Василий Звягинцев - Хлопок одной ладонью

• Название: Хлопок одной ладонью
• Автор: Василий Звягинцев
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-18710-2, 5-699-18712-X, 5-699-18711-9

Они, наконец, сошлись — люди разных времен и реальностей, но одинаково любящие свое Отечество: Андрей Новиков, Александр Шульгин, их друзья из «Андреевского братства», офицеры Вадим Ляхов и Сергей Тарханов. В одном строю, на поле боя, потому что поодиночке им теперь никак нельзя. Угроза уничтожения мира, в котором они живут, перешла из категории философской в категорию военную. И задача теперь ставится так: выстоять, отразить агрессию, выявить и уничтожить врага. До полной и окончательной победы…

---

Приобнялись традиционно, повосклицали, как водится, направились к присмотренному Андреем ресторанчику, который оказался вполне приличен по антуражу и почти пуст. Время такое. Бизнес-ланчи закончились, до вечернего разгула еще далеко.

Странно, но в личном общении Юрий употреблял нецензурную лексику не в пример реже, чем по телефону.

Торопя официантку, Александров едва дождался заказанного графинчика, тут же разлил по первой.

— Поехали. Ты не думай, я не алкаш, надраться и дома мог бы. Просто разнервничал ты меня. Полчаса уже не в себе. Ну, давай, рассказывай. Без лишних подробностей. Самую суть.

Андрей ухитрился уложить свою легенду в десять минут, потому что лишние подробности действительно могли вызвать у искушенного человека ненужные вопросы, ответить на которые было бы трудновато.

— И что, за все время ни разу в Москву не приезжал? Не могу поверить. Эмигрант — не твоя роль.

— Приезжал несколько раз. И в Питер тоже. У меня там дела только раскручивались, да и по миру поболтаться захотелось, когда деньги появились, а здесь по большому счету мне особо делать нечего было. Что не звонил — так сам помнишь, какие тогда времена и настрои были…

Тут Андрей просто сыграл на самой примитивной психологии. Ну, не знал он этих времен в деталях и подробностях, как Юрий, на своей спине и шкуре их испытавший и переживший. Но и одного вечера девяносто первого хватило, чтобы спроецировать собственные ощущения на мировосприятие друга, стократно их при этом усилив.

Получилось, в общем-то.

— Ясно, гражданин мира. У нас таких много оказалось. При коммунистах рубахи рвали за Свободную Россию, а как слиняли — по херу им и свобода, и Россия. Кто на гастроли заезжает время от времени, уму-разуму нас учить, а кто и нет. «На Васильевский остров я приду умирать!»[37]. Ага, ждите…

— Это не про меня. Я теми делами не занимался. Просто, когда меня в загранку перестали выпускать соб- и спецкором, я слегка обиделся. Мать, думаю, вашу! Я на вас пахал со всей душой и талантом, вам бы мои корреспонденции в кружке политпроса при Политбюро изучать и конспектировать, глядишь, кое-что и поняли бы в «теории освободительных движений», пару миллиардиков для народа сэкономили бы…

Здесь Новиков говорил чистую правду. Он на самом деле откровенно писал из Центральной Америки о реальном смысле борьбы тогдашних сандинистов и сапатистов и, в меру информированности, куда деваются бесконечные миллионы «интернациональной и братской помощи». Кое-что из его материалов попадало в «синий» и даже «белый» ТАСС[38], но чаще слишком молодой и слишком настырный корреспондент начальство просто раздражал.

Как однажды выразился Сталин в адрес Михаила Кольцова[39], «нам в Испании журналисты нужны, а не „теневые послы“".

В случае Новикова до расстрела дело не дошло, но при первом же «проколе» его отозвали.

— А тут у меня случай подвернулся, через Минрыбхоз сходить на полгода в океан, живописать трудовые будни добытчиков минтая и сайры. Штампик невыездного мне в дело поставить не удосужились, только из клана международников исторгли, так что все обошлось тип-топ. Ну и при первом же заходе на Ньюфаундленд я слинял. Дальше, как обычно.

С полчаса они выпивали, закусывали, Юрий рассказывал о своей здешней жизни.

— Нет, ну ты как хочешь… Сидим вот с тобой и как вчера расстались! Тут катаклизмы геологические, Союза нет, советской власти нет, вообще чуть не полжизни — коту под хвост, а вот сидим, водку пьем, и, если по сторонам не смотреть, — что было, то и есть!

Нет, я тоже не жалуюсь. При деле, не бедствую. А так, как ты, — не смог бы. На Западе я тоже бывал, и по грантам, и так. Не по мне. Тупо все, скучно. Тебе, значит, в кайф. Ты вон и выглядишь, как пацан. Не знал бы, что ровесники, не поверил бы. Правда, у меня дед и в семьдесят по бабам ходил, по пьяни для забавы через забор прыгал, а тут… — Он грустно шлепнул себя по прилично свешивающемуся через ремень животу, пригорюнился ненадолго.

Уводя тему в сторону, Новиков начал расспрашивать Александрова о сути и смысле его деятельности, о старых знакомых, о связях. Для чего, собственно, и затеял встречу.

В общем-то, он не ошибся. Юрий знал достаточно много, и связи не только не растерял, а значительно приумножил. Да и странно было бы, если б иначе. Вся его политология заключалась в том, что по заказу всевозможных печатных изданий и контор политтехнологов он собирал доступную информацию, включая пьяную болтовню и слухи, циркулирующие в тех или иных кругах, составлял обзоры, прогнозы. Запускал в «независимые» издания созвучные моменту и чьим-то интересам подписанные и «редакционные» материалы. В общем, не столько изучал, сколько формировал общественное мнение. А то, что взгляды и идеи приходилось отстаивать и внедрять подчас полярные, его заботило мало.

Выпили они прилично, но это входило в условия задачи. Новиков убедился, что Александров действительно не алкоголик, что было неприемлемо для замысла, а просто нормальный пьющий журналюга. А много ли их, непьющих?

— А собственные убеждения, хоть какие, ты имеешь? — между прочим спросил Андрей.

Юрий рассмеялся несколько раздраженно.

— Ты че, замполит, что ли? Какие теперь, на хрен, убеждения?

Задумался вдруг. Двумя затяжками докурил сигарету.

— Нет, кое-какие наверняка остались. Вот, например, нынешнюю власть и жизнеустройство менять не желаю. Пусть все как есть, так и останется. Ни на «Советскую Россию», ни на «Завтра» не работаю. Явлинского тоже не уважаю. Просто историю хорошо помню, как перед семнадцатым годом все хором орали: «Долой самодержавие!» И кадеты, и большевики, и меньшевики, октябристы, кажется, тоже орали. И что? Нет уж, хватит! Дайте мне прилично зарабатывать и дожить здесь, в единственно спокойном и сытном времени после тринадцатого года, сколько там осталось… Вот и все убеждения.

— Спасибо, Юра. Ответ исчерпывающий. Тогда мы, наверное, сработаемся. Ты сколько сейчас имеешь? В среднем?

Александров взглянул на него с опаской. Здесь такие вопросы считались бестактными в лучшем случае.

— Когда как, — осторожно ответил он. Потом, наверное, прикинул стоимость плавно переходящего в ужин обеда, который обязался оплатить Новиков. — Ну, от штуки баксов… Больше — бывает, но нечасто, меньше тоже редко. Да, вот так в среднем.

— Для Москвы, говорят, неплохо. А если — десять и регулярно?

— Подожди, я сейчас…

Юрий почти твердыми шагами направился к двери туалета, помещавшегося здесь отчего-то наверху, на окружавших полуподвальный зал антресолях.

Вернулся, явно освеженный, с влажными волосами. Налил еще по полной (девушка уже трижды обновляла им графинчик).

— Повтори, медленно. Сколько?

— Я уже сказал. Десять. Мимо кассы. В месяц. Дальше видно будет.

— И за что же, интересно?

— За то же самое, но при этом мои заказы и просьбы будут приоритетными. В свободное время — продолжай фрилансировать, если это, опять же, не пойдет в перекос с моими пожеланиями.

— А — зачем?

Теперь рассмеялся Новиков.

— Вот это — отдельный разговор. И явно не сегодняшний. Так что забудь все до утра, на хрен, и — гуляем. Как в семьдесят шестом в «Лабиринте». Помнишь?

— Помню, — слегка набычившись, ответил Юрий. — Я вообще много чего помню. Масса людей, если бы помнили, о чем я могу помнить, давно бы меня заказали. И без проблем их желание было бы реализовано… Вмажем?

— Свободно! — Новиков чувствовал, до какой поры товарищу еще можно позволить покуражиться, а где поставить точку и лично отвезти его домой. Или — на Столешников, по ситуации.

Но все равно в этом подвальчике сидеть было приятнее и наверняка безопаснее, чем в кафе «Виктория» всего двенадцать лет назад.

Тут вдруг Александров щелкнул пальцами, подзывая официантку.

— Девушка, прошу, двойной «Алка-Зельцер».

Немедленно был подан высокий стакан с зеленой пузырящейся жидкостью. Юрий залпом сглотнул, посидел пару минут, молча глядя на столешницу, поднял голову.

— Теперь я готов к деловому разговору. Ты, по правде, — кто и чего хочешь?

Андрей демонстративно выпил водку. Не нуждаемся, мол, в ваших отрезвителях.

— Я — по-прежнему я, сколь возможно оставаться в том же качестве через двадцать лет. Если угодно — Д’Артаньян из второго тома. Появился у меня приличный бизнес с выходом на Россию. Никакой политики. Как говорила одна баба, не помню, из какой книжки: «Мы против властей не бунтуем!» Если тебя мои слова в чем-то убеждают — продолжим. Да ты и сам увидишь, по мере течения времени, что ни уголовщины, ни желания вмешиваться в дела властей в моих схемах не присутствует. А зарплата — конкретная. Так как?

— Продолжай, — по-прежнему мрачно ответил Александров.

— С удовольствием. Как считаешь, Славка Сысоев с его «информационистикой» может пригодиться? И чем он вообще в своей Академии занимается?