Владимир Набоков - Комментарий к роману "Евгений Онегин"

• Название: Комментарий к роману "Евгений Онегин"
• Автор: Владимир Набоков
• Издательство: Искусство-СПб / Набоковский фонд
• Жанр: Критика
• Год: 1998
• ISBN: 5-210-01490-8

Это первая публикация русского перевода знаменитого «Комментария» В В Набокова к пушкинскому роману. Издание на английском языке увидело свет еще в 1964 г. и с тех пор неоднократно переиздавалось.

Набоков выступает здесь как филолог и литературовед, человек огромной эрудиции, великолепный знаток быта и культуры пушкинской эпохи. Набоков-комментатор полон неожиданностей: он то язвительно-насмешлив, то восторженно-эмоционален, то рассудителен и предельно точен.

В качестве приложения в книгу включены статьи Набокова «Абрам Ганнибал», «Заметки о просодии» и «Заметки переводчика». В книге представлено факсимильное воспроизведение прижизненного пушкинского издания «Евгения Онегина» (1837) с примечаниями самого поэта.

Издание представляет интерес для специалистов — филологов, литературоведов, переводчиков, преподавателей, а также всех почитателей творчества Пушкина и Набокова.

---

Первый черновик (карандашом) расположен на л. 12 (тетрадь 2370), а поверх него написана строфа XXV (парафраз Парни), которой нет в беловой рукописи и которая была сочинена в последнюю неделю сентября 1824 г. (после того, как были созданы строфы, предваряющие письмо Татьяны, само письмо и строфы XXXII–XXXIV).

6 <…>

8 …дело о письме… — «Il s'agit d'une lettre», галлицизм Татьяны звучит в этом разговоре довольно резко, так как непосредственно за ним следует исконное русское выражение няни «дело, дело» (стих 9), в смысле «вот это уже разумно».

23 …снова побледнела. — Психологически оправданно: решительный шаг сделан — Татьяна отдала письмо.

XXXVa

Следующая строфа, заменяющая XXXVI, отвергнута в беловой рукописи:

Теперь как сердце в ней забилось,
Заныло будто пред бедой.
Возможно ль! Что со мной случилось?
4 Зачем писала, Боже мой!
На мать она взглянуть не смеет,
То вся горит, то вся бледнеет,
Весь день потупя взор молчит,
8 И чуть не плачет и дрожит —
Внук няни поздно воротился.
Соседа видел он, ему
Письмо вручил он самому.
12 И что ж сосед? — верьхом садился
И положил письмо в карман —
Ах чем-то кончится роман?

Прием пересказа чужой речи, столь характерный для европейской литературы XVIII в., использован здесь в трех видах: (1) внутренний монолог Татьяны, (2) ее диалог с маленьким посланцем или няней и (3) авторский (или читательский!) нетерпеливый вопрос.

В той же беловой рукописи дается такой вариант первых пяти строк:

Лишь только Няня удалилась,
И сердце будто пред бедой
У бедной девушки забилось;
Вскричала Боже! что с<о мной>
Встает. На мать взг<лянуть не смеет>…

XXXVI

Но день протек, и нет ответа.
Другой настал: всё нет, как нет.
Бледна как тень, с утра одета,
4 Татьяна ждет: когда ж ответ?
Приехал Ольгин обожатель.
«Скажите: где же ваш приятель? —
Ему вопрос хозяйки был. —
8 Он что-то нас совсем забыл».
Татьяна, вспыхнув, задрожала.
«Сегодня быть он обещал, —
Старушке Ленский отвечал, —
12 Да, видно, почта задержала». —
Татьяна потупила взор,
Как будто слыша злой укор.

2 …все нет, как нет. — Конкретное отрицание «все нет» (письма) переходит в обобщение «как нет» (словно никакого письма и не было).

3 …с утра одета… — Одета для приема гостей, в ожидании Онегина.

8 «Он что-то нас совсем забыл». — Тон этого замечания смутно намекает на то, что Онегин бывал у Лариных более одного раза. Однако нам известно, что он заезжал лишь однажды. В будущем, вплоть до восьмой главы, предстоит еще два посещения.

Эти три онегинских визита к Лариным распределяются по времени так: первый — конец июня 1820 г. (читателю следует помнить, что во всех моих комментариях используется старый стиль, за исключением отдельных, особо оговоренных случаев), второй — конец июля, третий — 12 января следующего года. Пушкинская хронология здесь не слишком «реалистична».

12 Да, видно, почта задержала. — Имеется в виду, что Онегин задержан полученной корреспонденцией. На какое-то ужасное мгновение Татьяне кажется, что Онегин все еще поглощен изучением ее письма и сочинением длинного ответа.

Естественно, скрытный Онегин не рассказал чистосердечному Ленскому о письме Татьяны, поэтому упоминание Ленским почты совершенно невинно.

XXXVII

Смеркалось; на столе, блистая,
Шипел вечерний самовар,
Китайский чайник нагревая;
4 Под ним клубился легкий пар.
Разлитый Ольгиной рукою,
По чашкам темною струею
Уже душистый чай бежал,
8 И сливки мальчик подавал;
Татьяна пред окном стояла,
На стекла хладные дыша,
Задумавшись, моя душа,
12 Прелестным пальчиком писала
На отуманенном стекле
Заветный вензель О да Е.

11 …моя душа… — Пушкин пользуется лексиконом няни (см. XXXV, 10).

14 Заветный вензель О да Е. — Весьма любопытен случай сходства: более раннее появление этой же лелеемой монограммы в «Избирательном сродстве» Гете

(«Die Wahlverwandtschaften», 1809), ч. I, гл. 9, где описывается стакан, на котором видны «…die Buchstaben E und О in sehr zierlicher Verschlingung eingeschnitten: es war eins der Gläser, die für Eduarden in seiner Jugend verfertigt worden»[538]. Похоже, самым ранним переводом на французский язык был анонимный «Les Affinités électives» (Paris, 1810), на самом деле сделанный Раймоном, А. Сери, Годелем, Ж. Л. Манже и Дж. Б. Деппингом.

Вариант

8 Этот мальчик в черновике (2370, л. 17 об.) и в беловой рукописи назван «Тришкой».

XXXVIII

И между тем душа в ней ныла,
И слез был полон томный взор.
Вдруг топот!.. кровь ее застыла.
4 Вот ближе! скачут… и на двор
Евгений! «Ах!» – и легче тени
Татьяна прыг в другие сени,
С крыльца на двор, и прямо в сад,
8 Летит, летит; взглянуть назад
Не смеет; мигом обежала
Куртины, мостики, лужок,
Аллею к озеру, лесок,
12 Кусты сирен переломала,
По цветникам летя к ручью,
И, задыхаясь, на скамью

2 И слез был полон томный взор. — Очень сомнительно, чтобы «взор» мог быть «полон слез».

Для русской литературы характерно обилие значений, относящихся к зрению. Рус. взоры, очи, глаза = фр. regards, prunelles, yeux. (См. также коммент. к гл. 8, XV, 4.)

3–4 <…>

4 …скачут… — Здесь глагол «скачут» не обязательно означает мчащихся галопом всадников. Я думаю, он указывает на то, что Евгений быстро подъезжает к дому в своей коляске, возможно запряженной тремя лошадьми. Впрочем, иллюстраторы почему-то сочли, что он едет верхом.

4, 7 …на двор… на двор… — Это забавное слово «двор» — удобная, ничего не значащая вставка для рифмоплета и непреодолимое препятствие для истинного переводчика. Слово отражает противоречивость различных подходов к определению этой огороженной территории. Оно может означать «место вне дома» в таких выражениях, как «холодно на дворе», и, напротив, место, включенное в понятие дома, как в словосочетании «ехать со двора» (например, в гл. 6, XXIV, 14), где двор является общим обозначением «места обитания», «жилища», охватывая все постройки, относящиеся к домашнему хозяйству, или более конкретным обозначением внутреннего двора. Но так как внутренний двор находится вне дома, мы здесь имеем что-то вроде связующей нити, соединяющей внешний мир с внутренним. «Двор» также может означать императорское окружение, как в гл. 8, XLIV, 10. (См. также коммент. к гл. 1, IV, 4; гл. 2, XXIV, 14 и гл. 5, I, 2.)

5 «Ах!» — Буква «х» в этом восклицании звучит так же резко, как в «ох» (см. коммент. к XXXII, 1). Глагол в русской фразе опущен. Пушкин уже пользовался такой формулой в «Монахе» (1813), песнь III, поэме, написанной им в четырнадцатилетнем возрасте («Панкратий: „Ах!“ — и вдруг проснулся»).

Это выражение следует сравнить с обсуждаемыми в следующем комментарии.

6 Татьяна прыг… — от глагола «прыгнуть». «Прыг» — так называемый междометный глагол (неспрягаемое «прыг» вместо глагола прошедшего времени женского рода «прыгнула»), грамматически совпадающий с глагольным междометием (то есть междометием, употребленным как междометный глагол), — ср. гл. 5, XII, 8: «Татьяна ах!» — где «ах» также может рассматриваться как междометное сокращение от глагола «ахнуть». Близко к другой типично русской грамматической форме — сопряженному инфинитиву, например (там же): «он реветь» (то есть он начинает реветь). В этом ряду существует еще третья форма, когда действие настолько мгновенно, что глагола нет вовсе (например, гл. 6, XIX, 14: «и на крыльцо»).

14—XXXIX, 1 …на скамью / Упала… — Редкий случай, когда одна строфа переливается в другую. Этот прием замечательно отражает возбужденное состояние Татьяны. Отголосок схожего ритма возникнет при запоздалом порыве Онегина в гл. 8, XXXIX, 14—XL, 1.