Аркадий Недялков - Опасные тропы натуралиста (Записки ловца змей)

• Название: Опасные тропы натуралиста (Записки ловца змей)
• Автор: Аркадий Недялков
• Жанр: Путешествия и география

Книга «Опасные тропы натуралиста» автобиографична. Молодому биохимику для эксперимента понадобился яд гюрзы. Приобретение яда за границей стоило чрезвычайно дорого, и зоолог, с которым встретился главный герой книги, предложил ему принять участие в экспедиции, отправлявшейся на отлов змей. В книге автор много рассказывает о змеях, особенностях их поведения, связанных с ними предрассудках и о необходимости охранять змей, в том числе и ядовитых.

В конечном счете бывший биохимик стал профессиональным ловцом змей.

---

В лагерь пришел часа через полтора. Дядька стал было ругаться, но, увидев мою расцарапанную и распухшую физиономию, замолчал и полез за аптечкой.

Больше напрямую я не ходил. По тропе, даже самой извилистой, путь всегда оказывается короче. Недаром по ней до меня прошли уже сотни людей.

САРАНЧА

Наш лагерь стоял у подножия громадного пика. Его острый темно-серый конус возвышался над окружающими холмами. Курбан-Нияз в первый же день показал нам пик и сказал:

«Это Каптар-хана. Ее видно отовсюду. Если заблудишься, ищи Каптар-хану. Увидел — иди к ней. На Каптар-хану придешь, в лагерь придешь».

Каптар-хана служила нам отличным ориентиром все время, пока мы работали в окрестных ущельях. Первое, что мы видели, поднимаясь по утрам, — склоны Каптар-ханы. Последнее, что отмечал глаз, когда мы укладывались спать, — черный силуэт Каптар-ханы на звездном небе. Нам уже настолько примелькались ее зеленые склоны и темная скалистая вершина, что мы не обращали на них внимания и не замечали изменений. Я говорю мы, не имея в виду Костю. Костя замечал все. Однажды утром он показал нам небольшое бурое пятно, которое появилось на зелени склона. Однако тогда мы спешили на охоту и не придали этому значения. Когда же к обеду мы вернулись в лагерь, пятно увеличилось вдвое.

— Что там такое? — заинтересовался Костя. — Неужели кто-то выкосил этот участок?

— Э-э! — недовольно протянул Курбан-Нияз. — Кто будет косить богару[5]? Косить стали бы где-нибудь возле воды, где трава высокая. На богаре трава низкая.

— Куда же исчезла трава? Там же видно глинистую почву.

— Не знаю. Надо сходить посмотреть.

Пообедав, мы пошли к пятну, которое за это время стало еще больше. Даже издали нам стало видно, что край пятна шевелится. Когда же мы подошли поближе, то увидели множество бескрылых, толстых кузнечиков. Перегоняя один другого, кузнечики ползли по земле в одном направлении и по пути пожирали всю зелень. Вот один кузнечик подполз к травинке, схватил ее передними лапами и вгрызся в основание. Несколько движений мощных челюстей — и травинка склонилась к земле. Кузнечик перехватил травинку, быстро, словно втискивая травинку в себя, сожрал и пополз к следующей. Так же поступали и тысячи его собратьев. Позади кузнечиков оставалась голая земля.

— Чигиртка[6]! — воскликнул проводник.

— Саранча, — догадался я.

— Да, это кулига нелетных молодых личинок саранчи, — сказал Костя. — Хорошо еще, что их не так много.

Пятно саранчи занимало в поперечнике метров двести, и на каждом метре были сотни саранчуков. От беспрестанного движения множества челюстей раздавался негромкий стрекот, словно где-то за стеной шили на машинке.

— Разве это немного? — удивился дядька. — Да тут десятки тысяч этих тварей!

— Бывают кулиги в несколько миллионов особей. Такая стая способна уничтожить все зеленое на десятки километров своего пути. Эта кулига тоже наделает беды, если только доберется до посевов или садов. Нужно сообщить в районный центр. Вы идите дальше одни. Я съезжу в район.

Костя вернулся в лагерь, и вскоре наш грузовик, оставляя за собой шлейф красноватой пыли, побежал по дороге.

Саранча продолжала продвигаться все дальше в одном направлении. Вдруг из-за скалы появилась майна. Птица села на землю в самой гуще саранчи и принялась бить клювом во все стороны. Каждый удар убивал саранчука. Очень скоро майна радостно чирикнула и набрала полный клюв битых саранчуков.

Длинные задние ноги насекомых торчали по обе стороны ее головы, точно у птицы вдруг выросли усы. Скворец вспорхнул и скрылся за скалами.

Следом за первой майной к кулиге прилетели другие скворцы. Они тоже набрали по полному клюву саранчи и улетели.

— Теперь саранче конец, — довольно улыбаясь, сказал проводник. — Скоро здесь будет такая птичья тамаша[7], что ни один саранчук не уйдет. Всех съедят.

— Им по радио сообщат, что в этом месте появилась саранча и срочно нужно ее уничтожить! — насмешливо сказал дядька.

— Не по радио, а одна птица скажет другой, та — третьей, и так пойдет во все стороны, как у людей узун-кулак[8].

— Значит, по-твоему, птицы могут разговаривать?

— Конечно могут. Я сам не раз видел, как майна предупреждала своих соседей о появлении ястреба или кошки.

— Ну допустим, что сигнал тревоги они подавать друг другу могут, но что касается сообщений о еде, то это ты, Курбан-Нияз, хватил через край.

— Не веришь? Давай спорить!

— А на что будем спорить?

— Если я буду прав, отдашь мне свой нож. Дядькин охотничий нож давно привлекал внимание проводника.

— А если прав буду я?

— Возьми у меня что хочешь!

Дядька и Курбан-Нияз ударили по рукам. Часа через два мы возвращались в лагерь и издали увидели, что над кулигой вьется птичья стая. Здесь были не только майны. Гораздо больше было розовых скворцов. Одни птицы прилетали и садились в самую гущу саранчи, другие взлетали и с полными клювами летели прочь. Птицы кружили над кулигой саранчи.

В ее разгроме принимали участие и кеклики. Подойдя поближе, мы спугнули несколько выводков. Курочки с квохтаньем побежали к скалам, а за ними, как шарики, катились птенцы-пуховички.

— Ну как, друг? — торжествующе показал на птиц Курбан-Нияз. — Их, наверно, по радио известили?

Дядька молчал, снял с пояса нож и протянул его проводнику. Проводник принял нож обеими руками, вынул его из ножен, попробовал лезвие рукой, одобрительно поцокал языком и… вернул дядьке.

— Возьми обратно. Мой узбекский пчак[9] не хуже. Только в другой раз, если чего не знаешь, не спорь…

Костя приехал ночью.

— Утром придет опылитель, — сказал он.

Едва только солнце взошло над дальней грядой гор, как к лагерю подъехала машина с пузатой цистерной вместо кузова.

— Где саранча? — выскочив из ее кабины, спросила резвая девица неопределенного возраста.

— Может быть, раньше позавтракаем? — предложил дядька.

— Поедим после. Опыление лучше всего проводить, пока не высохла роса.

— Ну тогда сейчас покажем, — сказал Костя. — Володя, заводи свой драндулет!

За прошедший день кулига продвинулась километра на три, а сейчас замерла на месте. Саранчуки едва шевелились, но все же грызли траву. Численность их значительно сократилась. Птичье пиршество нанесло саранче ощутимый урон. Наша машина, а за ней и опылитель объехали кулигу и встали поперек ее движения. Солнышко пригревало, и саранчуки начинали двигаться активнее. Они обтекали машины и двигались в том же направлении, что и вчера.

— Чем будете опылять? — поинтересовался Костя.

— Арсенитом кальция.

— Мышьяковистым кальцием? Так ведь это сильный яд, который убьет всех птиц! Неужели нельзя применить менее ядовитое вещество?

— Ничего не поделаешь. Лес рубят — щепки летят!

— Да вы в своем уме? — не сдержался Костя. — Вы посмотрите, сколько скворцов и других птиц налетело пастись на эту кулигу! Не смейте распылять мышьяк. Птицы справятся с саранчой и без вашего участия!

— Вы сами, наверно, не в своем уме! — язвительно ответила девица. — Это кулига Доциостаурус марокканус — саранчи марокканской, одного из самых опасных видов. Я обязана не допустить продвижения кулиги. Надеяться на птиц я не могу!

— Посмотрите, что делается над кулигой! Видите, какая масса птиц пожирает ваших страшных марокканусов! Эти же птицы подберут всю отравленную саранчу и подохнут. Яд убьет не только их, но и их птенцов, которым они отсюда носят пищу. Пожалейте хоть этих малышей, ведь вы же женщина!

— Сейчас я не женщина, а агроном-энтомолог, — отрезала девица. — Не мешайте мне выполнять свои обязанности!

Тем временем шофер машины-опылителя подготовил свой агрегат к работе и надевал комбинезон и маску.

— Вот человек! — возмущалась агроном-энтомолог. — Сам поднял тревогу, сообщил о появлении саранчи, а теперь сам же возражает против ее уничтожения!

— Признаю свою ошибку, — сказал Костя. — Погорячился. Не думал, что птицы так скоро разыщут кулигу.

— Я вам уже сказала, что на птиц надеяться не могу!

— Дочка, Костя — ученый человек. Если он говорит, что беда будет, зачем не слушаешь? — тронул девицу за рукав Курбан-Нияз. — Вчера здесь было черно от саранчи, сегодня ее уже только половина осталась, завтра птицы остальных соберут. Зачем хочешь плохое дело делать?

— Не троньте меня! — взвизгнула девица. — Я нахожусь при исполнении служебных обязанностей! Вы ответите за это! В разговор вмешался дядька.

— Милая девочка, вы, кажется, решили нас напугать? Стоит ли тратить энергию?

Агроном-энтомолог решительно ринулась к опылителю и скомандовала:

— Начинайте работу!

Опылитель взвыл, выбросил облако ядовитой пыли.

— Да что же это делается! — закричал Костя. — Володя, ставь машину им поперек пути. Нельзя допустить, чтобы это злодейство совершилось!