Андрей Бугаев - День «N». Неправда Виктора Суворова

• Название: День «N». Неправда Виктора Суворова
• Автор: Андрей Бугаев
• Издательство: Яуза, Эксмо
• Жанр: История

Что есть истина, а что — ложь? Прав или не прав Виктор Суворов? Собирался ли Советский Союз в 1941 году нанести превентивный удар по гитлеровской Германии — или это послевоенные измышления нечистоплотных псевдоисториков?

Новая книга Андрея Бугаева дает убедительный ответ на все эти вопросы.

Эта книга блестяще написана.

Это исследование, при всей его основательности и исторической достоверности, читается как увлекательный роман.

Это — жесткая критика Виктора Суворова, нелицеприятный разбор сочинений самого популярного и одиозного историка Второй мировой войны.

Если вы читали бестселлер «Правда Виктора Суворова» — вы имеете право ознакомиться и с противоположной точкой зрения.

Это нужно знать каждому!

---

«Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Копия: Народном}' комиссару Военно-морского флота.

1

В течение 22-23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.

2

Задача наших войск - не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одно­временно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного,

Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев и их союзников.

3

Приказываю:

а) в течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на Государственной границе;

б) перед рассветом 22.6.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее за­маскировать;

в)  все части привести в боевую готовность. Войска держать сосредоточенно и замаскированно;

г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;

д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.

Тимошенко. Жуков.

22.6.41г.»:

С этой директивой Н.Ф. Ватутин немедленно выехал в Генеральный штаб, чтобы тотчас же передать ее в округа. Передача в округа была закончена в 00.30 минут 22 июня 1941 года...

. Испытывая чувство какой-то сложной раздвоенности, возвращались мы с С.К. Тимошенко от И.В. Сталина.

...Директива, которую в тот момент передавал Генеральный штаб в округа, могла запоздать и даже не дойти до тех, кто завтра утром должен встретиться лицом к лицу с врагом»10.

Жуков выразился неточно. Не могла не запоздать! В частности, штаб Юго-Западного фронта закончил прием «этой очень важной, но, к сожалению, весьма про­странной директивы»11 лишь в половине третьего ночи, когда до нападения немцев оставалось менее полутора часов. Как уже упоминалось, для того, чтобы занять при­граничные укрепления, советским частям потребовалось бы в лучшем случае 8—10 часов12. Не следует забывать и о

том, что отдельные подразделения были разбросаны друг от друга зачастую на десятки километров. «Соединения приграничных округов, предназначенные для прикрытия границы, находились от нее на большом удалении. Непосредственно вблизи границы, в 3—5 километрах за линией пограничных застав, располагались лишь отдельные роты и батальоны этих соединений. Например, в полосе обороны 5-й стрелковой дивизии 11-й армии вперед были выдвинуты лишь три стрелковых батальона, а главные силы дивизии стояли в лагере в 50 километрах от границы. Главные силы 126-й стрелковой дивизии этой же армии размещались в 70 километрах от грани­цы»13. Первый удар приняли на себя пограничники14. Их неразбериха не коснулась. Им по уставу положено пресекать вторжение на нашу территорию врага, независимо от количества «нарушителей» и времени суток. Заставы и пресекали как могли.

Но дело не только в том, что директива безнадежно, по крайней мере на сутки, а скорее, на месяц-полтора запоздала. Противоречивый текст очень многими был воспринят как указание не дать себя спровоцировать лю­бой ценой. Вот, например, свидетельство Хрущева: «Когда мы получили сведения, что немцы открыли огонь, из Москвы было дано указание не отвечать огнем. Это было странное указание, а объяснялось оно так: возможно, там какая-то диверсия местного командования немецких войск или какая-то провокация, а не выполнение директивы Гитлера. Это говорит о том, что Сталин настолько боялся войны, что сдерживал наши войска, чтобы они не отвечали врагу огнем»15. Можно было бы предположить, что Никита Сергеевич несколько сгустил краски, но об этом же говорят и другие: «Часов около пяти меня разыскал адъютант Озерова. По телефону из штаба корпуса, сообщил он, приказано ни в коем случае не ввязываться в бой, так как это не война, а провокация. Я молча кивнул в ответ и продолжал делать то же, что делали все мы, — ждать.

...Меня вновь разыскал адъютант Озерова. Усталым и каким-то безразличным голосом он прокричал мне в ухо все тот же приказ штаба корпуса: не отвечать, не ввязываться, не давать втянуть себя в провокацию.

Это уже выглядело издевательством. Война началась- объявленная или необъявленная, теперь это не имело значения, в бой втянулись все наши наличные силы, первая линия стояла насмерть, неся жестокие потери, а кто-то на другом конце телефонного провода продолжал повторять одно и то же.

Вместе с адъютантом по длинному ходу сообщения... я двинулся к блиндажу полковника. Комдив, странно невозмутимый в эти минуты, стоял в окопчике, заложив руки за спину.

-    Федор Петрович! - окликнул я его. - Да что они там в самом-то деле!

Он даже не повернул головы.

-    Это ты о немцах?

-     О штабе корпуса. Об этом их приказе.

-    А!.. Это я нарочно велел тебе доложить. Чтоб ты в курсе был, если придется отвечать.

-    За что отвечать?

-    Не знаю. Так они говорят. «Советуем не ввязываться, будете отвечать за последствия».

Я только выругался да развел руками»16.

Известны случаи, когда отдельные соединения, «стараясь не ввязываться» и не отвечать на огонь, были смяты немцами с ходу и рассеяны. По свидетельству генерал- майора П.П. Собенникова, командовавшего тогда 8-й армией Прибалтийского Особого военного округа, даже позднее, когда передовые подразделения армий прикрытия вошли в боевое соприкосновение с противником, многие части не были ориентированы в обстановке. В частности, 48-я стрелковая дивизия, выдвигавшаяся из Риги к границе, была подвергнута бомбардировке, атакована прорвавшимися наземными войсками немцев и разгромлена17.

Но вернемся к событиям той ночи.

В 24 часа 21 июня Кирпонос доложил Жукову18, что еще один перебежчик, солдат 222-го пехотного полка 74-й пехотной дивизии, переплыл речку, явился к пограничникам и сообщил, что немецкие войска перейдут в наступление в 4 часа утра.

В 3 часа 30 минут 22 июня начали поступать первые сообщения о бомбардировке противником наших городов.

Вновь предоставлю слово Жукову:

«Нарком приказал мне звонить И.В. Сталину. Звоню. К телефону никто не подходит. Звоню непрерывно. На­конец слышу сонный голос генерала Власика (начальника управления охраны):

—       Кто говорит?

-     Начальник Генштаба Жуков. Прошу срочно соединить меня с товарищем Сталиным.

—       Что? Сейчас?! — изумился начальник охраны. — Товарищ Сталин спит.

—Будите немедля: немцы бомбят наши города, началась война.

Несколько мгновений длится молчание. Наконец в трубке глухо ответили:

-    Подождите.

Минуты через три к аппарату подошел И.В. Сталин.

Я доложил обстановку и прост разрешения начать ответные боевые действия(І). И.В. Сталин молчит. Слышу лишь его тяжелое дыхание.

—Вы меня поняли?

Опять молчание.

-     Будут ли указания? - настаиваю я.

Наконец, как бы очнувшись, И.В. Сталин спросил:

-    Где нарком?

—Говорит по ВЧ с Киевским округом.

353

-     Приезжайте с Тимошенко в Кремль. Скажите Поскребышеву, чтобы он (вновь. — А. Б.) вызвал всех членов Политбюро.

12-6501 Бугаев

...В 4 часа 10 минут Западный и Прибалтийский особые военные округа доложили о начале боевых действий немецких войск на сухопутных участках округов.

В 4 часа 30 минут утра мы с С.К. Тимошенко приехали в Кремль. Все вызванные члены Политбюро были уже в сборе...

И.В. Сталин был очень бледен и сидел за столом, де­ржа в руках не набитую табаком трубку.

Мы доложили обстановку. И.В. Сталин недоумевающе сказал: '

—Не провокация ли это немецких генералов?

—Немцы бомбят наши города на Украине, в Белорус­сии и Прибалтике. Какая же это провокация? — ответил С.К. Тимошенко.

—Если нужно организовать провокацию, — сказал И.В. Сталин, — то немецкие генералы бомбят и свои города...19 — И, подумав немного, продолжал: — Гитлер наверняка не знает об этом(!).

Звоните в германское посольство, — обратился он к В.М. Молотову.

В посольстве ответили, что посол граф фон Шуленбург просит принять его для срочного сообщения.

Принять посла было поручено В.М. Молотову.

...Мы тут же просили И.В. Сталина дать войскам приказ немедля организовать ответные действия и нанести контрудары по противнику.

—Подождем возвращения Молотова, — ответил он.

Через некоторое время в кабинет быстро вошел

В.М. Молотов и сказал:

—Германское правительство объявило нам войну.

И.В. Сталин молча опустился на стул и глубоко задумался.