Игорь Пронин - Мао: Душевная повесть

• Название: Мао: Душевная повесть
• Автор: Игорь Пронин
• Издательство: Амфора
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-94278-340-3

Повесть Игоря Пронина «Мао» обратила на себя внимание читателей уже после первых публикаций. Эта книга переносит читателя в узнаваемый, но при этом фантастический мир странствий и авантюр главного героя, чем-то близкого гашековскому Швейку, но с русской душой.

---

Кальмар поднял вверх клешню с маленьким желтым камешком, и я спросил:

— Это что такое?

— А это испаритель и есть! — крикнул веселый кальмар. — Пришла пора прощаться!

Фокс ухнул и бросился вниз с горы. Никогда не видел, чтобы кто-то скатывался вниз так красиво. Кальмар, видимо, тоже такое видел в первый раз.

— Спортсмен? — спросил он меня, кивнув на удаляющегося Фокса.

— Нет, агент.

— Ты тоже?

— Нет, я — Мао. А где Ойхо?

— Надеюсь, ты не скажешь, что она твоя девушка? — Кальмар все смотрел на Фокса и покачивал клешнями от восхищения. — Я собираюсь отбить ее у мужа. Она здесь, вчера приехала к нам. Теперь ты готов испариться?

— Нет. Я готов вместе с тем парнем, что валяется внизу, куда-нибудь отсюда отправиться, если тебе так надо.

— Отправиться куда-нибудь — это работа для испарителя! — Он поднял было свой камешек, но остановился. — Слушай, а Ойхо любит театр?

Я замешкался с ответом, потому что не знал, любит ли Ойхо театр. Она меня в зоопарк приглашала, а в театр — нет. Я и про себя-то такого не знаю, люблю ли я театр. Кальмар устал ждать и подлетел на тарелке ко мне:

— Внизу поговорим! Залезай осторожно, а то приятелей твоих растеряем. Шустрые!

Я залез, и мы довольно быстро и плавно опустились вниз. По дороге я успел сбросить лыжи, они мне страшно надоели, и отхлебнуть спирта. Горло почему-то сильно обожгло, и как только мы опустились возле сидящего в сугробе Филиппа, я спрыгнул и заел спирт снегом. Кальмар решил, что я пытаюсь удрать, и выстрелил в меня из своего камешка, но промазал и угодил в сугроб, который и правда тут же испарился. Получилась большущая туча тумана, в который я сразу прыгнул, сам не успев подумать почему. В туче было сыро и ничего не видно, и я сразу заблудился, это было похоже на облако, хотя я в облаке не был. От нечего делать выпил спирта, от души выпил, потому что сердце колотилось. Я, видимо, действительно был не готов испариться. Горло снова обожгло, а снега не было, я стоял по щиколотку в воде. Я зачерпнул воды ладонью и запил, и тут из облака вышел Саид.

— Здорово. Тебе Николаев просил передать, что он ждет Книги. Он дежурный. — Он смотрел в сторону.

— Как дела, Саид? Спирта хочешь?

— Нет, у меня теперь есть… Слушай, баранья башка, я Борхонджона видел… Он сказал, что голову тебе при встрече оторвет. Ну и все. Он нормальный мужик, отходчивый. Смеялся. Филипп-то что про меня говорит?

— Говорит, тупой ты. Не обижайся, он любя.

— Да ладно, — Саид улыбнулся. — Тупой, да. Ты меня извини и будь осторожней. А Книги лучше отдай.

— Так они у Фокса, а он их бензином полил, не хочет отдавать никому.

— Вот и прекрасно, ты их только подожги. Это ж рукописи, а они, как сгорят — сразу к нам попадают.

— Так спичек же нет!

— Ну придумай что-нибудь. Понимаешь, эти вот кальмары четырехклешные — они с другой планеты, но там все вымерли, теперь в своей Канцелярии. Вот занимаются всякой ерундой, Книги им наши нужны зачем-то. Любопытные очень. Я к тому, что дело-то хорошее. Сожги их как следует и дыши свободно.

— А спичек у тебя нет? — Но я уже не видел Саида, он махнул рукой и ушел в облако.

Пришлось еще выпить спирта.

Вода под ногами уже превращалась в лед, я решил выйти из облака, пока не вмерз по щиколотки. Вышел как-то сразу, и передо мной оказался Филипп. Он брел куда-то, озираясь по сторонам.

— Мао, ты куда пропал? Идем отсюда, заварушка тут.

— Филипп, надо Книги сжечь.

— Почему тебе все время чего-то надо? Почему мне ничего не надо?

Тут же перед нами опустилось блюдце с кальмаром.

— Два вопроса, господа, два вопроса. Где ваш третий и любит ли Ойхо театр?

— Не знаю, — сказал я.

— Чего именно? — не понял кальмар и тут же как из под земли выросший Фокс приставил автомат ему к спине.

— Отличная работа, ребята. Теперь осторожно выньте его из аппарата, — сказал нам Фокс. — Только не повредите. И сами не делайте резких движений.

Кальмар стал возмущенно бормотать что-то, цепляться за сиденье, но мы его вытащили. Я сказал ему, что не знаю, любит ли Ойхо театр и где Фокс, то есть тогда не знал, и спросил, есть ли у него спички.

— Не курю, — буркнул кальмар. — Чего вам от меня нужно?

— У нас будет долгий разговор. — Фокс обнял его одной рукой и поднял, другой рукой целясь в нас с Филиппом из автомата. — Все идем к вертолету.

— Ага, сынок, конечно, — кальмар обхватил его шею клешнями, Фокс тихо ахнул и повалился вперед. Придавленный кальмар все-таки посмеялся с минуту, прежде чем обратиться к нам за помощью.

— Вы видели это? Он думал, что только он крутой! А что меня полгода только тому и учили, как гуманоидов голыми клешнями выключать, ему в голову не пришло! Слушай, парень, я оставлю тебя в живых, если ты обещаешь рассказать это Ойхо. Подгребай на полюс, мы там скоро соберемся, сразу три дня рождения будем отмечать, и Ойхо придет. Гуманоидам можно без подарков!

— Я что же, по-твоему, в школе не учился? На полюсе холодно. Так что спасибо, в другой раз.

Мы вытащили его и усадили в блюдце. Потом я отыскал у Фокса Книги и зажигалку, отхлебнул спирта и приготовился сжечь Книги.

— Зачем это ты? — спросил кальмар, щелкая кнопочками у себя в блюдце. — Это не Книги нибелунгов? Мое начальство их ищет. Перестань.

— Ойхо сказала, что они вредные для хозяев. И Небесная Канцелярия их тоже ищет. — Я чиркнул зажигалкой, там что-то хрустнуло, но огня не появилось.

И тут же подскочивший Фокс ударил меня ногой, и я отлетел от Книг, а он упал на них животом.

— Если ты выстрелишь в меня, я сгорю вместе с Книгами, они пропитаны бензином! — закричал Фокс кальмару. — Бесценные знания, содержащиеся в священных Книгах нибелунгов, будут потеряны для вас навсегда!

— Ну, если Ойхо так тебе сказала… — Кальмар полыхнул в него испарителем и не стало ни Фокса, ни Книг.

В облаке пара я первым делом нащупал Филиппа и схватил его за руку, потом выпил. Я ожидал, что кто-нибудь появится, но никто не пришел, ни звука я не услышал, только Филипп шуршал упаковками таблеток. Потом Филипп потянул меня за собой, мы пошли, и скоро туман перед нами рассеялся. Перед нами была снежная равнина. Филипп пошел прямо вперед, не оглядываясь, а я оглядывался несколько раз, но никого не увидел: облако рассеялось так же, как и первое, мы были совсем одни. Так мы и шли, никуда не спеша и ни о чем не разговаривая, ведь иногда приятно помолчать. Мы шли медленно, иногда я останавливался и пил спирт, а иногда Филипп останавливался просто так, и я его догонял. Когда у меня кончился спирт, мы оказались на берегу моря. Невдалеке от нас ходили туда-сюда пингвины.

— Смешные звери, — сказал я Филиппу.

— Это птицы, — сказал Филипп.

Вот так, а я думал — пингвины.

* * *

Филипп уселся в сугроб и долго молчал. Мне стало скучно, и я начал думать, о чем бы Филиппа спросить, но вроде бы мне все было ясно. И вот тогда я решил вспомнить все, что со мной случилось, а для памяти записать. Я пишу пальцем на снегу слово за словом, а потом ладонью стираю их, это очень удобно, только мерзнет палец. Тогда я его грею, и поэтому пишу долго-долго, но солнце совсем не двигается. Поэтому я не знаю точно, сколько времени я это пишу. Долго. А еще я уже давно не пью, судя по тому, что голова болит, и вот очередной раз выполняю обещание Борхонджону. Чего он там злится? Я ему очень благодарен. Раньше я просто не знал, что делать, когда трезвый, а теперь научился видеть, как в этом мире все хорошо. Несколько раз я ходил к этим птицам, отнимал у них рыбу, ел ее, Филипп иногда тоже ее ел, но мало. Иногда я предлагал Филиппу куда-нибудь пойти и вот сейчас попробую еще раз.

— Некуда и незачем, — отвечает Филипп, и так он делал уже несколько раз.

Я знаю, что некуда и незачем, но мне скучно, и немного холодно, и уже хочется выпить, даже просто пива, ведь сколько уже можно есть снег. Я надеялся, что появятся какие-нибудь люди, ведь кто-то же должен следить за птицами, крылья им отрезать, чтобы на юг не улетали, но никого нет. Видимо, до города далеко. Это не страшно. В другом месте надо торопиться, чтобы успеть засветло, а здесь не надо. Здесь всегда светло. А Филипп никогда не торопится. Сейчас еще раз схожу за рыбой к птицам, а потом снова предложу Филиппу куда-нибудь зачем-нибудь пойти. Мне скучно. Одна птица полезла со мной в драку, но я треснул ее здоровой рыбиной по морде. Филипп на мое предложение идти не ответил ничего, он совсем холодный. Нашел точку покоя и сразу заснул. Оставил меня одного, среди снегов и рыбных птиц, далеко-далеко от магазина. Хотя я понимаю, он не виноват, просто так нужно. А я вот не могу успокоиться, наверное, я бессмертный. Впрочем, я еще в детстве это подозревал. Вот с такими мыслями я и отправляюсь в путь, а значит, заканчиваю записывать. Не могу же я писать на ходу? Попробую на ходу думать, потому что больше делать нечего. И я уже придумал, куда я пойду. Я пойду туда, где теплее, там и должны быть люди, я пойду на юг. Раньше я не знал, где это, но теперь у меня есть компас от моего друга Райфайзена. Там должны же быть магазины, и что-нибудь случится, и все как-нибудь устроится. Вот только как бы добраться побыстрее? Даже идти не хочется. Эх, выпить нечего, а так бы что-нибудь обязательно придумалось. Придется пешком.