Аркадий Вайнер - Искатель. 1971. Выпуск №6

• Название: Искатель. 1971. Выпуск №6
• Автор: Аркадий Вайнер
• Издательство: Издательство «Молодая гвардия»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1971

На 1-й стр. обложки — рисунок Г. НОВОЖИЛОВА к роману Аркадия и Георгия Вайнеров «Визит к Минотавру».

На 2-й стр. обложки — рисунок В. КОЛТУНОВА к рассказу Сергея Жемайтиса «Артаксеркс».

На 3-й стр. обложки — рисунок В. ВАКИДИНА к рассказу Клиффорда Саймака «Ведро алмазов».

---

— Дороти? — закричал я.

Дороти резко остановилась, и несколько книг, которые она тащила в охапке, шлепнулись на землю. Меня словно молнией озарило — ведь это же были мои книги по юриспруденции!

— Немедленно собери все и отнеси назад! — приказал я. — Что это тебе взбрело на ум?

Вопрос, конечно, был совершенно излишним. Кто-кто, а уж она-то обязательно ухитрилась оказаться на месте, чтобы послушать невесть откуда взявшегося проповедника, и, безусловно, первой уверовала в его бред собачий. Она чуяла всяких евангелистов за двадцать миль, и самыми волнующими моментами в жизни для нее были часы, проведенные на жестких скамьях в удушливой атмосфере всяких молитвенных собраний и где заезжий пророк вещал о геенне огненной.

Я направился было к Дороти, но тут же забыл и о ней, и о моих книгах.

С противоположной стороны площади донесся захлебывающийся лай. Из темноты боковой улицы на свет выбежала нескладная фигура, которую преследовала свора собак. Незнакомец в черном, а это был именно он, подобрал полы своего балахона, чтобы они не путались в ногах, и явно показывал неплохое время в этом импровизированном состязании. Время от времени какой-нибудь из собак удавалось в прыжке отхватить кусок его развевающегося балахона.

Да, с людьми у него дело явно шло лучше, чем с собаками. Их как раз выпустили погулять с наступлением темноты, и, естественно, просидев целый день на цепи, они теперь нуждались в хорошей разминке. Видимо, собаки не понимали птичьего языка незнакомца, а может быть, сам он был настолько необычен для них, что они сразу же решили, что это чужой, с которым нечего церемониться.

Он промчался через газон вместе с преследующей его по пятам сворой и свернул в идущую от площади улицу, и только тогда я понял, куда бежал проповедник. Я что-то прокричал и ринулся вслед. Ведь он явно хотел добраться до машины, на которой прибыл дядюшка Джордж.

Я знал, что едва ли догоню незнакомца, и рассчитывал только на Чета. Наверняка он поставил одного-двух полицейских охранять ее, а пока проповедник будет их уговаривать, уйдет время и я успею перехватить его раньше, чем он умчится. Конечно, он может попытаться одурачить и меня своим щебетаньем, но я усиленно внушал себе, что должен сопротивляться всем его проповедям.

Так мы мчались по улице, впереди незнакомец, чуть сзади свора лающих собак, а за ними я, когда показалась стоящая у полицейского участка машина, которую все еще окружала порядочная толпа. Проповедник несколько раз каркнул — я затрудняюсь подобрать другое слово, — и люди поспешно стали расходиться в стороны. Он даже не замедлил своего бега — и тут следует отдать ему должное: он показал себя неплохим спортсменом, — а футах в десяти от машины просто сильно оттолкнулся, подпрыгнул и словно поплыл по воздуху, плюхнувшись прямо на место водителя. Возможно, все дело было в том, что собаки до смерти напугали его, а при определенных критических обстоятельствах человек способен буквально на чудеса, которые в обычное время кажутся невероятными. Впрочем, даже в этом случае проповедник продемонстрировал отличную атлетическую подготовку, никак не вязавшуюся с его внешностью огородного пугала.

Едва только он оказался на месте водителя, как машина мгновенно взмыла в воздух и в считанные секунды, легко порхнув над крышами, исчезла в темном небе. Двое полицейских, которых Чет выделил охранять машину, стояли, разинув рты и глядя на то место, где она только что находилась, Начавшие было расходиться по приказу незнакомца люди теперь остановились и тоже удивленно таращились на пустое место. Даже собаки, носившиеся по кругу, были обескуражены и периодически поднимали головы и жалобно подвывали.

Я стоял вместе со всеми, стараясь отдышаться после пробежки, когда сзади послышался топот шагов бегущего человека и кто-то схватил меня за руку. Это был полковник Шелдон Рейнольдс.

— Что случилось? — встревоженно спросил он.

Я с горечью и отнюдь не стесняясь в выражениях объяснил ему, что именно произошло.

— Он улетел в будущее, — заключил полковник. — Ни его, ни машины мы никогда больше не увидим.

— В будущее?

— Да. Скорее всего туда, — сказал полковник. — Иначе это никак не объяснишь. Сначала я думал, что Джордж установил контакт с «летающим блюдцем», но я ошибался. Незнакомец, должно быть, путешественник из будущего. Видимо, вы были правы в отношении его языка. Это новая семантика, своего рода стенографический язык, составленный из основополагающих звуковых комбинаций. Мне кажется, такой язык можно создать искусственно, но это потребует много времени. Вероятно, он возник или был позаимствован, когда их раса отправилась к звездам — знаете, своего рода универсальным язык, вроде языка знаков некоторых индейских племен…

— Но ведь тогда выходит, что и дядюшка Джордж путешествовал во времени! — запротестовал я. — Да у него не хватит ума и…

— Послушайте, — остановил меня полковник, — для того, чтобы путешествовать во времени, возможно, вообще ничего не нужно знать. Может быть, человек просто должен что-то почувствовать или быть в соответствующем настроении. Не исключено, что во всем мире найдется лишь один человек, способный испытывать подобные чувства…

— Но, полковник, это же абсурд. Допустим, хотя бы чисто теоретически, что Джордж действительно побывал в будущем. Но почему люди будущего выбрасывали свои вещи, почему там была эта самая куча?

— Откуда мне знать, — сказал полковник. — Точнее, я но могу ручаться, но у меня есть одна теория.

Он подождал, пока я не спрошу, в чем же она заключается, но так как я молчал, начал сам:

— У нас было много разговоров относительно контактов с другими цивилизациями, которые рассеяны в космосе, и даже проводились специальные прослушивания космоса в надежде поймать сигналы, посланные разумными существами. Пока их не удалось принять, и, возможно, что мы их вообще никогда не услышим, так как отрезок времени, в течение которого цивилизация является технологической, может оказаться очень коротким.

Я покачал головой:

— Но пойму, к чему вы ведете. Какое отношение то, что произошло в Уиллоу-Гроув, имеет к сигналам из космоса?

— Согласен, возможно, не такое уж большое, если не считать того, что, если контакт когда-либо и состоится, он должен иметь место с технологически развитой расой, подобной нашей. Существует немало социологов, которые утверждают, что технологическая фаза любого общества сама себя изживает или же создает такие условия, против которых восстают люди, или, наконец, приводит к тому, что интерес общества перемещается от технологии к другим вопросам, и…

— Минуточку, — прервал я. — Вы хотите сказать, что та куча разного добра, которую видел Джордж, — это результат того, что человеческая раса в далеком будущем отвергла технологическое общество, выбросив различные продукты техники? Но ведь так не может быть. Если даже это произойдет, то процесс отказа будет носить постепенный характер, постепенное отмирание техники и всех ее атрибутов. Люди просто не могут в один прекрасный день решить, что техника им больше не нужна, и начать выбрасывать всевозможные отличные и полезные вещи…

— И все же это возможно, — сумрачно произнес полковник. — Это могло быть в том случае, если отказ явился результатом религиозного движения. Незнакомец, видимо, как раз и был одним из их евангелистских проповедников. Посмотрите, что он натворил здесь за такое короткое время. Пишущие машинки, радиоприемники, телевизоры, пылесосы, сваленные в кучу у памятника, — это же все продукты технологии.

— А как быть с картиной и ведром алмазов? — возразил я. — Они-то не являются техническими изделиями.

Мы оба сразу же замолчали и уставились друг на друга в сгустившейся темноте. Нам одновременно пришла мысль, насколько глупо было стоять и спорить просто ради спора.

— Не знаю, — пожал плечами полковник Рейнольдс. — Я только высказал предположение. Машина, конечно, пропала навсегда, как и все, что Джордж сложил на ее заднем сиденье. Но кое-что все же у нас осталось…

Один из двух полицейских, оставленных сторожить машину, в течение всего нашего разговора находился рядом и внимательно прислушивался к нему.

— Простите, что позволяю себе вмешаться, — запинаясь, сказал он. — От всего этого добра ничего не осталось. Оно все пропало.

— Все пропало! — в отчаянии закричал я. — И картина и алмазы?! Но ведь я же специально сказал Чету, чтобы он принял…

— Шериф тут ни при чем, — возразил полицейский. — Он поставил двоих из нас здесь, а двоих в здании сторожить вещи. А позднее, когда на площади началась вся эта петрушка, ему понадобились люди и он…

— …Принес картину, алмазы и все остальное сюда и положил в машину! — с ужасом догадался я, зная Чета и его образ мышления.