Роджер Желязны - Вариант единорога

• Название: Вариант единорога
• Автор: Роджер Желязны
• Жанр: Фэнтези

---

– Мы не знаем ответа на это, – сказал Симул. – От него нет защиты.

Потому я должен отбыть срочно и секретно.

– Подожди, – попросила она. – Ты же не готов пока к тому, чтобы выжить самостоятельно. Может быть, через месяц…

– Слишком долго, слишком долго, мы боимся, – возразил Симул.

– Сомневаешься, что моя сила способна защитить тебя?

Симул сделал паузу, размышляя, а затеи ответил:

– Нет. Вы можете спасти меня, но вопрос стоит так: «А стоит ли делать это?» Стоит ли? Берегите себя, леди. Мы любим вас. Это может оказаться сложнее, чем вы думаете.

– Посмотрим, – сказала она. – А пока ты останешься.

Галатея поставила его на книжную полку в своей библиотеке, рядом с «Лиром». Здесь он и остался.

Стайн подошел к ее двери и нажал на кнопку звонка. Через некоторое время она вышла на порог и спросила:

– Чем обязана?

– Меня зовут Стайн, – объяснил он. – Я случайно узнал, что вы прекрасно играете в теннис. Видите ли, я хочу принять участие в открытом первенстве Киборга среди смешанных пар. Я недурной игрок. Не хотите ли стать моей партнершей?

– Хороший? – недоверчиво спросила она, впуская его в гостиную.

– И насколько?

– Лучшего вы здесь не найдете.

– Ловите, – внезапно сказала она и, схватив со стола мраморную статуэтку, швырнула ему в лицо.

Стайн поймал ее молниеносным движением руки, а затем поставил на место.

– У вас хорошая реакция, – улыбнулась она. – Так и быть, я стану вашей партнершей.

– Хотите сегодня пообедать со мной?

– Зачем?

– Почему бы и нет? Я никого не знаю в этом городе.

– Хорошо. В восемь часов.

– Я заеду за вами.

– Пока.

– Пока.

Он повернулся и пошел назад к городу, к своему отелю.

Конечно же, они выиграли теннисный турнир. Тем же вечером они танцевали и пили шампанское в ресторане, и оба выделялись среди пышно разодетой публики своими черными одеждами.

– Чем вы занимаетесь, Стайн?

– Ничем особенным, кроме развлечений, – ответил он. Видите ли, я ушел в отставку.

– В ваши-то тридцать?

– Тридцать два.

Она пристально взглянула ему в лицо и мягко сжала его руку.

– А чем заняты вы?

– Я тоже, как ни странно, в отставке. Развлекаюсь своими хобби и вообще делаю все, что хочу.

– Чего бы вы хотели сейчас?

– Что-нибудь приятное.

– Я принес вам редкую орхидею с Гилагиана. Вы можете ее носить в ваших прекрасных волосах или приколоть к платью – словом, на ваш выбор. Я вручу ее вам, как только мы вернемся к нашему столику.

– О, эти орхидеи очень дорогие! – воскликнула она.

– Не очень, если выращивать их самому.

– И вы этим занимаетесь?

– Цветы – мое хобби, – улыбнулся он.

Сев за стол, они допили шампанское, а затем она стала разглядывать чудесный подарок своего нового знакомого. Зал ресторана был отделан в серебристых и черных тонах, музыка была нежной и мелодичной. Ее улыбка сияла, словно свеча над их столиком, и они выпили по рюмке ликера и попробовали по ложечке душистого десерта.

– Ваша подача несравненна, – сделала комплимент она.

– Благодарю, но ваша превосходит мою.

– Чем вы занимались до того, как ушли в отставку?

– Я был кассиром. А вы?

– Вела счета дебиторов для большого концерна.

– Тогда мы почти что коллеги.

– Похоже на то. Чем вы намереваетесь заняться теперь?

– Для начала, я хотел бы встречаться с вами почаще – пока не уеду из города.

– И как долго вы рассчитываете пробыть здесь?

– Сколько захочу или вы пожелаете.

– Тогда давайте закончим наш шербет. Поскольку вы настаиваете на том, чтобы наш общий приз достался именно мне, то я приглашаю вас в гости.

Он поцеловал ее руку, а затем потерся щекой о тыльную сторону ее ладони. На мгновение их глаза встретились, и между ними словно проскочила электрическая искра. Они улыбнулись.

Спустя некоторое время он отвез Галатею домой.

Стайн прижал ее к себе, и их губы встретились. Они стояли в фойе ее старого, перестроенного дома на окраине Киборга, планеты Анкус звездной системы Кита. Один из механических слуг взял их плащи и двуручный золотой теннисный приз, и дверь мягко закрылась, и зажглось ночное освещение.

– Останьтесь, – тихо сказала она.

– Прекрасно.

Она повела гостя в спальню, погруженную в уютный полумрак, обставленную мягкой мебелью, с фреской на одной из стен. Стайн сел на зеленый диван, зажег две сигареты, а Галатея, тем временем, наполнила два бокала и присоединилась к нему.

– У вас очень мило, – сказал он, затягиваясь.

– Вам нравится моя фреска?

– Я еще не разглядел ее как следует.

– …и вы не пригубили вино.

– Знаю.

Их руки встретились, и Стайн, отставив в сторону полный бокал, привлек ее к себе. Закрыв глаза, она полностью отдалась долгому поцелую, а затем резко отстранилась.

– Вы очень отличаетесь от большинства мужчин, – сказала она.

– А вы – от большинства женщин.

– Вам не кажется, что в комнате стало слишком жарко?

– Согласен, – сказал он.

Где-то шел дождь. Обычный или искусственный – где-то всегда идет дождь, в любое время, когда вы только можете подумать о нем. Всегда помните об этом, если можете.

Дюжина дней прошла после финала Киборга среди смешанных пар. Каждое утро Стайн и Галатея вместе отправлялись куда-нибудь. Его рука лежала то на ее локте, то на талии. Она показывала своему новому другу город. Они часто смеялись, и небо было розовым, и дул нежный ветер, и на далеких скалах Анкуса поднимался ареол от лучей солнца, преломленных в утренней дымке.

Однажды, когда они сидели в спальне, он спросил о фреске.

– О, здесь изображены многие важные вехи развития человеческой цивилизации, – сказала она. – Фигура на левом ее краю, созерцающая полет птиц – это Леонардо да Винчи, решивший, что и человек может делать подобное. Немного выше и налево ты видишь две фигуры, поднимающиеся по зигзагообразной дороге. Это Данте и Вергилий, возвращающиеся из своего путешествия в ад. Этот худой человек налево от них – Джон Локк. В руке он держит свой труд «Опыт о человеческом разуме». А в середине виден маленький человек с перевернутой цифрой 8 в руках – это Альберт Эйнштейн.

– А кто этот слепой старик, стоящий рядом с пылающим городом?

– Гомер.

– Почему все они собраны на этой фреске?

– Потому что они – это то, о чем человечество никогда не должно забывать.

– Не понимаю. Я лично и не забывал о них. А почему вся правая сторона фрески пока закрашена в серый цвет?

– Потому что за последнее столетие не появилось ничего достойного.

Все ныне планируется, предписывается, регулируется…

– …и нет ни войн, ни голода, ни революций, и большинство обитаемых людьми миров процветает. Только не рассказывай мне, как прекрасны были века Хаоса. Сама-то ты читала о них только в книгах. Кстати, все ценное, что было создано человечеством в прежние века, используется и теперь.

– Да, но что нового было к этому добавлено?

– Масштабность и легкость, с которыми старые идеи реализуются на всех обитаемых мирах. Только не читай мне проповеди о прогрессе! Не каждое изменение – благо, а лишь то, что приносит пользу. Кроме того, в последнее время было создано кое-что грандиозное, не имеющее аналогов в прошлом. Я бы мог запросто закончить твою фреску…

– Изобразив на ней гигантскую машину, рядом с которой стоит Ангел Смерти?

– Ты ошибаешься. Это были бы сады Эдема.

Она рассмеялась.

– Подстриженные газонокосилкой, с тщательно обрезанными деревьями, между которыми ходят тщательно отобранные по генетическим признакам твари, все по паре? – с иронией сказала она. – И между ними реет черной тенью Ангел Смерти, отмеряющий всем и каждому годы жизни и мгновения смерти – естественно, ради мировой гармонии?

Он взял Галатею за руку.

– Быть может, ты права, – сказал он. – Я говорю только о том, как вещи видятся мне.

Она опустила голову.

– Не знаю, может быть прав именно ты, – тихо ответила она. – Не знаю… Мне только кажется, что должен существовать какой-то противовес этому удивительному механизму, управляющему нашими жизнями так, что мы становимся словно бы растениями в оранжерее. Нас можно посеять, подкормить удобрениями, обрезать перед плодоношением, а затем вырвать прямо с корнями…

– У тебя есть какие-нибудь альтернативные предложения?

– Ты читал мои статьи?

– Боюсь, что нет. Я по уши завяз в своем саду, и кроме того, я играю в теннис. Больше ни на что у меня не хватает времени.

– Я выдвинула гипотезу о том, что хомо сапиенс, оказавшись в сетях излишне регулируемой, почти механизированной жизни, теряет постепенно свои человеческие черты. Он становится винтиком, способным лишь вращаться в своем узком резьбовом гнездышке, как ему и предписано. Например, мог бы ты починить мой миксер, если бы тот сломался?