Аглая Оболенская - За миг до тебя

• Название: За миг до тебя
• Автор: Аглая Оболенская
• Жанр: Современные любовные романы

Главная героиня живет с надрывом, когда каждый поворот в жизни — отдельное испытание. но лабиринт в конечном итоге приводит героиню к нужной двери в счастье. Ведь у Бога на нас свои планы.

---

Друга отвезли на землю предков в запаянном металлическом ящике-капсуле без окошка. Позже Сергей узнал, что его собственную ступню тоже упаковали в этот гроб. Значит, они по-прежнему вместе, как раньше. Вернувшись домой, он поменял паспорт, взяв себе новое отчество — очень хотелось хоть что-то оставить на память о друге, кроме самой памяти.

Света решила, что больше не отпустит Серёжу скитаться. Работа в интернате — "непределанное дело", да и дети приняли его как равного, похожего на себя, но сильного и мудрого.

4.

Инина книжка вышла в свет пятитысячным тиражом. Сигнальный экземпляр ей доставили по почте на следующий день. Он разочаровал её. Тонкая коричневая обложка вместо обещанной зелёной — любимого Полиного цвета. Впрочем, и зелёный на шершавом сером картоне выглядел бы малопривлекательно. Никаких прибамбасов, ни классических, ни сюрреалистических. Инна изначально отвергла предложенные иллюстрации. Только текст и качественное оформление. Оформление хромает на обе ноги, ну а текст — время покажет. "Я истратила на тебя все наши с Александром сбережения. Лучше б детям лошадь купила. Н-да, а у нас встречают по прикиду. И лишь потом провожают… — она потеребила странички. — Так что прости, дорогая, вряд ли ты кого-нибудь заинтересуешь!"

В субботу Светлана Фёдоровна ошарашила известием:

— Вам придется подыскать другую школу, нас скоро будут расселять.

— Кто?

— Бывшие хозяева… Приезжали перед вами, территорию замерили до речки. Дом наш снесут, и хозпостройки тоже…

Новость выбила почву из-под ног, вытеснила из головы другие мысли. Выселяют, выселяют, выселяют! Надо что-то предпринять, в горздрав сходить или нанять хорошего адвоката. "А с кем ты судиться надумала, девушка? Совсем ума лишилась? Кто ты против них? Пиши хоть в комитет ООН по правам человека — лет через десять разберутся!" Горше всего было за сына — Саша привык к новому месту, на первый взгляд избавился от комплексов и, самое главное, обрел друзей. Он знал поимённо и "подиагнозно" каждого из тридцати шести воспитанников. Но дружил по-настоящему с двумя: Гариком и Танечкой — "колокольчиками". Гарик был "детским церебралом", судороги мешали ему ходить и внятно выражаться, однако он упорно передвигался сам и говорил по мере надобности. Танечка считалась старожилом, потому что попала в интернат одной из первых. Ходить она не умела вовсе, переболев в шестимесячном возрасте полиомиелитом. От смерти девочку спасли и частично восстановили двигательную систему, но на ноги она так и не встала. Её высокое и узкое инвалидное кресло с шиповаными колёсами обычно покоилось на веранде у самых перил. Танечку не пугали снег и дождь, от которых спасал покатый козырёк крыши. Маленькое задумчивое личико, уткнувшись в ладошки, пристально созерцало мир сквозь широкий просвет досчатой опоры. Иногда улыбалось, иногда выглядело смущенным — особенно девочка стеснялась за Тишу и Мушу, двух бесхитростных малышей-"зёрнышек". Они шумно радовались каждому входящему, повиснув на его руке, ноге или сумке. Наивно спрашивая: "Папа есть? Мама есть?". Быть может, это означало тоску по собственным родителям, а может — поиск оных в чужих лицах. У Тиши было красивое полное имя — Ярослав Всеволодович Вышинский и два родителя-филолога, совершенствующих иврит в Иерусалиме. А так же сёстры Мира и Софочка, дедушка и бабушка. Он мог бы продолжить династию и оставить свой след в науке-филологии, если бы не проклятая третья хромосома в двадцать первой паре. Оказывается, это она сделала Ярослава дауном и вместо Ясика, Славика или Ярика все звали его "тише ты, тише!", что впоследствии трансформировалось в Тишу. Муша была Машей, она носила очки, съезжавшие на кончик носа и время от времени сдувала давно обрезанную под корешок чёлку. Из-за сморщенного под тяжестью очков носика и прилипшей к нему верхней губки её сдувание походило на шипение. Так она и стала Мушей. Танечка обожала малышей, а их больше интересовала её кресло-каталка. Приходилось катать их по очереди.

Саша всё свободное время просиживал рядом с Танечкой на верхней ступеньке крыльца, любуясь небом с облаками. Иногда к ним подсаживался Гарик и начинал сочинять путаные истории про дальние галактики и инопланетную жизнь. Привыкнув к загадочной речи рассказчика, они ждали его появления с нетерпением и даже часто разыскивали после уроков или сеансов физиотерапии.

5.

Две недели непрерывного хождения по инстанциям, звонков и писем убедили Инну в бесполезности затеи отвоевать интернат миром. Смешно сказано: воевать миром, точно так же как добро с кулаками — счетчик нынешней эпохи. Эпоха, пожалуй, тоже слишком громкое название, бывали времена и похуже, но тогда посылали подальше именем партии, а теперь просто так. "Зря вы беспокоитесь, — косились на неё в горздравотделе, — здание старое, ветхое и представляет угрозу для жизни детей!" А как же ремонт, на который ушло немало времени и средств? "Ну что вы! Это лишь косметический ремонт, дыры замазали сверху. Фундамент просел, осыпался. Скоро первый этаж превратится в подвал, — пожимали плечами в жилищно-коммунальном хозяйстве. — Ни одна комиссия не примет его в таком состоянии!" Интересно, куда эта комиссия глядела раньше? "Сами знаете, объектов вон сколько, а специалистов на всё не хватает…" Как только земля понадобилась кому-то важному в собственность — и специалисты нашлись и комиссии создали. "Мы давно собирались снести этот дом, он портит пригородный ландшафт. Новые хозяева только ускорят этот процесс," — довели до Инниного сведения в отделе территориального планирования. Не выдержав роли офутболенного мяча она написала статью в родную газету под громким названием "Судьба ребёнка в контексте ландшафта". И здесь её постигло разочарование — статью вместо первой полосы разместили на четвёртой странице рядом со статистикой и спортом, да так причесали, сгладив острые углы, что осталась лишь третья часть из общих фраз и цифр. Естественно, широкого резонанса у общественности она не вызвала. Инна уволилась из газеты. Ушла на вольные хлеба.

Последний бой она приняла в районном комитете по инфраструктуре.

Путём лобовой атаки выяснить номинальную стоимость объекта не получилось, получилось догадаться, что цена варьируется в зависимости от значимости покупателя.

— Но кто же тогда имеет право на покупку?

— Да кто угодно. Любой, кто в состоянии её оплатить.

— И сколько таких?

— Пока только один — тот, кто неформально владел этой землёй раньше. У нынешних владельцев таких средств нет.

— Почему же вы не объявили аукцион?

— Ну, во-первых, это не наша забота. Во-вторых, насколько нам известно, заявка подана лишь одна. И то, вам об этом говорим чисто по дружбе…

У Инны вспотела ладонь, сжимавшая рабочее удостоверение. Дружба-то предназначалась не ей, а главному редактору газеты, в которой она имела честь громко хлопнуть дверью. Это был тупик. На секунду захотелось забиться в тёмный угол старого шифоньера…

Но где-то ей удалось зацепить кончик болота и петля за петлёй он дал стрелу. В образовавшемся проеме стали всплывать закопанные в ил скелеты. Поздно вечером ей позвонили:

— Это госпожа Литвинова? Вас беспокоят по поводу приватизации бывшей школы-интерната.

Сначала Инна не поняла, о чем идёт речь, ведь ни о какой приватизации она никогда не слышала. Больно полоснуло по ушам слово "бывшей".

— Разве интернат больше не существует?

— Вопрос времени. Недолгого времени. Вас приглашают на аудиенцию в фирму "Калла". Завтра в девять…

Трубка запикала, не досказав "явка обязательна", а Инна принялась лихорадочно рыться в папке с бумагами. Собирая материал для будущего очерка "Беспроигрышный тотализатор со ставкой на детство", она уже сталкивалась с названием "Калла" в череде разномастных учреждений и фирм, но особого значения ему не придала. Это было дочернее предприятие банка "Геракл", оказывающее населению юридические услуги и бизнес-консультации. Вероятно, именно "Калла" будет оформлять покупку или приватизацию, как угодно, а деньги или ваучеры пойдут через "Геракл". Зашевелились, жабы болотные.

6.

Мраморный пол многократно усиливал стук её каблучков, возникло желание встать на цыпочки и замедлить шаг. Пустой огромный холл с квадратными колоннами, высокие пуленепробиваемые окна превращали посетителя в существо мелкое и незначительное. Один из сотен российских банков имел солидный вид с претензией на античную символику и современную респектабельность. Плюс подмоченную репутацию "финансовой пирамиды" — маленький пустячок. Инна нашла нужный вход, нажала кнопку и уставилась в камеру слева. Захотелось показать язык тому, кто сейчас её беспардонно разглядывал. Молодой прилизанный секьюрети жестом указал на нужную дверь, аккуратно зацепив ручку Ининой сумочки: "Диктофон и прочую журналистскую технику лучше оставить здесь. Ваша беседа с Геральдом Владимировичем не должна фиксироваться." Она сдёрнула сумку с плеча и всучила прилизанному, затем вошла к незнакомому Геральду.