Николай Коротеев - Искатель. 1972. Выпуск №2

• Название: Искатель. 1972. Выпуск №2
• Автор: Николай Коротеев
• Издательство: Издательство «Молодая гвардия»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1972

На 1-й и 4-й стр. обложки — рисунки Г. НОВОЖИЛОВА.

На 2-й стр. обложки — рисунок Н. ГРИШИНА к рассказу Д. Уэстлейка «Смерть на астероиде».

На 3-й стр. обложки — рисунок В. КОЛТУНОВА к повести Ж. Верна «Вечный Адам».

---

Еда — вот что стало нашей постоянной целью, нашим единственным занятием.

Впрочем, еще сохранились какие-то остатки прежних понятий и былых чувств. Мой сын Жак, зрелый мужчина, уже дедушка, не утратил своей привязанности ко мне, шофер Модест Симона смутно помнит, что когда-то я был его хозяином…

Но эти слабые признаки рода человеческого, к которому мы раньше принадлежали (сейчас нас нельзя больше назвать людьми) угаснут вместе с нами. Те, кто появится здесь в будущем, не узнают иной жизни. Человечество будет представлено этими существами, не умеющими читать, считать, едва владеющими речью, их детенышами с острыми зубами — воплощением лишь ненасытного чрева. Затем появятся новые взрослые и новые дети, потом придут следующие поколения, все более похожие на животных, все более далекие от своих мыслящих предков.

Мне кажется, что я уже вижу этих будущих людей, забывших членораздельную речь, с потухшим разумом, с телом, покрытым жесткой шерстью, которые бродят в этом пустынном мире…

Впрочем, мы попытаемся что-нибудь сделать, чтобы этого не произошло. Мы примем все меры, чтобы завоевания человечества, к которому мы принадлежали, не исчезли бесследно. Доктор Морено, доктор Бэсэртс и я должны заставить уснувший мозг вспомнить то, что он знал. Разделив между собой эту работу, мы опишем все, что нам было известно в различных областях науки. Мы воспользуемся бумагой и чернилами, найденными на «Виргинии». И если люди обесславят себя, а затем после более или менее длительного периода одичания почувствуют, как пробуждается жажда знаний, пусть им поможет этот рассказ о делах далеких предков. Смогут ли они тогда почтить память тех, кто приложил все усилия, чтобы облегчить тягостный путь неведомым братьям, не питая надежд на то, что их труд будет по достоинству оценен…

* * *

На пороге смерти.

Прошло около пятнадцати лет с тех пор, как я сделал последнюю запись. Уже нет в живых доктора Бэсэртса и доктора Морено. Из всех высадившихся здесь, я — самый старый. Но смерть скоро придет за мной. Мой час пробил, я чувствую, как она поднимается от холодеющих ног к сердцу, я оно начинает останавливаться…

Наш труд окончен. Я положил рукопись, содержащую краткое изложение всех знаний, накопленных человечеством, в железный ящик, выгруженный с «Виргинии», и глубоко закопал его в землю. Рядом я зарою свои записи и спрячу их в алюминиевый футляр.

Найдет ли кто-нибудь этот клад? Да и будет ли хоть кто-нибудь искать его? Все в руках судьбы! На все воля Божья!

* * *

По мере того как зартог Софр переводил этот странный документ, чувство, напоминающее страх, сжимало его душу. Неужели население Андарт-Итен-Шу происходило от этих людей, долгие месяцы скитавшихся в пустынном океане и высадившихся наконец именно в той части побережья, где возвышается сейчас Базидра?

Значит, эти несчастные существа были представителями того славного человечества, в сравнении с которым современных людей можно считать младенцами, едва начинающими говорить… Но для того, чтобы бесследно исчезла вся вековая мудрость этих могущественных народов, было достаточно самой малости — едва заметного содрогания земной коры!

Как горестно, что рукопись, о которой упоминалось в записках, погибла вместе с железным ящиком! Нет даже надежды, что их можно разыскать, ведь, закладывая фундамент, рабочие перекопали всю землю…

Алюминиевый футляр устоял перед разрушительной работой времени, а железный ящик, видимо, просто обратился в пыль.

Всего этого было достаточно, чтобы поколебать оптимизм Софра. Если рукопись и не содержала никаких технических подробностей, то она изобиловала общими замечаниями, неопровержимо указывающими на то, что погибшее человечество стояло гораздо ближе к познанию истины, чем современное поколение.

Софру было известно все, о чем говорилось в этой рукописи, однако здесь упоминались и такие научные открытия, которые он не мог даже вообразить. Он нашел разгадку тайны этого имени — Хидем, вокруг которого велось столько бесплодных споров.

Хидем — это искаженное Эдем, а то, в свою очередь, происходит от Адама. А может быть, и имя Адам тоже лишь вариант еще более древнего имени?

Хидем, Эдем, Адам — вечный символ первого человека и объяснение его появления на Земле.

Значит, Софр ошибался, отрицая его существование, — теперь оно подтвердилось рукописью. Были правы народы, рассказывавшие легенду о первых людях, похожих на них самих.

Впрочем, ни эта легенда, ни остальные притчи не были плодом воображения обитателей Маарт-Итен-Шу. Они лишь повторяли то, что уже когда-то было сказано. Возможно, современники автора записок тоже не были первопроходцами, а вновь проделали путь, проложенный другим человечеством, населявшим Землю еще до них? Ведь упоминался же в рукописи какой-то народ, названный атлантами…

Во время раскопок, произведенных Софром, под слоем морского ила, вероятно, и были обнаружены едва сохранившиеся следы этих атлантов. Насколько близко подошла к познанию истины эта древняя нация к тому моменту, когда вторжение океана смело ее с лица Земли? Но каков бы ни был этот народ, после катастрофы не осталось никаких следов его завоеваний, и человечество должно было с самого начала совершать восхождение к знаниям.

То же может случиться с нынешними обитателями Андарт-Итен-Шу… А может быть, подобное произойдет и после них, в тот самый день…

Но наступит ли тот день, когда неутолимая человеческая любознательность будет наконец удовлетворена и человек, окончив свое долгое и трудное завоевание, сможет отдохнуть на покоренных высотах?

Так размышлял зартог Софр, склонившись над бесценной рукописью… Под впечатлением этого рассказа, извлеченного из загробного мира, он представил ужасную драму, постоянно происходящую во вселенной, и сердце его было переполнено состраданием.

Испытывая тягостные терзания из-за неисчислимых бедствий, которые выпали на долю живших до него, сгибаясь под тяжестью этих тщетных усилий, слившихся в бесконечности времени, зартог Софр-Аи-Ср медленно и мучительно, но вместе с тем глубоко убеждался в вечном возобновлении жизни.

Перевела с французского М. ТАЙМАНОВА

Примечания

1

В переводе с китайского — язык зарубок. Ими на стволах ближних деревьев указывается расстояние до корня, а иногда и имя искателя, нашедшего, но по тем или иным причинам не выкопавшего женьшень.

2

Одно из многочисленных названий корня женьшеня.

3

Корень женьшеня, которому насчитывается несколько десятков, а то и сотня лет.

4

Следовательно, Андарт-Итен-Шу не знали Нептуна. (Примеч. авт.). (При жизни Жюля Верна было известно восемь планет Солнечной системы, девятая — Плутон — была открыта в 1930 году. (Примеч. пер.).

5

К тому моменту, когда зартог Софр предавался своим размышлениям, Андарт-Итен-Шу уже изобрели телеграф, но не знали телефона и телевизора. (Примеч. пер.).