубоководный радиометр — прибор, регистрирующий гамма-излучение, измеряющий радиоактивность морской воды непосредственно в море. Испытание, доводка, усовершенствование этого радиометра было тоже одной из забот его конструкторов. Дел, как видите, было много плановых, а к ним добавлялось немало сверхплановых исследований, которые выдвигала сама жизнь, бесконечно разнообразная природа нового для нас мира.

Но мои товарищи по отряду были очень активными парнями. Они создали радиогазету. В течение нашего длинного рейса экспедиция получала систематическую и интересную информацию о всей жизни корабля, научных достижениях, работе отдельных отрядов, о странах, куда мы заходили, и т. п., включая очерки о современной советской поэзии и поэтах. Хитров был любитель и ценитель поэзии, а Слава Орлов оказался сам поэтом и, кроме того, спортсменом — стал капитаном футбольной команды «Витязя» — и шахматистом, чемпионом «Витязя» и неизменным победителем на всех турнирах, которые устраивались при наших заходах в порты между командой корабля и лучшими шахматистами города.

Кроме того, радиохимики были вообще хорошими ребятами, и поздними вечерами в тесноте радиохимической лаборатории не протолкнуться было от гостей, любивших за интересной беседой посидеть тут за чашкой крепкого цейлонского чая или мадагаскарского кофе, невзирая на умопомрачительный беспорядок, которым тоже отличался радиохимический отряд, несмотря на постоянную борьбу за порядок, которую вели и начальник отряда, и начальник экспедиции, и сам капитан.

Шли дни, подготовка экспедиции подходила к концу. Уже получены мореходные книжки на весь состав экспедиции. Один за другим проходили намечаемые сроки отплытия, но Москва все не давала «добро» на отход, заставляя дожидаться прибытия последних, по разным причинам задержавшихся участников экспедиции. По воскресеньям, когда все склады и организации Владивостока были «выходными», мы устраивали далекие экскурсии на полуострове Муравьева-Амурского. Мы хотели насладиться землей, побольше впитать в себя яркую роскошь дальневосточной осени, краснеющую листву и сырую прохладу лесов. Впереди столько месяцев плавания в бескрайних просторах океана, где только вода и небо!

4 октября во Владивосток прилетел Никита Сергеевич Хрущев, возвращавшийся из Китая. Весь город встречал дорогого гостя. Как-то Никита Сергеевич переезжал на катере через бухту Золотой Рог. Наши кинооператоры ухитрились вскочить в тот же катер (чего только не ухитряются сделать кинооператоры!) и, когда катер проходил мимо стоящего на якоре «Витязя», сфотографировали Никиту Сергеевича на фоне «Витязя». Они очень гордились этой фотографией товарища Хрущева. Нам, конечно, очень хотелось просить Н. С. Хрущева посетить «Витязь», но короткое пребывание его во Владивостоке было настолько насыщенным, что мы не решились обратиться к нему с такой просьбой.

6 октября. Наконец все участники экспедиции прибыли, последние грузы подняты на судно, руководство Института океанологии дало разрешение уходить. «Витязь» отошел на рейд, связь с берегом кончилась. Мы ждем прибытия портовых властей. Быстро окончены последние формальности. Пограничники и таможенные работники шлют нам со своего катера прощальные приветы. «Витязь» медленно набирает ход, направляясь к выходу из гавани. Мимо проплывают знакомые берега окрестностей Владивостока — бухты Улисс, Патрокл, мыс Басаргин. Видны постройки бывшей биологической станции. Мы стоим на прогулочной палубе — Артемий Васильевич Иванов, Теодор Саулович Расе и я, вспоминаем наши молодые годы, когда мы работали тут, знакомились с фауной Тихого океана, ходили на мыс Басаргин к заброшенной батарее. Давно это было, лет тридцать тому назад. А. В. Иванов работал тогда на биологической станции лаборантом.