Владимир Набоков - Комментарий к роману "Евгений Онегин"

• Название: Комментарий к роману "Евгений Онегин"
• Автор: Владимир Набоков
• Издательство: Искусство-СПб / Набоковский фонд
• Жанр: Критика
• Год: 1998
• ISBN: 5-210-01490-8

Это первая публикация русского перевода знаменитого «Комментария» В В Набокова к пушкинскому роману. Издание на английском языке увидело свет еще в 1964 г. и с тех пор неоднократно переиздавалось.

Набоков выступает здесь как филолог и литературовед, человек огромной эрудиции, великолепный знаток быта и культуры пушкинской эпохи. Набоков-комментатор полон неожиданностей: он то язвительно-насмешлив, то восторженно-эмоционален, то рассудителен и предельно точен.

В качестве приложения в книгу включены статьи Набокова «Абрам Ганнибал», «Заметки о просодии» и «Заметки переводчика». В книге представлено факсимильное воспроизведение прижизненного пушкинского издания «Евгения Онегина» (1837) с примечаниями самого поэта.

Издание представляет интерес для специалистов — филологов, литературоведов, переводчиков, преподавателей, а также всех почитателей творчества Пушкина и Набокова.

---

12—14 Я не просматривал французских переводов «Времен года» Томсона, но подозреваю, что некоторые отголоски стихов 134–137 из «Зимы» («Winter», 1726) этого автора Пушкин держал в памяти:

Even, as the matron, at her nightly task,
With pensive labour draws the flaxen thread,
The wasted taper and the crackling flame
Foretell the blast.

(И женщина, что за ночной работой,
Задумчиво сучит льняную нить,
Свечи огарок, пламени трещанье
Предсказывают бурю.)

14 …лучинка… — Уменьшительная форма от слова «лучина», смолистая деревянная щепка, использовавшаяся вместо свечи.

14—XLII, 1 Трещит… трещат… — Повтор не самый удачный. Свежий треск мороза (к примеру, в каком-нибудь гиперборейском лесу, где от холода раскалываются стволы огромных деревьев и сама земля звенит) — совсем не то, что треск смолистой лучины, освещавшей крестьянскую бревенчатую избу.

XLII

И вот уже трещат морозы
И серебрятся средь полей…
(Читатель ждет уж рифмы розы;
4 На, вот возьми ее скорей!)
Опрятней модного паркета
Блистает речка, льдом одета.
Мальчишек радостный народ24
8 Коньками звучно режет лед;
На красных лапках гусь тяжелый,
Задумав плыть по лону вод,
Ступает бережно на лед,
12 Скользит и падает; веселый
Мелькает, вьется первый снег,
Звездами падая на брег.

1—3 …Морозы… розы… — Русский пример того, что Поуп называет в своем «Опыте о критике» («Essay on Criticism», стихи 349–351) «обязательным возвратом ожидаемой рифмы»:

Where — e'er you find the cooling western breeze,
In the next line, it whispers thro' the trees…

(Где б ни нашли вы прохладный западный ветерок,
В следующей строке он шепчет меж деревьев…)

В послании «К В. А. Жуковскому», написанном в 1821 г., Вяземский, размышляя о рифмах, пользуется тем же приемом:

И, в самый летний зной в лугах срывая розы,
Насильственно пригнать с Уральских гор морозы…

Рифма мороза — роза впервые появилась у Пушкина в 1827 г., во втором четверостишии мадригала из восьми стихов «Есть роза дивная…», обращенного к некоей московской красавице:

Вотще Киферу и Пафос
Мертвит дыхание мороза:
Блестит между минутных роз
Неувядаемая роза…

и в виде мужской рифмы (мороз — роз) в других четверостишиях, написанных зимой 1828 г. (стихи 1–8 отрывка из 12 стихов):

Как быстро в поле вдруг открытом,
Подкован вновь, мой конь бежит!
Как звонко под его копытом
Земля промерзлая звучит!
Полезен русскому здоровью
Наш укрепительный мороз:
Ланиты, ярче вешних роз,
Играют холодом и кровью…

Гофман в книге «Пушкин, психология творчества» (Париж, 1928) на с. 208 отмечает, что прежде, до написания гл. 4, XLII (сочиненной, думаю, на первой неделе января 1826 г.), Пушкин никогда не употреблял рифмы морозы — розы. См., однако, XXIVf, 5–6.

7 Мальчишек радостный народ… — Этот эпитет неуклюже балансирует на двух уровнях смысла; Пушкин намеревался сказать веселый народ, но это не скандировалось бы. Употребление слова народ в его разговорном и несколько шутливом смысле любопытно сравнить с неоклассическими вариациями на натурфилософскую тему у Томсона во «Временах года» (1726–1746): «the feathery people», «the plumy nation» («пернатый народ»), «the tuneful race» («певучее племя») и «the weak tribes» («хрупкие племена») — и все это о птицах.

8 Критик, о котором говорится в пушкинском примечании 24, — это Михаил Дмитриев, который разобрал четвертую и пятую главы в «Атенее», 1828.

«Тот же самый критик, — пишет Пушкин в одной из неопубликованных статей, — понимает так, что в намерения тяжелого гуся входит использовать свои красные [то есть не черные или еще какие-нибудь] лапы для плавания, и справедливо замечал, что недалеко уплывешь на красных лапках»{114}.

Слово лапки (ед. ч. лапка) здесь не имеет уменьшительного смысла (хотя с точки зрения грамматики смысл этот именно таков), а означает всего лишь нижние конечности домашней птицы. Однако на самом деле полная форма (ед. ч. лапа, мн. ч. лапы) по-русски была бы уместнее применительно к живому гусю (у тяжелого гуся как тело, так и плоские нижние конечности маленькими не назовешь). Ноги птиц, видовая принадлежность которых не уточняется, от вьюрка до павлина, конечности насекомых (на взрослой стадии развития) и маленьких четвероногих (например, комнатных собачек, кроликов, домашних кошек) правильно называть лапками. Конечности же более крупных собак, волков, медведей и тигров, водоплавающих птиц, страусов, орлов, ястребов и им подобных, а также лапообразные конечности черепах и верблюдов именуются лапами. Нижние конечности гусениц и детей зовутся ножками, как и ножки стульев, что с точки зрения грамматики является уменьшительно-ласкательной формой слова ноги.

13 …первый снег… — На дворе декабрь 1820 г., и перед нами первое из трех описаний прихода зимы в романе. Еще два находим в гл. 5, I (относящееся к той же самой зиме, но увиденной глазами Татьяны) и в гл. 7, XXIX–XXX (ноябрь 1821 г.).

Упоминания зимы в editio optima таковы:

гл. 1, XVI: морозной пылью серебрится его бобровый воротник (ноябрь или декабрь 1819 г.)

XXII: бьющиеся кони, прозябнувшие кучера

XXVII: наведенные на снег радуги

XXXII: ножка зимой на чугуне камина

XXXV: утренний снег, хрустящий под ногой

гл. 4, XL: карикатура южных зим

XLI: зимних друг ночей

XLII: мороз, катание на коньках, сверканье первого снега (декабрь 1820 г.)

XLIII: зимнее времяпрепровождение

XLIV: ванна со льдом

XLV–L: ужин у камина (5 января 1821 г.)

гл. 5, I: наконец-то выпавший снег (2–3 января 1821 г.; обратим внимание на частичные совпадения с гл. 4)

II: простые радости бедняков

III: Вяземский и Баратынский

IV: на солнце иней, сиянье розовых снегов

IX: ясная ночь, мороз, хрустящий снег

XI: зимняя сцена в сне Татьяны (5 января 1821 г.)

XII: сугроб и медведь

XIII: ветви сосен, отягченные снегом

XIV: рыхлый снег, хрупкий снег

XV: пустынный снег

XX: тьма морозная

XXI: багряный луч на мерзлом стекле

XXIV: «метель» в соннике

XXV: сани с гостями (12 января 1821 г.)

гл. 6, XXIV: перелетная метель под ярким солнцем (14 января 1821 г.)

гл. 7, XXIX: зима идет (ноябрь 1821 г.)

XXX: первый снег на кровлях бань

XXXV: зимняя дорога

гл. 8, XXXIX: зимняя спячка Онегина (с начала ноября 1824 г. до начала апреля 1825 г.) подходит к концу.

<…>

Вариант

12—14 Отвергнутое чтение (2370, л. 27) гораздо умилительнее:

Скользит и падает — Веселый
Выходит зайчик — первый снег
Звездами падает на брег.

XLIII

В глуши что делать в эту пору?
Гулять? Деревня той порой
Невольно докучает взору
4 Однообразной наготой.
Скакать верхом в степи суровой?
Но конь, притупленной подковой
Неверный зацепляя лед,
8 Того и жди, что упадет.
Сиди под кровлею пустынной,
Читай: вот Прадт, вот Walter Scott.
Не хочешь? – поверяй расход,
12 Сердись иль пей, и вечер длинный
Кой-как пройдет, а завтра то ж,
И славно зиму проведешь.

1 …что делать… — Ср. у Китса, «Мечта» («Fancy», 1820), стихи 15–18:

…What do then?
Sit thee by the ingle, when
The sear faggot blazes bright,
Spirit of a winter's night…

(…Что же делать?
Сиди у очага, когда
Сухие ветки пламенеют ярко,
Дух зимней ночи…)

См. также конец гл. 4, XLI.

5—8 Пушкин заключает письмо к Вяземскому (28 января 1825 г., из Тригорского, близ Михайловского, в Москву) словами: «Пишу тебе в гостях [от Осиповых] с разбитою рукой — упал на льду не с лошади, а с лошадью: большая разница для моего наезднического честолюбия».

10 …Прадт… — Доминик де Прадт (1759–1837), французский публицист. В библиотеке Онегина той зимой могла быть скорее всего его книга «Европа после Экслашапельского конгресса, последовавшего за Венским конгрессом» («L'Europe après le congrès d'Aix-la-Chapelle, faisant suite au congrès de Vienne». Paris, 1819), где есть следующий забавный пассаж (с. 36–42):