Богомил Райнов - Искатель. 1971. Выпуск №4

• Название: Искатель. 1971. Выпуск №4
• Автор: Богомил Райнов
• Издательство: Издательство «Молодая гвардия»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1971

На 1-й стр. обложки — рисунок Н. ГРИШИНА к повести Богомила Райнова «Человек возвращается из прошлого».

На 2-й стр. обложки — рисунок Б. ДОЛЯ к рассказу Уильяма Тенна «Берни по кличке Фауст».

На 3-й стр. обложки — рисунок В. КОЛТУНОВА к рассказу Джулиана Саймонса «Благодаря Уильяму Шекспиру».

---

— К гангстеру, хотите вы сказать?

— Коста! — умоляюще воскликнула Сиракова.

— Замолчи! — крикнул муж. — Вы слышали что-нибудь о «Комете»?

— Смутно припоминаю…

— Банда гангстеров — вот что такое «Комета»! И один из этих гангстеров — ее родной брат! — При этих словах хозяин правой рукой-шпагой указал на свою жену. — Когда я, дорогой инспектор, под влиянием естественного для каждого индивида инстинкта продолжения рода женился на присутствующей здесь женщине, знаете ли вы, что совершил этот волк в образе человека? Он лишил ее всякого содержания! Всякого! И не только от скупости, но и ради подлой цели: чтобы поставить на колени гордый, независимый дух Константина Сиракова!

Тут оратор несколько откинул голову и умолк, словно оценивая, какое впечатление произвели на меня его слова.

— Да-а… — протянул я. — Неприятно.

— Неприятно? Трагично, товарищ инспектор, тра-гич-но! Этот шкурник меня шантажировал, а дома с утра до вечера меня поедом ела жена-мещанка…

— Но ведь это же ради ребенка, Коста…

— Умолкни! — воскликнул хозяин, даже не взглянув на жену. — Обложенный с двух сторон одновременно, Коста Сираков не выдержал и поднял белый флаг капитуляции… Нежный росток был раздавлен катком безжалостного времени… Конец изучению философии, конец мечтам о научной карьере, вместо всего этого — место бухгалтера в «Комете», причем, заметьте, с нищенской ставкой…

— Гм… — хмыкнул я, а это могло означать что угодно. — Кроме покушения на вас самого… Что вы знаете о других преступных действиях этого сообщества?

— Все это сообщество было одним сплошным преступлением! — воскликнул хозяин.

— То есть?

— Судите сами: миллионы левов прибыли фактически ни за что ни про что. Просто проценты от фантастических военных поставок. Почему гитлеровцам захотелось давать такие деньги именно гангстерам из «Кометы», а не кому-нибудь другому, а?

— Вам лучше знать.

— Конечно, я знаю! Еще как знаю!

Тут хозяин конфиденциально наклонился ко мне и, не понижая голоса, забубнил:

— Филиалом гестапо была эта «Комета», если уж вы меня спрашиваете, инспектор!

— А почему вы не рассказали обо всем этом на процессе?

Сираков пренебрежительно махнул рукой:

— Что там было рассказывать, когда ничего нельзя доказать. Эти трое не вчера родились: документов и следов после себя не оставляли. Правда, и Сираков не лыком шит: гитлеровские полковники, приезжавшие под видом техников-инструкторов, шушуканье по кабинетам, поездки Костова и Танева во все концы страны — все это, особенно для меня, было яснее ясного…

— А кто, по-вашему, был главным?

— Конечно, Костов, — не колеблясь, ответил Сираков, потом, почесав в затылке, добавил: — Хотя под конец как будто Танев держал вожжи в руках. Полковники чаще всего засиживались в его кабинете, а Медаров и даже Костов дрожали перед ним.

— Дрожали?

— Дрожали, еще как. И в гангстерстве есть чины.

— Гм… — снова многозначительно хмыкнул я. — А как случилось, что в последний момент Костову удалось улизнуть?

— Этого я не знаю. Они эвакуировались из Княжева, а меня мобилизовали здесь, в Софии; с тех пор я их больше не видел. Даже за зарплатой посылал ее, — Сираков небрежно указал на жену. — А как это произошло, понять нетрудно: Танев становился все опаснее, но Костов был хитрее всех. Почуял волк проклятый, что дело швах. Договорился с немцами и смотался.

— С деньгами в кармане, — добавил я.

— Известное дело, с деньгами. В последние два года они все свои капиталы превращали в золото: чем сильнее становилась инфляция, тем скорее обращали они все в золото.

— Раз уж речь зашла о золоте, не могли бы вы сказать, на что, собственно говоря, жил в последнее время ваш брат? — обратился я к Сираковой.

— Но ведь… — начала хозяйка и умолкла, испуганно взглянув на мужа.

— Рассказывайте, рассказывайте! — подбодрил ее я. — В таких случаях следует рассказать все как врачу.

Сиракова судорожно сглотнула слюну и снова в испуге взглянула на мужа.

— Но ведь брат оставил мне сундучок просто так, чтобы я сберегла для него…

Правая рука-шпага хозяина описала дугу и остановилась на хозяйке, в то время как его сердитое лицо было обращено ко мне:

— Вот с каким человеком я живу под одной крышей!

Тут Сираков устремил убийственный взгляд на подругу своей жизни и воскликнул:

— Изменница! Иуда искариотская!

— Но он же мой брат, Коста… — оправдывалась хозяйка. — Там подарки были от родных, старинные мамины бусы…

— Как выглядит этот сундучок? — спросил я.

— Ну такой четырехугольный, стальной, — Сиракова показала руками размеры сундучка. — Похож на те, в которых торговцы держат днем деньги…

— А вы никогда не заглядывали в сундучок? Семейные драгоценности всегда притягивают.

— Как туда заглянешь? Сундучок открывался шифром. Ну у замочка был шифр. Иначе Иван ни за что не оставил бы его, он такой недоверчивый.

— Да-а… Маленькая услуга, которую вы оказали вашему брату, называется утаиванием доказательств и, естественно, карается законом. Хорошо все-таки, что вы признались. Интересно, что было в сундучке?..

— Не знаю, — пожала плечами Сиракова. — При мне он его не открывал.

— Но вы, наверное, встряхивали его, чтобы проверить, как звенят мамины бусы?

— Ничего там не звенело. Он был так набит, что ничего в нем с места не двигалось. И тяжелый был.

Последняя подробность, видно, разожгла воображение Сиракова, ибо он снова воскликнул:

— Изменница! Иуда искариотская!

— Ну, снова ты, Коста! Он же мой брат! — всхлипывая, возражала хозяйка.

Вскоре мысли ее приобрели более практичное направление.

— Вы, конечно, нашли этот сундучок?

— Пока что нет, — ответил я, — но как только найдем, дадим вам знать… А как случилось, что ваш брат перебрался жить в другое место?

— Потому что он его выгнал! — Сиракова указала на своего мужа.

— Еще бы! Стану я с ним церемониться! — хмуро проговорил муж.

— Моего родного брата выгнал. Вы представляете? — объясняла Сиракова.

— Еще бы! Стану я с ним церемониться! Мне в доме гангстеры не нужны, — снова огрызнулся муж.

— Как он вел себя, живя у вас? — спросил я.

— У нас! — воскликнул Сираков. — Никогда он здесь не жил. Я сразу же велел ему поселиться на чердаке.

— Представьте себе, он так и сделал! — добавила хозяйка. — У моей дочки под крышей ателье, и он, мой муж, представляете, заставил моего брата ютиться в комнате при этом ателье!

— Я не твой, пойми же наконец! — чуть ли не взревел Сираков.

— Хорошо, хорошо) — успокаивал его я. — Этот вопрос бы уточните наедине. — Потом снова обратился к женщине: — Но вы хотя бы разговаривали с Медаровым?

— Разумеется, он же мой брат.

— Да, это мы уже уточнили. Скажите лучше, о чем вы говорили?

— Разве я помню, товарищ… — Женщина беспомощно смотрела на меня своими жалобными глазами.

— Может быть, он вспоминал что-нибудь о Таневе? — попробовал я помочь ей.

— Вспоминал, конечно! Он только об этом и говорил: как бы ему узнать, где прячется Танев.

— Где прячется? — повторил я ее слова.

— Да. Где прячется. Он говорил еще, что Танев ему должен и теперь, узнав, что Иван вышел из тюрьмы, прячется, чтобы не отдавать долга.

— Да, долг! — вмешался Сираков, пренебрежительно взмахнув рукой. — Краденое не поделили! Знаю их: гангстеры!

— Ну и дальше? Ваш брат узнал в конце концов, где прячется Танев? — обратился я к хозяйке.

— В том-то и дело, что ничего не узнал, — вздохнула Сиракова. — Ему удалось найти только этого Илиева, их бывшего шофера. И сразу же он перебрался к нему.

— Значит, вы его не выгоняли? — сказал я Сиракову.

— Ну, до драки дело не дошло, — огрызнулся он. — Я человек воспитанный, деликатный, я выжил его своей ненавистью, пренебрежением духа, недостижимым для этого пигмея!

— Гм, это уже кое-что.

— Да. Хотя, если поступать по библейским примерам, его стоило уничтожить.

— Избегайте библейских примеров, — посоветовал я. — С некоторого времени они не больно-то в чести.

— Его следовало уничтожить, — повторил хозяин. — Так, как он когда-то уничтожил философа Косту Сиракова. Присутствовать на грандиозном процессе, происходящем в нашей жизни, и не участвовать в нем — ну как это можно?

— Кто же вам не дает? — удивился я. — Кто вам мешает?

— Как это кто мне мешает? Разве бухгалтеры принимают участие в исторических процессах?

— Не всем же писать шедевры, — проговорил я, утешая его. — Иначе кто будет их читать?

— Не все это могут, — согласился хозяин. — А я мог. Вот взгляните!..