Борис Михайлов - Немецкая любовь Севы Васильева

• Название: Немецкая любовь Севы Васильева
• Автор: Борис Михайлов
• Жанр: Современные любовные романы

История неразделенной любви русского рабочего парня и дочери богатого немецкого промышленника. События происходят в 1973 году и в начале 90-х. Детдомовец Сева Васильев впервые увидел свою мать в 28- лет, за несколько часов до ее смерти. Она признается, что родила его от немецкого офицера, квартировавшего у нее в годы Второй Мировой войны. Желая избавиться от позора, отдала сына в детский дом. Посвятить в подробности не успела. Изнасиловал ли немец её, или случилось всё по любви? Всеволод занялся распутыванием истории и после нелегких поисков находит отца, влюбляется.

---

— Зря стараетесь, фройлен. Дверь на замке, ключа у меня нет.

В бессильной злобе, в слезах, Марика принялась кулаками молотить охранника. Он ловко подставлял свои руки — кувалды, не чувствительные для ударов молодой женщины. И улыбался.

— Успокойтесь, фройлен. На мне не стоит срывать злость. Я выполняю свою работу.

— Признайтесь, работаете на отца? — спросила Марика.

— У меня свой босс, на кого работает — не мое дело. Фройлен, вернитесь в гостиную.

Что Марика никуда не собиралась лететь, а родители заточили ее в загородном доме знакомых, Сева не знал, исповедуясь жене. Марика рассказала об этом через двадцать лет в гостинице "Ленинград".

***

Приняв, наконец, решение вернуться домой, Сева позвонил Бутузову и Евгений взялся помочь с отъездом. Сева привез ему свои кредитные карточки, записал пароли и попросил взять билет на самолет в Москву. Из Кельна рейсы в Москву редки и Евгений собрался отправить Севу через Франкфурт. Шабанов убедил дождаться прямого рейса. Во Франкфурте Сева вдруг еще передумает лететь дальше, очевидно, подумал кэгэбэшник.

К помощи отца Сева не хотел прибегать, не расстраивать лишний раз, не травмировать фрау Маргарет. Понимал, что долгое расставание будет нелегким, лучше уж сразу рубануть: сегодня я улетаю.

***

На том же черном "Мерседесе", на котором встречали, отец с Амалией отвезли Севу в аэропорт Кельн — Бонн.

Горькими оказались последние минуты на немецкой земле. Уже зарегистрирован билет, сдан багаж, а сомнения в правильности решения не отпускали Севу. "Неужели не выучу язык? А друзья?.. У них своя жизнь… Эх, Марика… Отца жаль. Он не молод… Как надеялся на меня! И фрау Маргарет, Амалия, Пауль, его отец пастор Дирк… Стали родными…Больше не увижу никогда"…

Отец по слогам читал, от волнения, с трудом выговаривая, русские слова, подготовленные Амалией. Она стояла в отдалении, готовая подойти по первому знаку.

— Надумаешь — приезжай. Всегда буду ждать. Всё, что у меня есть — всё твое.

— Спасибо, отец.

За последние дни г-н фон Клуге заметно осунулся, постарел. Решение Севы уехать подкосило, слишком большие надежды возлагал на сына. То и дело подносит к глазам платок, стараясь скрыть навертывающиеся слезы. Перед Севой стоял не самоуверенный холеный господин, что встречал на железнодорожном вокзале. Грустно, не по себе и Севе. Он поманил Амалию, чтобы перевела.

— Приезжайте вы, отец. Погостите, вспомните юность, — приглашал Сева, не веря в эту возможность. Хотел как-то утешить.

Проводить Севу приехали и Бутузовы. Они стояли в стороне, не решаясь помешать последнему разговору с отцом.

Радио объявило о посадке в самолет. Г-н фон Клуге, уже не скрывая слез, обнял Севу.

— Помни, у тебя есть папА.

— Никогда не забуду! Мама любила тебя, я не осуждаю её!

Подошли Бутузовы, по очереди обняли Севу, пожелали счастливого пути.

Отец недружелюбно смотрел на советских журналистов, понимая, и они повлияли на отъезд сына.

Амалия рядом с отцом, тоже вытирала слезы. Сева поцеловал её на прощание и прошептал:

— Никогда не забуду подаренные мне ночи.

Ушли Бутузовы, разъехались другие не многочисленные провожающие, а г-н Клуге все стоял на смотровой площадке, ждал, пока самолет вырулит на взлетную полосу. Самолет разбежался и взмыл в небо, сделал разворот и повернул на восток. Г- н Клуге все стоял и смотрел в след, скрывшемуся в облаках самолету.

***

В самолете, по соседству с Севой оказались журналисты из Франкфуртской газеты. Случайно или так было задумано, он не понял. Один из журналистов, представившийся Максом немного говорил по-русски и всю дорогу беседовал с ним, переводил вопросы коллеги, которого представил как своего шефа в газете, впервые отправившего в Россию. Сам Макс уже два года работает в Москве, и сносно говорит по-русски. Он напомнил Севе Штефана из ночного клуба "Феникс". Макс, как когда-то и Штефан, не задавал вопросы в лоб, как в Кельне на радиостанции "Немецкая волна", или издатель русской газеты в Лондоне. Однако, получив опыт, Сева понимал, разговаривая с ним о пустяках, вставляя по ходу свои истории, главная цель Макса разговорить собеседника, выпытать из него, всё, что представит интерес будущим подписчикам "Frankfurter Allgemeine Zeitung".

Сева был даже рад соседу, за разговором незаметно летело время, Макс сумел отключить от тяжелых мыслей об отце. Спросил согласия сделать фотоочерк о его жизни в Стародубске, посетить детский дом, взять с собой фотокорреспондента. Сева разочаровал его.

— Я не против. Отец бы увидел, где я живу. Стародубск — город закрытый для иностранцев, вас не пустят.

Макс расстроился и долго объяснял шефу невозможность осуществить их замысел. Снова повернулся к Севе.

— В Москве тебя будут встречать?

Сева удивился. "Кто меня может встречать? Если только люди из КГБ, что пугали меня перед отъездом". Вслух ответил, что встречать некому.

Макс протянул Севе свою визитную карточку, потом вырвал из блокнота лист и по-русски записал свой московский адрес и телефоны, пригласил Севу звонить и заходить, когда будет в Москве.

— Ты не против, если по пути заедем на Красную площадь, я сниму тебя на фоне Кремля. Фотографию пришлю.

Сева не возражал. Поездов через Стародубск проходит много — можно не спешить. Макс ему понравился. "Выполняет свою работу, почему не помочь парню? С удовольствием еще раз взгляну на Красную площадь. Его наверняка встретят с машиной".

Сева ошибся — встречать некому. Встречал знакомый Сергей — сосед по гостиничному номеру в дни отъезда. Они обнялись. Севе объяснил, пока он гостил в Германии, родители успели переехать в Москву, а он пока остаётся в Сибири. В Шереметьеве провожал коллегу в Париж и вдруг увидел Севу.

— Ты ведь не торопишься, заедем ко мне, передохнешь после самолета, расскажешь, как встретил отец, я потом отвезу на вокзал, билет закажем по телефону.

Сева собрался послать к черту этого Сергея, но здравая мысль подсказывала: "Я же еще по дороге к отцу понял кто он и откуда. Не стоит плодить лишние неприятности, а они ждут, уже ясно".

— Я обещал корреспондентам Франкфуртской газеты сфотографироваться на фоне Кремля.

— Обойдутся! Поехали со мной! — в голосе Сергея послышались повелительные нотки, этого Сева не переваривал и решил поступить по-своему.

— Извини, я держу слово. — Схватил чемодан и вернулся к группе встречающих Макса со спутником. Они наблюдали за Севой и парнем, подошедшим к нему, легко догадались, кто встретил сына г-на Клуге.

Макс достал небольшой фотоаппарат с блицем и сделал несколько снимков Севы с чемоданом и Сергеем. Сергей каждый раз старался отвернуться, но запретить съемки не решился.

— На Красной площади снимемся в другой раз. Вижу, тебя ждут, — немец побоялся влипнуть в историю и отказался от идеи сделать снимок Севы на фоне Кремля. — Не задерживай товарища.

Сева вернулся к Сергею, и тот повез его к себе домой, где их встретил "отец".

— Папа, это бывший детдомовец, о котором я тебе рассказывал. Сейчас встретил в Шереметьеве. Проводил Зою, иду к выходу, смотрю: знакомое лицо.

"Отец" пожал руку гостю.

— Молодцы, подгадали прямо к обеду. Пока хозяйка на работе, сами все организуем, — сказал он и принялся накрывать на стол. — Аня будто ждала иностранца, сварила сегодня борщ. Сергей, достань водочку. Соскучился по борщу?

— Соскучился, — признался Сева. "Отец" поставил на стол супницу, из которой доносился незабываемый аромат его любимого украинского борща, им когда-то кормила теща — мать Ларисы.

— А водка русская в Германии есть? — спросил Сергей.

— В Германии всё есть, — как говорил известный чеховский персонаж про Грецию.

Разлили по стопочкам, чокнулись за удачную поездку, и пошел неторопливый разговор, а по сути "отец с сыном" выспрашивали у Севы кто такой г-н Клуге, что выпускает его концерн, где он успел побывать. "Форменный допрос", — отметил про себя Сева, но обстоятельно отвечал на все вопросы, продолжая и дальше прикидываться простачком, будто не понимает, с кем ведет беседу.

В поезде "неожиданные встречи" продолжились. Перед Стародубском, переполненный волнением и мыслями о будущем, Сева вышел в тамбур с открытым окном. Неожиданно подошел немолодой мужчина, показал удостоверение.

— Завтра с утра зайдите к нам. Не надолго. Кабинет, думаю, помните.

"Началось, — подумал Сева. — Не зря пугали, затаскают теперь". Вслух спросил:

— От Москвы со мной ехали, теперь решили подойти?

— Слишком высоко мнишь. Возвращаюсь из командировки, увидел тебя. Любопытно послушать, как встретил отец — немец, заодно помочь разобраться в увиденном.

***

Солнечным ранним утром друзья Севы — Галя, Юра и Костя встречали его на Стародубском вокзале. Галя с большим букетом. Друзья нетерпеливо посматривали на станционные часы. Еще нет и семи. Наконец, вокзальное радио объявило: "Поезд Москва — Стародубск прибывает на третий путь ко второй платформе".