Геннадий Александров - Монархия и социализм

• Название: Монархия и социализм
• Автор: Геннадий Александров
• Жанр: История

Что такое победа и что такое поражение? Каковы критерии как одного, так и другого? Каким образом победа оборачивается поражением, а поражение — победой? Как так выходит, что сплошь да рядом человек, живущий в стране-победительнице считает, что его государство войну проиграло, а живущий в государстве, понёсшем поражение, всерьёз убеждён в том, что он живёт в процветающем государстве победителе?

Возьмём в качестве примера Вторую Мировую. Вот Потсдам, в Потсдаме три победителя, большая тройка — США, СССР и Великобритания делили мир. Давайте повнимательнее посмотрим на одного из «победителей» — Великобританию.

Война кончилась, пыль от бомбёжек оседает, на что же похожа Великобритания после войны? Разрушены заводы, фабрики, железнодорожные узлы, доки и портовые сооружения. В городах с лица земли стёрты целые районы. Потери жилого фонда составляют более четырёх миллионов домов. Каждый третий дом в Великобритании либо разрушен, либо приведён в состояние, непригодное для проживания. Примерно четверть населения нуждается в крыше над головой. Население голодает в самом прямом смысле. Практически все принадлежавшие англичанам компании были проданы американцам по бросовым ценам, кроме этого англичане были вынуждены влезть в долги. От английского торгового флота остались рожки да ножки. За годы войны немцы потопили более половины английских судов и образовавшаяся ниша была немедленно занята американцами. И самое скверное — после войны экспортировать стало нечего. В этом была главная проблема, английский экспорт умер.

Мы с недоумением спрашиваем каким таким образом среди победителей во Второй Мировой оказалась Франция? По зрелому размышлению мы должны задаться куда более интересным вопросом — каким таким образом в Потсдаме в числе победителей оказалась Великобритания? Что она там делала?

---

Мы все не вечны. Прошло ещё два года и в 1967 году умер и Эттли. Умер человек, сколотивший современное английское государство, умер человек, смогший быть империалистом и социалистом в одно и то же время, умер умелец, словом, умер граф Эттли. Людям свойственно думать, что близость к власти предполагает и непременное обогащение, и действительно, чего ж ради стараться, если не ради себя, «однова живём», людям свойственно мерить всех своею меркой, а у обычного человека и мерка обычная. Кроме графского титула Эттли оставил наследникам и кое-какую недвижимость, вся она, вместе с в очередной раз перестроенным курятником, оценивалась в 7295 фунтов. Сумма была скромна настолько же, насколько был при жизни скромен и сам умерший. Прах его был захоронен в Вестминстерском Аббатстве, неподалёку от могилы Эрнста Бевина.

Его смерть прошла почти незамеченной, ему не повезло, минуло всего полтора месяца со дня, когда при загадочных обстоятельствах в мир иной отправился куда более знаменитый на тот момент человек — в октябре 1967 года Англия продолжала переживать и пережёвывать подробности смерти менеджера великих Битлз Брайана Эпштейна.

Один только загородный дом менеджера, возведённый в XVIII веке Кингсли Хилл, стоил в три раза дороже, чем дом, который построил Эттли.

Мелочишка

В процессе написания «Монархии & Социализма» у меня скопились кое-какие любопытные факты, по той или иной причине в повествование не вошедшие.

Например, такие:

1. Уоллис Симпсон, в бытность свою в Китае, работая на американскую разведку, умудрилась попасть в поле зрения американской же контрразведки.

Несколько лет назад в США был рассекречен ряд документов, проходивших по ведомству такой серьёзной организации, как ФБР. Напомню, что среди прочего ФБР это ещё и контрразведка. Ну и вот, среди этих документов было и датированное развесёлыми двадцатыми годами донесение некоего агента, трудившегося на разведывательной ниве где-то в районе Китая.

На основании донесения ФБР сделало вывод, что Уоллис «ходила налево», что она «сотрудничала» с разведкой некоей «страны». Страна прямо не указывается, но достаточно прозрачно намекается, что это был СССР. То-есть шустрая миссис Симпсон успела ещё и на ОГПУ нашпионить. До чего ж насыщенной жизнью девушка жила, вот уж действительно всем авантюристкам авантюристка.

Это она, уже остепенившаяся, со своим милым герцогом Виндзорским в 1947 году:

2. Среди «русских националистов», находящих возможным в качестве образца, достойного подражания, рассматривать опыт Германии времён Второй Мировой, чрезвычайной популярностью пользуется точка зрения на маршала Маннергейма, как на в высшей степени достойного и благородного человека. Ему ставят в заслугу весьма пассивное ведение Финляндией военных действий в 1941–44 годах. Ларчик, однако, открывается просто — дело вовсе не в финской доброте, а в том, что англичане через дипломатические каналы заявили финской стороне, что они с пониманием относятся к положению, в котором оказалась Финляндия и к тому, что вследствие гм, гм… скажем так — деликатности своего положения Финляндия вынуждена союзничать с Германией. Англичане даже сказали финнам, что они сквозь пальцы посмотрят на то, что финны будут вести боевые действия на территориях, отторгнутых СССР после Зимней Войны. Однако следом последовала угроза — если финны попытаются выйти за пределы старой советско-финской границы, то «мы будем видеть в вас врага не только сейчас, но и после войны.» После чего финны сидели как мышки. Ещё бы! Неплохо сказано: «В этом случае Великобритания будет рассматривать Финляндию как своего врага не только пока идёт война, но и после окончания войны.» Такое услышишь и поневоле задумаешься.

3. Среди множества книжек, пролистанных мною с той или иной степенью тщательности, была и такая — A World at Arms, Gerhard L. Weinberg, global history of World War II. В своей толстенной книжище товарищ Вайнберг по какой-то причине уделяет непомерно много места делам шпионским, ну и вот, он пишет, ссылаясь на мнение авторитетов в этой области, что если оценивать разведки воевавших стран с точки зрения успешности, то не только самой лучшей (в смысле профессионализма и организации), но и самой успешной была разведка советская. За ней ноздря в ноздрю идут англичане и американцы, потом с большим отрывом — немцы, потом с большим отрывом — итальянцы, о которых «эксперты» отзываются с нескрываемым пренебрежением, а в самом низу — японцы. Над японской разведкой все откровенно смеются. Это наводит на следующую мысль — когда государственный обвинитель на сталинских открытых процессах, вполне трезво оценивая истинное место японцев в мировой шпионской иерархии, тем не менее вменял в вину «троцкистко-бухаринской банде диверсантов и убийц» ещё и работу на японскую разведку, то среди прочего это было ещё и утончённым глумлением над поверженным политическим противникам. Ну, примерно как сегодня устроить суд над врагом режима и посадить его за воровство «в особо крупных», но не удовлетвориться этим и обвинить его ещё и в шпионаже на Грузию.

4. Все считают дипломатию чем-то невообразимо сложным. И она, да, сложна. Сложна невообразимой сложностью. Но эта сложность сложна вовсе не тем, что дилетанты принимают за сложность. Можно закончить престижнейшее учебное заведение, можно сколь угодно хорошо знать французский язык и как горохом сыпать латинскими цитатами, но при этом быть никудышным дипломатом. Знание исторических прецедентов, fluent french и латынь необходимы референту, помощнику. Секретарю. Тот же Талейран не заморачивался французским, он и так был французом, а знание латыни приличествует аптекарю, а не Киссинджеру. Каждому — своё.

В реальности, встречаясь лицом к лицу, дипломаты простым языком говорят простые вещи. Самым простым языком — простейшие вещи. Они хотят, чтобы их поняли и точно так же они хотят понимать, что говорит другая сторона. Суть обсуждаемого должна быть вылущена.

Вот вам декабрь 1947 года, вот вам два человека, два дипломата — Вячеслав Молотов и Эрнст Бевин, Министр Иностранных Дел СССР и Секретарь по Иностранным Делам Правительства Его Величества. Декабрь 1947 года, визит Молотова в Великобританию, квартира Эрнста Бевина, частная обстановка, они сидят друг против друга, с глазу на глаз. Вот что и вот как они говорят:

— А теперь, мистер Молотов, скажите мне чего вы хотите. Какова ваша цель? Вы хотите оставить Австрию по вашу сторону железного занавеса? Вы не сможете этого сделать. Вы хотите Турцию и проливы? Вы их не получите. Вы хотите Корею? Вы не получите её тоже. Вы вытягиваете свою шею слишком далеко и в один прекрасный день вам оттяпают голову. Вы не должны рассматривать меня как врага России. В конце концов, когда наше правительство пыталось растоптать вашу революцию, о кого оно споткнулось? Об меня, Эрнста Бевина. Я объявил забастовку транспортных рабочих и загрузка кораблей была остановлена. И сейчас я опять разговариваю с вами как друг. Если война между вами и американцами разразится на Востоке, нам, по всей видимости, удастся сохранить нейтралитет. Но если война начнётся на Западе, мы будем на стороне Америки, на этот счёт у вас не должно быть никаких иллюзий. И это будет концом России и вашей революции. Поэтому, пожалуйста, не пытайтесь тянуть шею в этом направлении и скажите мне в чём состоит ваша цель. Чего вы хотите?

— Я хочу объединения Германии, — сказал Молотов.

— Зачем это вам? Вы что, в самом деле верите, что объединённая Германия станет коммунистической? Но они ведь просто притворятся! Они скажут вам все слова, которых вы от них ждёте и повторят за вами все заученные формулы, но в глубине души они затаят желание дождаться дня, когда они смогут отомстить за Сталинград. Вы знаете это так же хорошо, как и я.

— Да, — сказал Молотов. — Я это знаю. И я по-прежнему хочу единую Германию.

5. Все знают кто такие Махатма Ганди и Джавахарлал Неру. Да и как не знать, попробуй-ка, забудь такое имя как Махатма или Джавахарлал, тут старайся не старайся, но раз услышишь и помнить будешь до гроба, да мало того, всплывут, отфыркиваясь, в памяти нашей товарищи Ганди с Неру, как тут же следом из глубин выныривает и какая-то Индира, хотя её точно никто не звал.

Ганди с Неру были молодцы добры молодцы, даром что с виду задохлики. Они делали всё, что в человеческих силах, чтобы добиться независимости Индии. Ганди, тот, что Махатма, так даже и жизни собственной не пожалел, он сахибов не любил, ох, не любил, так не любил, что даже кушать не мог.

Словом, мир знает Ганди и Неру как отцов-основателей славной Индии, великой и могучей, сильной не только Кама Сутрой, но и рисом басмати, Болливудом и программистами, кропотливо пишущими программы на погибель всему человечеству.