Мэтью Бжезинский - Казино Москва: История о жадности и авантюрных приключениях на самой дикой границе капитализма

• Название: Казино Москва: История о жадности и авантюрных приключениях на самой дикой границе капитализма
• Автор: Мэтью Бжезинский
• Издательство: Фолио, Сова
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-94966-156-7

Молодой журналист оказался в посткоммунистической России в бурные 90-е годы, получив задание от редакции разобраться в обстановке и понять смысл событий на российских финансовых рынках. Он мгновенно окунулся в безумный мир русского капитализма, когда все было выставлено на продажу, целые состояния могли быть сделаны или утрачены за одну ночь, финансовые рынки контролировались коррумпированными московскими банкирами и американскими биржевыми спекулянтами. Очень остроумно, с едкой иронией, а порой и с горечью автор описывает то, о чем мы уже и сами знаем. Теперь же можем увидеть и оценить все происходящее в то время глазами человека со стороны – с Запада.

Книга наполнена забавными случаями и ситуациями, в которые Бжезинский буквально «вляпывался» в ходе своей репортерской деятельности.

---

В шовинистической части мира в газетных объявлениях о приеме на работу особенно оговаривались требования к кандидаткам на должность секретарш – они должны быть молодыми, хорошенькими и без комплексов, поэтому для таких служащих, как Роберта и Гретхен, борьба против разделения работников по половому признаку всегда была тяжелым делом. Роберта сама столкнулась с неприятным явлением, когда однажды вечером зашла в гостиницу «Кемпински». Швейцар не пускал ее в гостиницу, полагая, что привлекательная женщина, пришедшая вечером в гостиницу без сопровождения, может быть только охотницей за твердой валютой. Лишь после того, как она предъявила американский паспорт и позволила себе выругаться, он отступил и пропустил ее. То же самое происходило и на деловых встречах.

– Нет, я не чертова переводчица! – всегда громко заявляла она.

Итак, когда мне, спустя примерно год после того, как я стал приставать к Роберте насчет этой идеи, удалось наконец организовать в нашем офисе встречу за чашкой чая наиболее успешных деловых женщин бывшего советского блока, Роберта настояла на том, чтобы я отодвинул в сторону стол, иначе ее не будет видно.

Моя мама, которая тогда была у меня в гостях, тоже захотела взглянуть на женщину, умевшую побеждать мужчин в их собственной игре. Первое, на что обратили внимание мама и Роберта, приехав в здание нашего офиса, были два огромных черных «мерседеса», загородивших вход в здание. Вокруг них вертелись пять проворных мужчин с переговорными устройствами. Мама назвала их «чемпионами ГДР по плаванию», ибо они были все как один голубоглазыми блондинами, сложенными, как скульптуры Родена, но с пистолетами в кобурах. Еще два таких супермена стояли, скрестив руки на своих мощных грудных клетках на шестнадцатом этаже, у входа в офис газеты «Джорнел».

– У них очень холодные и бесстрастные глаза, – сказала мама. – Их взгляд напомнил мне гестаповцев в Варшаве во время оккупации, когда они смотрели на нас так, словно мы не были людьми.

– Да, – согласилась Роберта, – но вы должны признать, что они все-таки очень привлекательны.

Юлия Тимошенко в ведомость на денежное содержание включила целых двадцать два своих телохранителя. Все они были из бывшего спецназа и являлись выпускниками элитной военной академии убийц.

– Я страшно сожалею об инциденте с моей охраной, – Тимошенко извинялась в каком-то искреннем смятении, когда мы обменивались рукопожатиями, после чего моя мама с Робертой пошли в приемную газеты «Джорнел». – Я ведь приказала им остаться на улице.

Она была обезоруживающе прекрасной женщиной, выглядевшей особенно хрупкой и деликатной на фоне своих охранников. Тимошенко не была лишена вкуса, и в ней не было ничего от новых русских. На лице был лишь легкий намек на косметику, одета она была в костюм от Шанель консервативного покроя, украшенный скромными жемчужинами, которые, как сказала Роберта, обошлись бы мне в годовую зарплату. У нее были золотисто-каштановые волосы, малиновые губы, а глаза цвета морской волны. По моим сведениям, ей было тридцать шесть или тридцать четыре года, в зависимости от того, какому источнику верить. Мое досье на Тимошенко было удручающе тонким и содержало лишь несколько вырезок со статьями сомнительной достоверности из украинских газет и число – одиннадцать миллиардов долларов, дважды подчеркнутое и украшенное знаками вопроса. Число это представляло валовой доход в сущности неизвестной украинской компании, принадлежащей Тимошенко. Еще только две корпорации в бывшем советском блоке, а именно частично приватизированный Газпром и ЕЭС (если сосчитать все товары по бартеру), могли бы заявить о бо́льших доходах. Даже компания «Кока-Кола» не зарабатывала столько от всех своих международных продаж.

Как ей удалось столько заработать? Я находился в полном недоумении.

Тимошенко хотела было объяснить, но, как сказала она, на то, чтобы я полностью понял, как функционирует ее компания, потребуется некоторое время.

К сожалению, она остановилась в Москве буквально на несколько часов и уже опаздывала на назначенную встречу с главным техническим специалистом Газпрома. Не могли бы мы пообедать позже на этой неделе? Я быстро согласился.

– Хорошо, – улыбнулась она. – Тогда все ясно. Я пришлю за вами самолет.

– Самолет?

– Вы можете утром вылететь в Днепропетровск, а к шести часам вечера реактивный самолет доставит вас обратно в Москву.

Я постарался не выдать своего нетерпения.

– Я могу полететь и обычным рейсом, мне бы не хотелось занимать самолет вашей компании.

– Не беспокойтесь, – засмеялась Тимошенко, – у меня четыре таких самолета.

Зал отдыха для VIP-пассажиров в аэропорту Внуково был расположен в отдельном здании, в стороне от толкотни носильщиков багажа и устоявшегося запаха потных тел, которым был пропитан главный терминал. Зал был удобным и уютным, с коврами на полу, освещен мягким светом так, что было видно, как дым от сигарет кружится под галогеновыми лампами над полированной стойкой бара. Была суббота, и в зале кроме меня были лишь два нетерпеливых русских служащих нефтяной компании. Они пили кофе и коньяк, все время спрашивая, когда же самолет компании «Лукойл» будет заправлен топливом.

Дежурный паспортного контроля подошел к бару и любезно поставил штамп в моем паспорте, где имелась многократная въездная виза в Россию.

– Мы готовы, – сказал он, вежливо указывая на белый минивэн, подъехавший снаружи к залу отдыха.

Мы проехали мимо гигантского самолета «Ан» с открытым, словно пасть кита, грузовым отсеком, и впереди показался мерцающий огнями призрак.

Это был реактивный самолет Тимошенко. Его нижняя часть была окрашена в золотисто-желтый цвет, тем же цветом были выполнены надписи на темно-синем глянцевом фюзеляже. Буквы представляли собой аббревиатуру названия компании «Объединенные энергетические системы Украины» – ЕЭСУ, на одном борту по-английски, на другом – по-украински. На вертикальном стабилизаторе хвостового оперения лучи, исходящие от изображенного на нем солнца, образовывали ореол вокруг горящих огнем букв «ЕЭСУ».

– Приятного полета, – нараспев сказал водитель минивэна, и я понял: настал день беспрецедентного славянского гостеприимства. Я начал получать удовольствие от нового статуса «очень важной персоны». Эта поездка на Украину была куда более приятной, чем первая моя поездка туда в качестве начинающего репортера газеты «Джорнел». Тогда финансовые ограничения, связанные с низким положением, вынудили меня втиснуть все свои пожитки в вагон поезда, идущего из Варшавы в Киев, и вытерпеть адское двадцатичетырехчасовое путешествие. На границе в три часа утра наш поезд, вагон за вагоном, был с шумом и лязгом переставлен на рельсы более широкой советской колеи. Нет необходимости говорить о том, что в ту ночь я мало спал, особенно после прихода украинских таможенников, которые, увидев мои переполненные сумки, приняли меня за «челнока». Чтобы как-то избавиться от них, мне пришлось половину моего запаса бумаги для факса «подарить» таможне, у которой вообще закончилось все.

У трапа меня встретила стюардесса – полная, краснощекая блондинка, очевидно, проинструктированная по части правил поведения.

Где-то глубоко в мозгу мелькнула мысль: интересно бы знать, как далеко она может зайти, следуя полученным инструкциям? Я был наслышан об историях, иногда происходивших на борту корпоративных реактивных самолетов России. Все эти рассказы имели в той или иной степени непристойный оттенок. Стюардесса проводила меня до места, указывая путь своими бедрами, и я опустился в кресло из дорогой кожи. С удовлетворением отметил, что кресло поворачивалось на сто восемьдесят градусов, что предоставляло как великолепный обзор из бортового иллюминатора, так и возможность сидеть у широкого обеденного стола из орехового дерева. Напротив прохода простирался диван, на краю которого в соблазнительной позе устроилась стюардесса, предлагая перед полетом на выбор напитки и коктейли из тщательно подобранного ассортимента в баре самолета.

Когда в прошлый раз днепропетровская «сирена» была направлена мне в помощь, цели ее хозяина были явно недобрыми. Это было в конце 1996 года, я приехал, чтобы взять интервью у мэра. За день до встречи его переводчица позвонила мне в гостиницу. Она представилась Ольгой и сказала, что ей надо меня увидеть.

– Зачем? – спросил я.

– Я хочу вас послушать, чтобы оценить, насколько понимаю ваше произношение. Иногда американцы говорят с акцентом, с которым я не встречалась. Лично я изучала британский английский и практиковалась в основном только в нем, – добавила она с гордостью.

– Кажется, вы меня сейчас хорошо понимаете?

– Все равно, для практики мы должны еще поговорить, чтобы я могла ухватить манеру вашего разговора до того, как вы встретитесь с мэром. Сейчас я приду к вам в номер.