Генри Каттнер - Ось времени

• Название: Ось времени
• Автор: Генри Каттнер
• Жанр: Научная Фантастика

Ира Де Калб, гениальный ученый («новый Эйнштейн»), 14 лет бился над загадкой таинственного ящика, найденного на раскопках на острове Крит. В один прекрасный день ящик открылся, и выяснилось, что это послание из далекого… будущего. Люди будущего обращаются к нам с просьбой о спасении их мира. А чтобы мы не смогли отказаться, из таинственного ящика в наш мир выходит «некрон» — вещество, несущее смерть.

fantlab.ru © asb

---

Когда механдроид повернулся к нам, он остался человеком-машиной, но на нас смотрел металлическими глазами Де Калб. Он улыбнулся.

— Прощай, Белем, — сказал он. — Теперь мы снова вместе.

— Но почему это случилось, почему? — допытывалась Лотта Эссен. Она, несомненно, говорила голосом Топаз, но это все же был ее ум, ее слова.

— Мне кажется, я понимаю. — произнес До Калб губами Белема. — То, что мы попали в эту эру, вовсе не случайность. Мы четверо отправились на битву с некроном. Я думаю, что будет именно битва. И то, что случилось здесь — просто тренировка, тест. Теперь мы отправляемся на окончательный бой.

— И некронный убийца с нами, — сказал я.

— С нами. Он неотъемлемая часть всей ситуации.

— Но подождите, — сказал Мюррей. — Что стало с Паитнсром? Где Белем? Где Топаз? А ты, Кортленд, ты все время был собой?

— Все они присутствуют в наших разумах, — сказал Де Калб. — Как раньше мы в их. «Альтер эго» Кортленда было постоянно подавлено им. Почему так случилось, я не знаю. Но помните, что Кортленд постоянно был нашим катализатором.

— Я должен добавить еще одно, — заметил я. — Мы никогда не получим назад свои тела. Эти тела мы заимствовали. Если вы предпочитаете правду… Настоящие владельцы… Может быть, спят. Но кто из вас теперь рискнет уснуть? Можем ли мы теперь быть уверены, что проснемся самими собой? У каждого из нас два разума в одном теле. Что же случится, когда мы вернемся из этого путешествия?

— Увидим, — твердо сказал До Калб. — Когда вернемся. Мы будем спать, Кортленд. И проснется в конце мира тот, кому суждено проснуться.

Он колебался.

— Пора, — сказал он. — Смотри на дерево, Кортленд. И Лотта, и Мюррей, смотрите. Мы узнаем всю правду, но позже, значительно позже. Когда проснемся в конце мира. Когда взглянем в Лицо Эа.

23. ЛИЦО ЭА

Пока мы спали, время вращалось вокруг своей оси.

Время текло, как река, крутилось, как колесо, вокруг своей оси, неслось вдаль, как галактика, в бесконечном пространстве времени. И мы, неподвижные, спали в самом центре движения.

Наверное, видели сны.

Волны времени раскрывались перед нами, как волны Красного моря перед Моисеем, и из этих волн на меня смотрели любопытные лица, которые произносили слова на незнакомых языках. Эти слова звучали как бы издалека. Но я слышал эти голоса, ощущал эти руки, которые трясли меня, заставляя проснуться.

Затем среди этих голосов раздался властный голос. В волнах времени появилось и взглянуло на меня знакомое лицо, то, которое я видел в конце света. Я видел спокойные металлические глаза, слышал спокойный голос, полный мощи и силы.

Его глаза встретились с моими. Я не мог сопротивляться его взгляду.

— Спи!

Волны времени сомкнулись надо мной, и я перестал существовать.

Но сны снова и снова возвращались ко мне. Снова ткань времени утончалась, снова любопытные лица склонялись ко мне, чьи-то руки трясли меня, стараясь разбудить. Но это были странные лица, такие странные, что я удивлялся даже во сне.

И среди них, среди этих искаженных лиц, виднелась фигура, большая спокойная фигура человека-машины. Я узнал его по глазам и по той энергии, которую он излучал, заглушая голоса, залечивая дыры в ткани времени. И я снова уходил в небытие.

Проходили неизмеримые интервалы времени, и сны возвращались. На этот раз уже не лица смотрели на меня. Это были яркие точки света. Они слепили мои глаза, будоражили меня. Я пытался отвернуться, и тут среди них я увидел глаза — металлические глаза, светящиеся под дугами бровей, услышал отдаленный рокот голоса, которым звучал, как гром. Огни погасли, как свечи на сильном ветру.

Гром был почти осязаемым и исходил из мощного источника. Я знал, что это за источник. Я знал, так как видел металлические глаза, хотя они сильно изменились. Человек-машина уже не был похож на человека. Лицо его изменилось, как изменились условия его существования, как изменились его функции.

— Спи! — пророкотал гром сквозь пучину времени и пространства. И на этот раз я погрузился в такой сон, который уже ничто не могло нарушить…

Тогда я думал, что могу много написать о Лице Эа, смотрящем на сумерки конца мира. Но теперь, когда я пытаюсь, мне трудно найти слова. Я видел то, чего никогда не видел ни один смертный. Но парадокс заключался в том, что я не могу никому передать это. Между знанием и незнанием лежит пропасть, которую можно преодолеть одним, и только одним способом.

Вам нужно пойти — точно так же, как пошли мы — к концу времени и встать перед Лицом Эа. Тогда я смогу рассказать, что я увидел — впрочем, тогда мне нет смысла рассказывать, вы сами все узнаете и поймете.

Я проснулся.

Долгий, долгий сон уходил из моего мозга, оставляя меня там, где я никогда не бывал. Это была ось времени, но место очень изменилось. Сонными глазами я смотрел на серый купол, окружающий нас, сквозь него пробивался красный свет. Теперь мы уже были не под землей. Видимо, бесконечно долгое время песчинку за песчинкой — снесло эту гору.

Первым я увидел лицо Мюррея. Интересно, на сей раз это был Мюррей или Пайнтер, — подумал я. Я смотрел, как он сел на пыльный пол, протер лицо руками. Лицо его казалось розовым в пробивающемся красном свете. Я так и не понял, Мюррей это, или же Пайнтер.

Де Калб взглянул на меня улыбающимися глазами, приподнялся и сел. Топаз подняла свою кудрявую головку с пыльного пола и быстро оглядела всех нас. Это была и Лотта Эссен, и Топаз одновременно.

— Мы уже прибыли? — спросила она.

Вместо ответа я показал рукой на свет, пробивающийся сквозь серый купол.

Мы смотрели на открывающийся перед нами мир и везде видели одно и то же. Плоский серый мир. Лишь кое-где на сером фоне виднелись розовые прожилки, изредка переплетающиеся между собой. Весь мир стал некронным. Весь, кроме…

Мы молча смотрели на Лицо Эа.

Серый купол задрожал над нами и исчез. Мы оказались в красном полумраке. Слабый ветер приносил к нам какой-то странный запах, совершенно незнакомый нам.

Никто из нас не проронил ни слова. Время для разговоров прошло, и высшая власть взяла инициативу в свои руки. Мы смотрели на Лицо Эа.

Как я могу описать его вам? Вы знаете, что я неоднократно видел его в Записи, видел точно с того же места, где сейчас стояли мы. Но даже тогда я понимал, что это лицо излучает глубочайшую мудрость, непознаваемую смертными. Оно было выше человеческого понимания.

Когда я смотрел на него сейчас, я видел утес, возвышавшийся над серой некронной равниной-пустыней. Сначала я не разглядел в нем лица. Оно было слишком сложно для моего понимания, восприятия.

Я чувствовал себя пещерным человеком, увидевшим лицо Эйнштейна. Тому тоже нелегко было бы понять, что он видит перед собой существо той же породы, что и он сам. Между Лицом и мной лежала такая же интеллектуальная пропасть.

Я смотрел на него и постепенно начинал узнавать. Это не стало для меня большой неожиданностью. Белем уже дал для меня ключ к этой загадке. Город, сказал мне он, это машина для обеспечения жизни человека, своего рода механдроид, только куда более совершенный. И этот город, Город-Лицо…

Оно смотрело на нас спокойным взглядом, тем самым взглядом, который я ощущал во время сна. Глаза, которые раньше были металлическими, теперь изменились, и я узнал их. Голос, который был рокочущим голосом, уже не звучал, но он просто ощущался всем существом. То, что когда-то было человеком-машиной, теперь выросло, развилось, синтезировалось со всем человечеством. Ведь прошли целые тысячелетия.

Я ничего не понял в этом удивительном симбиозе, так что вряд ли я смогу сообщить вам что-нибудь конкретное. Ведь человечество тоже изменилось. Возможно, остались любовь, ненависть, страх, другие чувства, во не в той форме, которая привычна для нас. Может, люди внешне совсем не изменились, возможно, по улицам и площадям Города-Лица, который стал последним прибежищем человечества, двигались мужчины и женщины.

Я не знаю. Я ходил по улицам. Но я так и не понял, какие люди окружали меня.

Я сказал, что голос уже не был нужен Лицу. Сейчас, когда он хотел, чтобы мы подошли, ему не нужно было звать нас. У человека отпала необходимость слушать зов, осмысливать его, решать, стоит ли подчиняться, и затем прилагать соответствующие мышечные усилия. Все это стало ненужным.

Когда Лицо позвало нас — беззвучно — что-то неудержимо повлекло нас к нему. У нас не было возможности сопротивляться, когда мы неслись по воздуху над серой пустыней, пронизанной розовыми прожилками. По мере приближения Лицо становилось все больше и больше. Вот уже невозможно увидеть его целиком.

Мы уже не могли видеть широкий лоб, гладкий подбородок, крылья носа, щеки, пронизанные морщинами бесконечной мудрости, и знания, которые были недоступны ни машине, ни человеку в отдельности.