Николай Князев - Владигор. Римская дорога

• Название: Владигор. Римская дорога
• Автор: Николай Князев
• Издательство: Издательство «АСТ»
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-01233-7

Черный маг Зевулус похищает из Пещеры Посвященных магический талисман и скрывается в потоке времени. Владигор отправляется за ним в погоню и попадает в Древний Рим. Третий век до нашей эры. В разгаре борьба за власть — сражения, интриги, убийства. Речь идет не только о том, кто станет императором, под вопросом само существование Великой Империи. В борьбу вступают даже боги. Но в конечном счете все зависит только от людей…

---

— О чем ты?..

— О ВЕЛИКОМ ХРАНИТЕЛЕ… Или Зевулус не сообщил тебе название камня?

Ноздри приплюснутого носа раздулись. Филипп сжал губы, причем верхняя захватила нижнюю, — и без того уродливое, лицо Араба сделалось страшным.

— Пошли вон! — рявкнул он на прислушивавшихся к их разговору гостей. — На сегодня хватит! Скучно с вами… никто из вас не воевал… сидели тут в Риме, растили жир на заднице…

Гости поспешно ретировались к двери. Один поскользнулся на разбросанных финиках и упал. Рабы бесцеремонно подхватили его под руки и потащили к дверям.

— Повтори, что ты там болтал о камне, — стараясь говорить равнодушным тоном, сказал Филипп, когда триклиний опустел.

Владигор не торопился отвечать. Пригубил вино и отведал немного печенья.

— Я всего лишь сказал, что камень, взятый из ларца Мизифея, может представлять интерес для меня или Зевулуса. Но никак не для тебя…

Филипп хитро прищурился:

— Так я тебе и поверил, варвар.

— Ну, во-первых, я римский гражданин… а во-вторых, ты же поверил Зевулусу, когда тот сказал, что он — пришелец из другого мира?

Удар достиг цели, но Араб постарался сделать вид, что этого не произошло.

— Чародеи любят болтать лишнее, — фыркнул он почти натурально.

— Я тоже… Так вот, повторяю — для меня и для Зевулуса этот камень представляет ценность, а для тебя никакой, потому что это камень из нашего мира.

— Зачем ты мне это все говоришь, в толк не возьму. Уж не думаешь ли ты, что я подарю тебе камень?

— Именно… — кивнул Владигор. — Ты подаришь его победителю во время Столетних игр. И этим победителем стану я.

Филипп усмехнулся — одними губами, — его желтые глаза напряженно следили за каждым движением Владигора.

— Недаром тебя называют Безумцем. А я подумал, что разум на время к тебе вернулся.

— Когда ты подаришь мне этот камень, — невозмутимо продолжал Владигор, — прямо на арене Колизея появится ТВОЙ ВЕЛИКИЙ ХРАНИТЕЛЬ. И твоя власть над Римом сделается беспредельной.

— Откуда ты это знаешь?

— Сама Минерва сообщила мне об этом…

Филипп усмехнулся:

— Я не верю прорицателям…

— Может быть, ты и в богов не веришь?

Верхняя губа Филиппа оттопырилась больше обыкновенного — ему не нравилась дерзость, с которой говорил синегорец.

— Пусть так… Но зачем мне ВЕЛИКИЙ ХРАНИТЕЛЬ? И так власть над Римом у меня в руках.

— Да, пока это позволяют тебе твои солдаты. А их любовь переменчива. Утром они кричат: «Будь здрав, Филипп!», а вечером придут перерезать тебе глотку. И даже если на следующее утро они пожалеют о случившемся, тебе это уже не поможет… Привести примеры или ты поверишь мне на слово?

Филипп бросил на собеседника взгляд, полный ненависти.

— Пир закончен, — проговорил он. — Твое место в казарме, гладиатор.

Едва Владигора увели, как занавесь за спиной Филиппа дрогнула и в триклиний шагнул Зевулус, причем Филипп мог поклясться, что во время пира в нише за золотой тканью никого не было. Там обычно дежурил преторианец, — в ткани были проделаны дырки для глаз, чтобы охранник мог видеть зал и всех пирующих, сам оставаясь незамеченным. Впрочем, ниша не всегда была занята во время пиров — время от времени Филипп начинал сомневаться не только в гостях, но и в своих солдатах. Кто знает — может, кто-нибудь из гвардейцев был некогда обласкан Гордианом и, помня о подаренных сестерциях, сгоряча всадит меч меж лопаток новому повелителю?

— Значит, камень у тебя. — Зевулус уселся на пустое ложе, где несколько мгновений назад возлежал Владигор. — Я так и знал… Однако же ты ловкач. Так спрятать добычу, что даже я не смог ее найти! Стоит ли напоминать тебе, что ты нарушил договор?

— Ничуть. В обмен на службу я сделал все, как ты просил: основал храм в твою честь. И ныне ты можешь находиться в Риме. А об остальном у нас не было договора.

— Мне нужен камень…

— Не сейчас…

— Когда же?..

— Ты слышал — Минерва дарует мне ВЕЛИКОГО ХРАНИТЕЛЯ в третий день Столетних игр… Вот тогда мы и получим сполна. Ты — свой талисман, я — свой…

— А ты хитрая тварь, Филипп…

— Филипп Август, — поправил его Араб. — На третий день я выведу на арену тысячу гладиаторов, по пятьсот с каждой стороны. Один из отрядов возглавит Архмонт Безумец. Ты будешь в его отряде.

— Кем? Гладиатором? — спросил Зевулус.

— А почему бы и нет? — Филипп улыбнулся своей хитрой задумке. — Ты — чародей, и без труда изменишь внешность. Он не узнает тебя. Но при этом… при этом… если тебе, конечно, удастся остаться в живых, ты можешь претендовать на камень.

— Каким образом? — Зевулус в ярости дернул свою черную бороденку — план Филиппа ему нравился все меньше и меньше.

— Я объявлю победителем Безумца. И тут вмешаешься ты… Скажешь, что дрался лучше и награда положена тебе.

— В самом деле? Никогда не слышал о подобной дерзости со стороны гладиатора.

— Ничего, я милостив и прощу тебе эту дерзость. Я велю вам выяснить в поединке, кто из вас лучше. И победитель получит свое.

— А если я проиграю?

— Значит, ты плохой чародей и плохой боец — только и всего… И помни, ты должен заявить свои права не раньше, чем появится мой ВЕЛИКИЙ ХРАНИТЕЛЬ.

Зевулус бросил короткий взгляд на янтарный амулет, который Араб специально вытащил из-под своей триумфальной туники и, будто ненароком, коснулся его пальцем. Зевулус буквально кипел от ярости — камень здесь, рядом, а он не может им завладеть! Можно, конечно, попытаться убить Араба. Но если чары на него не действуют, то у Зевулуса очень мало шансов победить императора в обычной схватке.

— Хорошо… Пусть будет так, — без всякой охоты кивнул Зевулус. — Но не вздумай обмануть меня.

— Как можно! Я всегда был с тобой честен, Зевулус…

Глава 7 КОЛИЗЕЙ

Ночью накануне третьего дня Столетних игр Рим пировал на берегу Тибра. На Марсовом поле были сооружены деревянные сцены и помосты, расставлены столы с яствами. Темноту ночи прорезали языки пламени многочисленных факелов. Третья ночь была посвящена матери-земле. Ей в жертву на алтаре целиком сожгли трех свиней.

Сенатор Векций расположился на ложе возле изображения Минервы, пил кубок за кубком и не хмелел. Раб-разрезальщик только успевал накладывать на его блюдо куски жареной свинины.

Векций наклонился к терракотовой, закутанной в мелкоскладчатый пеплос Минерве и доверительно шепнул:

— Что-то плохо ты нам помогала, богиня. Верно, тебя, да и других, там, наверху, мало что интересует, кроме вкусной жратвы и дорогих благовоний. Знаешь, почему я так много пью? Чтобы забыть о происходящем вокруг. Разумеется, я могу утешиться тем, что мои глаза не увидят, как этот город будет разграблен и предан огню. Но это увидят мои дети или внуки… неважно. Поэтому у меня нет детей… Впрочем, все чушь… будем пить и смотреть игры… те игры, которые больше никогда не увидит ни один из смертных. Ромул обещал Риму двенадцать столетий… Еще два века… Можно долго пировать… и напиться так, что свалиться в Тибр… Пей, богиня!..

Он поднес к губам терракотовой Минервы бокал… рука его дрогнула, и вино полилось на пеплос… казалось, что пятно крови расплывается по одежде богини.

Сосед Векция, охмелев, заснул, и рабы осторожно погрузили господина в носилки и унесли домой. А прислужник в вышитой тунике и с венком на голове подскочил к ложу Векция и наполнил кубок до краев. У него были светлые глаза навыкате. Векций сразу узнал его — этот человек не был рабом. Но он не стал спрашивать, к чему понадобилось это переодевание.

— Светлейший, ты что-то сегодня грустен… — заметил Филимон, глядя, как Векций подносит чашу с вином к губам. — Я даже догадываюсь о причине… Увы, не в моей власти тебе помочь… А вот твоя помощь мне бы чрезвычайно пригодилась.

— Что тебе нужно?

— Завтра на играх я должен быть в первых рядах зрителей. Я знаю, ты будешь сидеть подле арены. Так вот, почему бы мне не прислуживать тебе, поднося прохладительные напитки?

— Ты ничем не поможешь Безумцу. Помолись лучше богам, чтобы он остался жив в завтрашней бойне.

— Мне будет удобнее молиться, если я буду рядом с ареной.

— Хорошо. Утром приходи ко мне домой. Покажешь вот это… — Он снял с пальца перстень и сунул в руку Филимона. — А то мои рабы тебя и на порог пустят. Не знаю, что ты там задумал, но надеюсь, будет забавно… и немного досадит Арабу…

— Да хранят тебя боги, светлейший! — И Филимон исчез в темноте.

В подвальных помещениях Колизея, где гладиаторы дожидались своего выхода на арену, было нестерпимо душно. Рядом с Владигором стоял Луций, сзади — Коротконожка и Одноухий.

С утра была травля зверей, а после полудня, когда зрители уже успели подкрепиться, ожидалось грандиозное сражение тысячи гладиаторов. Туши животных уже убрали, а арену засыпали чистым песком. Тех, с кем предстояло сражаться, Владигор прежде никогда не видел — их привезли накануне из других городов. Они устали с дороги, но и их противники были измотаны не меньше — два предыдущих дня они были на арене. Больше сотни трупов сволокли крючьями в сполиарий. Некоторые из них еще были живы. Надсмотрщики добили раненых и раздели трупы.