Анатолий Анисимов - Компьютерная лингвистика для всех: Мифы. Алгоритмы. Язык

• Название: Компьютерная лингвистика для всех: Мифы. Алгоритмы. Язык
• Автор: Анатолий Анисимов
• Издательство: Наукова Думка
• Жанр: Языкознание
• Год: 1991
• ISBN: 5–12–001952–8

На основе алгоритмического анализа исследуются литературное творчество, структуры естественного языка и мышление человека. Системный подход применяется для анализа мифов, лингвистических схем, снов, предложений и систем искусственного интеллекта. Особое внимание уделяется рекурсии как специальному алгоритмическому способу организации сложных систем. Рассматриваются примеры рекурсии в литературе, языке, в формировании психической деятельности человека.

Для широкого круга читателей, интересующихся современными достижениями информатики, лингвистики и искусственного интеллекта.

---

… А потом я просыпаюсь. В поту, голова разламывается. Где я? Почему?».[71]

В «Пушкинском доме» А. Битова: детство, мать, отец («Будет праздник… ожидание его»), сосед — старик — пьяница, дядя Диккенс, компания, пьянка («жмет рубашка, а рядом твоя соседка»), знакомство, любимая — Фаина, Альбина, Любаша, друг — предатель («конечно, предложит за меня тост»), опять этот друг и опять предатель, реабилитированный пьющий дед — умница («конечно, вспомнят, но забудут… не к празднику»), «и пить, пить… А потом я просыпаюсь. В поту, голова разламывается. Где я? Почему?»

Как видим, в любом связном тексте, воспринимаемом как имеющий какой-то смысл, выявляются волны ассоциативных образов, локально связанных между собой и возбуждаемых соответствующими словами. В этом текст и его интерпретация сливаются, их невозможно разделить никакими формальными средствами. Волны ассоциативных образов могут быть произвольными или управляемыми теми или иными эмоциональными ощущениями.

Один из наиболее интересных вариантов ассоциативной связи — связь по отрицанию качества. Противоположные объекты оказываются близкими в ассоциативном пространстве. Такое сближение противоположностей в одной фразе порождает особую игру неожиданностей:

Полюбил богатый — бедную,
Полюбил ученый — глупую,
Полюбил румяный — бледную,
Полюбил хороший — вредную,
Золотой — полушку медную.

М. Цветаева

«Однако Лаура по-прежнему не произносила его имени, и каждый раз, когда было бы совсем естественно произнести это имя, она хранила молчание, и тогда Луис вновь ощущал присутствие Нико в саду Флореса, слышал сдержанный кашель Нико, который готовил самый прекрасный подарок к их свадьбе — свою смерть к медовому месяцу той, кто была его невестой, и того, кто был его братом» (X. Кортасар. Мамины письма).

«Слова, слова, выскочившие из своих гнезд, изувеченные чужие слова, — вот она, жалкая милостыня, брошенная ему ушедшими мгновениями и веками» (X.Л. Борхес. Бессмертный).

«Вот истина» — эти слова, где только они не раздаются, означают одно: жрец лжет…» (Ф. Ницше. Антихристианин).

«Переправившись через смерть с помощью незнания, достигает бессмертия с помощью знания» (Иша Упанишада).

Сюрреалистические тексты включают мир снов в реальность. Поэтому в отношения соседства могут вступать объекты двух миров, лишь бы они когда-то встречались — во сне, наяву или в грезах.

«На мосту убаюкивала себя капля росы с кошачьей головой» (А. Бретон. Под взглядом божеств).

«Нынешним летом розы стали голубыми, а леса стеклянными» (А. Бретон. Манифест сюрреализма).

В «Манифесте сюрреализма» Андре Бретон исследует технический аспект создания сюрреалистических текстов.[72] Он пишет, что слова и группы слов, следующие в тексте друг за другом, должны вступать в тесную связь. Но пытается отрицать связь по ассоциациям реального мира. Сближение отдельных реальностей происходит как искра при контакте разных потенциалов. Если искры не возникает, нет и сближения. Поэтому сюрреалистическое творчество — это грозовая «ночь зарниц». Все же в свете сюрреалистических вспышек удается разглядеть убегающие тени снов.

Футуристы пытались уничтожить традиционный синтаксис (что им все-таки не удалось). Остается только цепочка ассоциаций, выражающая лирику состояний неживой материи. Каждый ассоциативный образ должен быть точным и кратким, вмещаться в одно слово.

«Маэстро-закат изящно взмахнул своей ярко светящейся палочкой, и весь земной оркестр тут же пришел в радостное движение. Нестройные звуки доносились из оркестровой ямы окопов и гулко отдавались в траншеях. Неуверенно задвигались смычки штыков…

Вслед за широким жестом великого маэстро смолкли в листве птичьи флейты, и замерли протяжные трели кузнечиков. Сонно проворчали камни, перекликаясь с сухим шепотом веток… Стих звон солдатских котелков и щелканье затворов. Последним взмахом блестящей палочки дирижер-закат приглушил звуки своего оркестра и пригласил ночных артистов. На авансцене неба, широко распахнув золотые одежды, явились звезды. На них, как роскошная декольтированная красавица, равнодушно взирала пустыня…».[73]

И сюрреалисты, и футуристы говорят о связном тексте как о последовательности, описывающей цепочку «близких» образов. Близость понимается как соседство в особом ассоциативном пространстве. Отличаются только законы смежности образов, принимаемые за основу.

Одна из наиболее замечательных способностей человеческого мозга — способность образовывать метафоры. Метафора позволяет заменить объект или его качественную характеристику объектом или свойством другого объекта, взятыми по ассоциативной аналогии. Примеры: хребет горы, человек-лев, русло жизни, мягкий человек, шепот берез, глаза неба и т. п. При помощи метафоры можно дать определение новому объекту, вторгшемуся в поле созерцания разума. Метафоры раскрывают скрытые аналогии. Тем самым в старых вещах удается увидеть новый смысл, и, может быть, именно этот неожиданно открывшийся смысл и представляет собой подлинное бытие вещи, столетиями ждавшее проявления. В вечном рождении метафор происходит жизнь мира. Образование метафоры возможно без явного указания объекта, послужившего ее основой. От него берется только какое-нибудь качество. Поэтому часто метафора существует, а о ее основе можно только гадать. Это особенно относится к играм сюрреалистов. Человек — метафора мира.

«Первый поэт земли определил: «Небо голубое». Позднее другой сделал открытие: «Твои глаза голубые, как небо». Потом много, много лет спустя отважились сказать: «У тебя небо в глазах». Современный поэт написал бы: «У тебя глаза неба!» Самые прекрасные образы — те, что самым прямым и быстрым путем соединяют элементы действительности, далеко отстоящие друг от друга».[74]

АССОЦИАТИВНЫЙ РАЗУМ

Рассмотрим задачу на ассоциативное мышление с одним неизвестным. «Не трать свое время на х. У него были хорошие х, а мне не повезло. Он взял со стола х и попросил еще одну. Я не должен был играть с ним в х, так как он жульничает».

Немного подумав, любой найдет ответ: х — это карты. Каждый человек решает подобные задачи по многу раз на день. Что при этом происходит? Мозг ведет поиск в некотором смысловом пространстве человека. Ключевые слова каждого уточнения определяют некоторую макрогипотезу, уточняемую последующими утверждениями. Такие психологические эксперименты описал А. Г. Ивахненко.[75] Может ли компьютер решать подобные задачи? Ответ положителен, если при этом удается достаточно полно отразить смысловое пространство человека в памяти ЭВМ.

Аналогичные процессы происходят в мозгу человека, если он что-то вспоминает. Возбуждаются некоторые ассоциативные приметы забытого, ситуация, при которой произошло запоминание, цель забытого объекта, его качественные характеристики, ощущения, связанные с забытым. В итоге вдруг возникает забытое слово или образ.

В повести «Сандро из Чегема» Ф. Искандер описал процесс вспоминания разбойника.

«— Хейт! Хейт! — кричал мальчишеский голос, волнуя дядю Сандро какой-то странной тревогой. Время от времени мальчик кидал камни, и они, хрястнув по густому сплетенью, глухо, с промежутками падали на землю. И когда камень мальчика попал в невидимую козу, дяде Сандро показалось, что он за миг до этого угадал, что именно этот камень в нее попадет. Когда коза, крякнув, выбежала из-за кустов и вслед за ней появился подросток и, увидев легковые машины, смущенно замер, дядя Сандро, холодея от волнения, все припомнил.

Да, да, почти так это и было. Мальчик перегонял коз в котловину Сабида. И тогда вот так же коза застряла в кустах. И он так же кидал камни и кричал. Вот так же, как сейчас, когда он попал в нее камнем, она крякнула и выскочила из кустов, а следом за ней выскочил мальчик и замер от неожиданности.

В нескольких шагах от него по тропе проходил человек. Он гнал перед собой навьюченных лошадей. Услышав треск кустов, человек дернулся и посмотрел на голубоглазого отрока с такой злостью, с какой на него никогда никто не смотрел».[76]

Где-то в мозге человека запечатлеваются образы и ощущения, возникающие на его жизненном пути. Образы соединяются между собой общими ассоциативными связями, отражающими тот или иной аспект близости образов. Процессы ассоциативного мышления сводятся к проблемам поиска в этом пространстве и его пополнения новыми образами. Поэты говорят о сближении дальних образов, технические специалисты — о траекториях в смысловом пространстве, психологи — о годологическом пространстве (от греческого hodos — путь) личности, в котором отражаются цели и переходы между целями. Топологическую психологию начал развивать в начале нашего века немецкий психолог К. Левин. Поведение человека при таком подходе представляется как движение по промежуточным целям для достижения результата. Следует особо отметить, что мозг не просто отыскивает пути в пространстве образов, но находит оптимальные по тем или иным параметрам решения. Мозг успешно решает оптимизационную задачу. Все наблюдали, как упорно, несмотря на предупреждающие надписи «По газонам не ходить», люди протаптывают тропинки, делают в заборах дырки, проявляют завидную изобретательность, чтобы найти кратчайший путь. Подобные задачи оптимизации хорошо известны в математике.