Вирджиния Хенли - Блестящая партия

• Название: Блестящая партия
• Автор: Вирджиния Хенли
• Издательство: АСТ, Астрель, ВКТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-067000-0, 978-5-271-28055-9, 978-5-226-02254-8

Сестры юной Джорджины Гордон сделали прекрасные партии и принадлежат к высшему обществу. Теперь и ей надо подыскать не менее блистательного супруга.

В поклонниках у нее недостатка нет, и мешает только одно — упорное желание обрести в браке любовь. Мать считает эти мечты блажью и велит дочери выйти замуж за богатого и привлекательного герцога Бедфорда, но девушке совсем не по нраву этот порочный аристократ.

Сердце Джорджины принадлежит его младшему брату Джону Расселлу, который знает, как распахнуть перед женщиной врата, ведущие в мир настоящей любви…

---

— Бывает. Простите меня, джентльмены.

Когда через четверть часа в гостиной появилось видение в бледно-зеленом платье ампире низким декольте, мужчины зааплодировали.

— Благодарю вас, джентльмены. Это любимое платье Джона. — Джорджина улыбнулась. — Думаю, что обед подан.

К полуночи уехал последний гость. Обед выполнил свою миссию. Уильям Питт принял предложение Чарлза Джеймса Фокса присоединиться к оппозиционной партии вигов. Они договорились, что займут критическую позицию по отношению к политике правительства, когда откроется парламент.

— Ты продемонстрировала свое бесстыдство, вела себя как распутная женщина. Выставила себя напоказ, как наглая шлюха. Я запретил тебе надевать первое платье, и ты нарочно надела другое, которое еще откровеннее показывает твое тело.

Джорджина пожала плечами.

— Я раздумывала, а не сойти ли мне вниз голой.

— Хватит! Ты больше всего любишь разыгрывать из себя дурно воспитанную, испорченную девчонку. Твоя семья поощряла это, но я этого делать не намерен. Я требую от тебя послушания, Джорджина.

— Послушания? — Она подбоченилась. — Может, твоя ангелоподобная Элизабет и подчинялась твоим требованиям. Я этого делать не собираюсь.

— Мы не будем говорить о моей первой жене.

Тон Джона стал угрожающе опасным. В Джорджине вспыхнуло возмущение.

— Еще одно слово — и я сниму портрет, что висит над камином!

Джорджина почувствовала удовлетворение от того, что спровоцировала гнев мужа. Она всегда задавалась вопросом — что будет, если довести его до неуправляемой ярости, которая скрывается под лощеной внешностью?

Он заметил, как сверкнули ее зеленые глаза.

— Перестань вести себя как взбесившаяся стерва.

Джорджина оскалила зубы.

— А ты не вынуждай меня!

Джон схватил ее за точеные плечи и свирепо встряхнул.

— Проклятый мужлан! Тебе хотелось устроить мне взбучку с первого же дня, когда мы встретились. Это таким образом ты держал свою первую жену в повиновении?

Ее слова разбудили чувство вины, которое он хранил в глубине души. Руки его упали, и он постарался обуздать свой гнев.

— Я не желаю играть вторую скрипку после любой женщины — живая она или мертвая! — воскликнула Джорджина.

Она круто повернулась и выбежала через дверь, соединяющую их спальни. Там она сорвала с себя бриллианты и рассовала их по черным бархатным коробочкам; потом взяла эти коробочки и вернулась в спальню мужа.

Положив коробочки на кровать, она сказала:

— Возьми свои чертовы бедфордские бриллианты. Я бы предпочла ребенка всем драгоценностям христианского мира, но я, видимо, недостаточно хороша для твоего бесценного семени!

И Джорджина бросилась из комнаты, захлопнула за собой дверь и заперла ее.

Джон с минуту постоял неподвижно, ошеломленный ее тирадой. Потом подошел к двери и подергал ручку.

— Открой дверь. Немедленно!

Грубый тон его голоса предупреждал, что, если она не подчинится, он прибегнет к насилию.

Джорджина предпочла проигнорировать это предупреждение.

— Идите вон! Я не могу подчиняться властным, деспотичным мужчинам, которые считают, что Бог дал им право быть господами над своими женами.

Сидящие внутри Джона демоны взяли верх. Он пнул ногой тяжелую дверь, и дверная рама треснула; дверь повисла на одной петле. Он прошел через комнату и навис над Джорджиной.

— Никогда больше не запирай от меня дверь. Ты можешь спать одна, если хочешь — я никогда не стану брать женщину силой, если она того не желает, но между нами не будет никаких замков — ни теперь, ни когда-либо.

Джорджина вызывающе подняла подбородок, хотя и понимала, что довела его до последней крайности. Он вышел из комнаты, и она почувствовала облегчение, однако сердце у нее болело от того, что он оттолкнул ее. Она медленно разделась, повесила в шкаф изящное зеленое одеяние и подивилась, как порой такая красота может привести к несчастью. «Я всегда знала, что Джон — властный, деспотичный тип, но думала, что моя любовь заставит его измениться».

Она забралась на кровать и бросила взгляд в сторону спальни мужа. Зловещая тишина заставила ее вздрогнуть.

«Собираюсь ли я устраивать с ним сражения всякий раз, когда мне хочется настоять на своем? — Она не знала, на что решиться, и была готова расплакаться. Потом она отогнала слезы, проглотила комок в горле и стукнула кулаком по подушке. — Да, и еще раз да. У меня для этого хватит характера!»

Глава 31

Джорджина раздвинула занавеси, увидела падающий лист и поняла, что наступила осень.

— Тепло в сентябре — урожай во дворе, — пробормотала она слова из старинного кельтского заклинания.

Джорджина посмотрела в сторону хозяйской спальни, на дверь, все еще висящую на одной петле. Не услышав никаких движений в соседней комнате и поняв, что Джон встал рано, она пришла к выводу, что муж уже внизу и сидит за работой. «Я никогда больше не войду в эту комнату, пока муж не попросит у меня прощения. Пусть он меня не любит, но клянусь всем святым, он будет относиться ко мне с уважением, или с нашим браком покончено».

Она пошла наверх, в комнату Джонни. Дверь была открыта, и она потихоньку понаблюдала, как он старается закрыть свой сундук. Плечи мальчика поникли безнадежно и смиренно, и Джорджина ощутила то, что чувствовал он — бесконечную грусть.

Ее полуугасший гнев внезапно вспыхнул с новой силой. Она отошла от двери, стараясь ступать как можно тише, а потом сбежала по лестнице и вошла в библиотеку.

— Вместо того чтобы препираться со мной, ты бы лучше подумал о том, стоит ли ему туда возвращаться!

Джон неподвижно сидел за письменным столом. Джорджина говорила так, будто они все еще продолжают ссору, да так оно, судя по всему, и было.

— Кому не стоит возвращаться и куда?

— Джонни не вернется в эту злосчастную Вестминстер-скул. Он уже знает больше, чем эти идиоты профессора, которые в погоне за репутацией своей школы превращают титулованных молодых людей в законченных снобов.

— И какую же школу ты бы предложила?

— Никакую. Я хочу, чтобы он оставался в Уоберне, со мной. Я не могу видеть, какой он несчастный. Ты можешь нанять для него учителей. Любовь ему нужна больше, чем уроки латыни.

— Это ко всем относится, — с иронией сказал Джон.

— Так это или не так, я пойду наверх и скажу, чтобы он распаковал вещи.

Джон не пытался ее остановить. Этим летом он наблюдал, как Джонни вылезает из своей скорлупы, потому что Джорджина щедро изливала на него свою любовь. Он знал, что младшему сыну было одиноко в школе, и обдумывал, как оставить его в Уоберне. Теперь, когда он увидел, что его жена склоняется к такому необычному устройству жизни Джонни, у него просто гора с плеч свалилась.

Он отправился на конюшню и сказал конюху, что планы изменились: сегодня ему не придется ехать в Лондон. Потом Джон оседлал свою лошадь, решив съездить посмотреть, все ли луга скосили. Это даст ему время подумать об обвинениях, которые Джорджина бросила ему ночью. Он допускал, что в их ссоре он был виноват столько же, сколько и она, «Ревность делает из меня деспота по отношению к ней. Я ревную ее. Но почему она думает, что я испытываю нежные чувства к Элизабет? Этого я не понимаю. Даже имя этой женщины я произношу с отвращением. Кажется, пришло время признаться Джорджине, что мой первый брак был истинным кошмаром».

* * *

— Джонни, ты не вернешься в Вестминстер-скул. Давай я помогу тебе распаковать сундук.

Мальчик уставился на Джорджину, не вполне поверив ее словам.

— Ты уверена, что мне не нужно возвращаться в школу? А как же папа?

— Я предложила ему взять для тебя учителей. Он не отказался.

Джонни обхватил ее руками.

— Джорджи, ты самая лучшая из всех матерей на свете!

Позавтракав, они позвали собак и пустились в долгую прогулку по Уоберн-парку.

— Может быть, я буду присутствовать иногда на твоих уроках, Джонни. Я делаю столько ошибок в правописании.

— Наверное, мы сможем читать вместе разные книги. Мне бы хотелось начать с «Путешествия Гулливера» Джонатана Свифта.

Пройдя около двух миль, они свистом подозвали собак и отправились в обратный путь. Гончие бежали впереди всю дорогу. В первом саду собаки заметили Аббатису, которая точила коготки о ствол старого дуба, и вместе бросились на нее. От превосходящего численностью противника кошка спаслась, вскарабкавшись на самую верхушку дерева.

— Вот дурацкие собаки! Вас взяли погулять, и вот как вы нас отблагодарили.

Джонни огорчился, что собаки загнали его любимицу на дерево.

— Я уведу собак в дом, а ты попробуй позвать ее вниз.

Когда Джорджина вернулась, сердце у нее ушло в пятки — Джонни поднялся уже до середины дерева.