Виолетта Буренок - Блунквилль

• Название: Блунквилль
• Автор: Виолетта Буренок
• Жанр: Ужасы и Мистика

О том, что есть рай и ад, знают все, но о том, что существует еще одно подобное им место — Блунквилль — неизвестно почти никому. Вот и Виктория, вместе со своим братом случайно сошедшая с поезда не на той станции, даже и не предполагала, в какое таинственное и невероятное место забросит ее судьба. Не покидая пределы мрачного замка, Виктория откроет для себя целый новый мир, испытает приключения, которые не снились даже самым прославленным путешественникам, и узнает тайны, лежащие в основе нашей жизни и за ней. И самое главное — поймет, что случайностей не бывает. И всё, что с ней происходит, результат давно совершенных поступков..

---

— Какие же дела могут быть у тебя сейчас, моя очаровательная Виктория? Позволь танцу просто увлечь тебя и ни о чём больше не думай! — отозвался мужчина.

— Знаешь, Вилль, очень трудно ни о чём не думать, когда ты танцуешь с человеком, который не выполняет свои обещания!

— О, ты обижаешь меня, мой солнечный свет! — почти ласково проговорил граф. — Я бы не посмел тебя обманывать. Я пообещал тебе освободить Керина, значит, Керин будет свободным.

— Я хочу, чтобы он стал свободным вместе с нами! — попросила Виктория.

— Пусть так, — кивнул граф.

Какое-то время девушка напряжённо соображала. Мысли её снова путались, околдовываясь неземной музыкой, наполнявшей всю залу целиком.

— Но ты же недавно сказал, что не собираешься отпускать Керина с нами. Ты снова хочешь сбить меня с толку, да?

— Ни за что на свете не захотел бы совершить подобную ужасную вещь! — улыбаясь, довольно искренне признался граф. — Просто мы говорим о разных вещах. О разных значениях слова "свобода", — мужчина посерьёзнел. — Керин — не пленник и не гость, как вы. Он не может стать свободным, искупив вину, и не может просто уйти и жить дальше с тобой в твоём мире. Он уже жил, Виктория.

— Уже…жил? — с тоской выдохнула девушка. — То есть ты хочешь сказать, что…что… Его единственная свобода — это смерть? — она подняла на графа глаза, которые за один миг наполнились слезами. — Керин умрёт, если вернётся в наш мир?

— Боюсь, что да! — подтвердил граф. — Но поверь мне, в его ситуации это не так уж и плохо…

— Да о чём ты говоришь?! — воскликнула девушка. — Он умрёт — а это не так уж плохо?! Да откуда тебе-то знать, ты же ни разу не умирал!!

Они кружились в танце в дальнем конце зала. Музыка вдруг показалась Виктории немелодичной, танец — омерзительным, но она продолжала повиноваться движению, ведомая графом.

— Нет… Нет, я не позволю Керину умереть! — продолжала девушка. — Он уйдёт с нами, ты мне обещал!

— Даже если бы я сам захотел этого, я не смог бы сделать такое, — спокойно, но чуть с напором ответил граф. — В Блунквилле, несмотря на кажущийся хаос, есть свои определённые законы…

— Мне плевать на Блунквилль и его законы! Керин пойдёт с нами или…или я останусь с ним. Тут.

— Это исключено! — прикрыв глаза, граф помотал головой из стороны в сторону. — Если ты останешься в Блунквилле не по заслугам, ты станешь другой.

— Я умру? — недоверчиво спросила Виктория.

— Нет, но твоя душа станет бесчувственной и пустой. Ты перестанешь воспринимать этот мир таким, каким ты воспринимаешь его сейчас. Ты потеряешь себя, Виктория, и даже если бы ты вдруг вознамерилась обречь себя на что-то подобное, я бы этого ни за что не допустил! — и прежде чем Виктория успела что-то ему сказать, он произнёс. — И Керин тоже, кстати.

Виктория ничего не ответила и обиженно отвернула от графа голову. Когда они поворачивались в танце, она видела сидящего у фонтана Керина. Он смотрел в её сторону, и девушка улыбнулась ему, хотя и не была уверена, что он заметит её улыбку с такого расстояния.

— Всё равно я не оставлю Керина! — упрямо повторила она графу.

— Это не сделает его счастливым! — ответил граф. — Я думал, ты хочешь помочь ему, а не сделать его существование ещё более невыносимым.

Виктория опять не нашлась с ответом. И тогда граф вдруг наклонился к самому её уху и тихо, вкрадчиво зашептал:

— Есть только один способ помочь ему… Я говорил тебе про особые условия. Ты должна быть по-настоящему готова, должна забыть о себе и думать только о Керине. Я обещал тебе освободить его, и это случится, я подскажу тебе, как это сделать. Но не сейчас. Завтра. Но взамен я тоже должен кое-что от тебя потребовать… — он придвинулся к ней ещё ближе, так, что Виктория почувствовала его дыхание около своего виска и прикосновения его губ. — Ты не должна говорить Керину о нашем уговоре. Ты не должна говорить ему, что я обещал тебе раскрыть секрет его освобождения. Узнав, Керин станет отговаривать тебя. Он может помешать тому, что непременно должно произойти.

Виктория подняла на него изумлённый и непонимающий взгляд.

— Помешать чему?

— Помешать? — приподнял брови граф, изображая притворное удивление. — Разве я сказал "помешать"?

Виктория остановилась и со злостью вырвала свою руку из его.

— Я не хочу больше с тобой танцевать! — рассерженно произнесла она. — Мне вообще надоел этот дурацкий приём. Я ухожу!

Она отстранилась от графа, развернулась и направилась к выходу, намереваясь покинуть залу. Кто-то остановил её, взяв за руку. Виктория повернула голову: рядом стоял Керин.

— Не надо пока уходить, Виктория. Подари мне танец. Последний.

Конечно же, она не могла ему отказать. Она кинулась в его объятия, словно спасаясь в них от всего, что пугало или беспокоило её, и Керин закружил её по зале, унося прочь в мир счастья, тепла и света. Музыка снова изменилась: теперь она стала лёгкой и изящной; так поёт для влюблённых соловей в ночи или звенят под солнцем первые капли весеннего дождя.

Виктория сходила с ума. Близость Керина, прижимающего её к себе так сильно, что два их сердца бились единым ритмом, пленяла её, зачаровывала, заставляла позабыть все тревоги и волнения и наполняла сердце безграничным покоем. В этот момент для них никого не существовало; они были вместе и только вдвоём, далеко-далеко ото всех и навсегда. "Нет, думала Виктория, с упоением вдыхая аромат, исходящий от волос Керина — смесь запахов костра, морской пены и зелёного чая, никогда, никогда я с ним не расстанусь! Что бы там ни говорил граф, я всё равно буду с Керином! Я не смогу жить без него, я не смогу без него быть счастлива…"

Он взглянула на Керина и вдруг обратила внимание, что он всё равно грустит. Эта грусть таилась в его глазах постоянно: даже когда он был с Викторией, даже когда улыбался, неведомая тоска никогда его не оставляла.

— Керин, почему ты не радуешься? — спросила Виктория. — Тебе не нравиться танцевать со мной?

— Ну что ты такое говоришь? Как это может не нравиться? — отозвался он.

— А почему ты тогда такой грустный? Это из-за меня?

— Нет! Нет, ну что ты? — он наклонился и поцеловал её волосы. — Нет, любимая, конечно же, нет!

— А из-за чего же? — не умолкала Виктория. — Из-за Блунквилля? Ты хоть когда-нибудь бываешь тут счастлив, а?

Керин уставился на неё, поражённый её словам. Казалось, сама мысль о том, что в Блунквилле можно быть счастливым выглядела для него кощунственной. Он вдруг вздохнул и ещё ближе прижал к себе девушку. Музыка стала печальнее и медленнее, их танец — тоже.

— Знаешь, Виктория, я очень устал. Ты даже представить себе не можешь, что значить жить здесь. Видеть каждый день страдания потерявших души людей, быть в постоянном одиночестве, лишённым снов, надежд, желаний, стремлений…

Виктория едва слышно всхлипнула и больше не издала ни звука. Музыка, окружающая со всех сторон и поглощающая их в себя, завораживала. Но Виктория больше не слушала её — она слышала только голос Керина.

— Вначале, попав в Блунквилль, я был беспредельно счастлив. Это место казалось мне идеальным, потому что здесь было всё, чего я желал: вечность и свобода. Я радовался, что никогда не умру, что могу теперь делать всё, что захочу, что могу получить любую вещь и оказаться в любом месте — пределы ограничены лишь моей фантазией. Но шли годы, и я стал понимать, насколько это моё счастье было иллюзорным. Я понял, что вечность — ни к чему, если тебе не с кем коротать её, а одиночество превращает свободу в рабство.

Керин на некоторое время замолчал. Виктория чувствовала недоговорённость и не решалась его перебивать. Несколько минут они танцевали молча, потом Керин снова заговорил.

— После того, как ощущение счастья схлынуло, и я понял, какую глупость совершил и что ничего уже не вернуть, я испугался. Я много лет жил в постоянном страхе. А потом мной овладела злость. Я возненавидел Блунквилль, я крушил мебель, бил зеркала, кричал на всех, кто попадался на моём пути. Но после я понял, что всё это бесполезно и меня охватило бесконечное отчаяние.

— Сейчас ты тоже чувствуешь отчаяние? — спросила Виктория.

— Нет, — ответил Керин, — сейчас я уже ничего не чувствую. Я безумно от всего устал. Я запутался во времени: иногда бывает невероятно трудно отличить секунду от часа и месяц от года. И каждый день — совершенно одно и то же: одиночество и тоска. Я боялся смерти, потому что жизнь, какой бы она ни была, казалась мне слишком прекрасной, чтобы терять её. Но я изменил своё мнение. Теперь я жажду избавления от этой жизни. Человек не должен жить больше, чем ему предназначено. После шести сотен лет, проведённых в Блунквилле, я могу сказать, что те самые яркие краски жизни, которые я так любил, стали теперь серыми, и я очень жалею, что не наслаждался ими, пока они ещё были цветными…