Андрей Бугаев - День «N». Неправда Виктора Суворова

• Название: День «N». Неправда Виктора Суворова
• Автор: Андрей Бугаев
• Издательство: Яуза, Эксмо
• Жанр: История

Что есть истина, а что — ложь? Прав или не прав Виктор Суворов? Собирался ли Советский Союз в 1941 году нанести превентивный удар по гитлеровской Германии — или это послевоенные измышления нечистоплотных псевдоисториков?

Новая книга Андрея Бугаева дает убедительный ответ на все эти вопросы.

Эта книга блестяще написана.

Это исследование, при всей его основательности и исторической достоверности, читается как увлекательный роман.

Это — жесткая критика Виктора Суворова, нелицеприятный разбор сочинений самого популярного и одиозного историка Второй мировой войны.

Если вы читали бестселлер «Правда Виктора Суворова» — вы имеете право ознакомиться и с противоположной точкой зрения.

Это нужно знать каждому!

---

Последствия известны...

«...уважай противника, старайся понять его доводы, старайся извлечь пользу даже из гнева своих врагов»1.

Пусть В. Суворов далеко не всегда следует своему же призыву2, с тем, что оппонента нужно уважать, трудно не согласиться.

И когда утверждают, что без Сталина мы проиграли бы войну, я не отрицаю, жесточайшая централизованная власть сыграла определенную положительную роль. Но если на защиту Отечества не поднялся бы народ, ни Сталин, ни армия чиновников сделать ничего бы не смогли. Человека можно заставить выдалбливать ломом мерзлый грунт и выдавать на-гора оговоренные кубометры дров. Но стоять у станка по 14-16 часов в сутки и при этом изготавливать пригодную к употреблению продукцию, тем более умирать за Родину заставить нельзя!

И чем хуже шли дела на фронте, тем ближе сходились интересы правящей верхушки и широких народных масс. В какой-то момент они удивительным образом почти совпали. Пусть на короткое время, но возник такой резонанс, что немцы были отброшены от Москвы. То же повторилось и под Сталинградом, да и под Курском.

Не думаю, впрочем, что в отсутствие Верховного Главнокомандующего армия воевала бы хуже. Не случайно же почти все крупные неудачи постигали армию тогда, когда вождь принимал стратегические, порой ошибочные решения, как и в самом начале, единолично. Ни для кого не секрет, что причиной гибели наших армий под Киевом, например, стало в том числе и его прямое вмешательство. А все удачи случались, когда Сталин, по сути, отдавал бразды армейского правления профессионалам. Когда он понял, что так для всех будет лучше, и уже не вмешивался почти, не мешал...

Но тот факт, что именно Сталин, а вернее, созданный им бюрократический режим, летом 41-го подвел страну к черте, не вызывает сомнения. И дело тут не в ошибках и роковой бездеятельности. Когда во главе государства становится человек с абсолютной, ничем и никем не ограниченной властью в руках, страна уже обречена. Когда все решения принимает один-единственный, а эксперты не анализируют ситуацию, а в страхе стараются угадать и искусственно обосновать его решение, страна обречена. Когда оппозиции не существует и просто некому воз­разить, оспорить, предотвратить последствия роковых неизбежных ошибок, рано или поздно все оканчивается катастрофой.

Скажу больше, так уж устроен мир. В нем абсолютная власть тяготеет к спринту. Марафон же ей не под силу. Стоит одному человеку или группе лиц прибрать к своим рукам всю полноту власти, и возможность распоряжаться судьбами миллионов очень быстро оборачивается кровавыми разборками между недавними соратниками, истерией доносительства и расстрелов, а вслед за ними и террором не столько против уничтоженной уже оппозиции, сколько против собственного народа. Бесконечно далекая от широких народных масс правящая верхушка всегда озабочена лишь одним — сохранить свою монополию на власть3. В условиях, когда законность и правопорядок заменены классовым чутьем и «революционной» целесообразностью, когда в отсутствие противовесов страна отдана на откуп ошалевших от вседозволенности чиновников, когда государство начинает пожирать самое себя, катастрофа, военная или экономическая, становится лишь вопросом времени.

Специфика нашей страны такова, что только здесь, благодаря казавшимся неисчерпаемыми природным ресурсам и терпению народному, государство с затратной экономикой, с почти полным отчуждением людей от собственности могло просуществовать так долго. Спору нет, при Сталине, под хозяйской дланью, бюрократический аппарат функционировал куда эффективнее. Но также очевидно и то, что именно в этот период он окончательно оформился и осознал себя «как класс», усилился и окреп настолько, что вскоре сам уже управлял самодержцами. А в конечном итоге непомерным своим властолюбием, чудовищными амбициями и дремучей некомпетентностью4 завел нас в то самое болото, из которого и не знает никто, как выбираться!..

И когда В. Суворов утверждает, что великая война не являлась Отечественной, он не только пытается обесценить подвиг народный, не только возвеличивает во многом вполне земного, в общем-то, тирана, но и ставит под сомнение те светлые и героические страницы, которых и так немного было в нашей истории.

Автор «Ледокола» рассказывает, как учили его в академии ГРУ: «...обращай внимание на мелкие подробности, на мельчайшие. Только из них можно сложить четкое и объективное представление о происходящем»5.

Все так. Но не слишком ли мелки «подробности»?

Вот, например, история с сапогами. В. Суворов утверждает, что в 1941 году десятки тысяч пар сапог были вывалены прямо на землю у границы (сам-то он это наблюдать не мог, ему очевидец якобы рассказал). Это значит, красноармейцы перед «освободительным» походом должны были примерить кожаную обувку, чтобы вид иметь соответствующий там, за кордоном6. Да ничего это не значит! Кто видел, как «одевается» рота молодых солдат, со мной согласится. На все про все отводится час. Повзводно заходят бойцы в помещение вещевого склада, и кладовщик бросает им в лицо комплекты обмундирования. Какой там рост, какой размер... Все наудачу. Потом поменяются друг с другом. В армии все делается быстро. Даже если представить себе, что где-то складировали сапоги под открытым небом, подстелив брезент, это свидетельствует о чем угодно, о том, например, что не оборудовали вовремя склад, но не о готовности к превентивному удару. Даже если действительно собирались выдать солдатам кожаные сапоги, признак ли это готовящегося нападения? Сам проходил в «хромках» два года. Мягкие, легкие, удобные, но... пропуска­ют влагу, да и подошва протирается до дыр. Хороши для парадов, но в повседневной носке, тем более в полевых условиях, надежная, неприхотливая «кирза» даст заметную фору.

Вот еще «довод». Сталин не принимал Парад Победы потому якобы, что «праздновать товарищу Сталину было нечего и радоваться не было повода. Вторая мировая война была проиграна(І). Сталин это знал»7. Вот уж нет. Было чему радоваться. Тому, например, что ноги унес, что выжил. Он-то, Сталин, уже на второй день посчитал, что все кончено. Вот, например, как оценивает его близ­кое к истерике состояние Хрущев: «Война началась. Но каких-нибудь заявлений Советского правительства или же лично Сталина пока что не было... То, что выступил Молотов, а не Сталин, — почему так получилось? Сталин тогда не выступил. Он был совершенно парализован...

...Когда началась война, у Сталина собрались члены Политбюро... Сталин морально был совершенно по­давлен и сделал такое заявление: «Началась война, она развивается катастрофически. Ленин оставил нам пролетарское Советское государство, а мы его про...» Буквально так и выразился. «Я, — говорит, — отказываюсь от руководства», — и ушел. Ушел, сел в машину и уехал на «ближнюю» дачу. «Мы, - рассказывал Берия, - остались... Посовещались и решили поехать к Сталину, чтобы вернуть его к деятельности... Когда мы приехали к нему на дачу, то я (рассказывает Берия) по его лицу увидел, что Сталин очень испугался. Полагаю, Сталин подумал, не приехали ли мы арестовать его за то, что он отказался от своей роли и ничего не предпринимает для организации отпора немецкому нашествию?..

...Он находился в состоянии шока»8.

Желание разглядеть в Сталине «демоническую» фигуру9 толкнуло некоторых известных и вполне заслуженных историков к мысли, что таким образом вождь решил попугать своих соратников, продемонстрировать, что без него они — ничто. Власть — скользкая штука. Завоевать ее, растолкав хитростью и локтями бесчисленных конкурентов, не просто, потерять же — минутное дело. Если бы Сталин склонен был к подобным «демонстрациям», до войны он попросту не дожил. Да и впоследствии, вплоть до Сталинграда, не раз давал он понять, что в победу не верит. Вот слова того же Хрущева: «Где-то в июле или августе... меня вызвали в Москву... Командный пункт находился тогда на станции метрополитена возле Кировских ворот. Пришел я туда. Там стояла кушетка. Сталин сидел один на кушетке. Я подошел, поздоровался. Он был совершенно неузнаваем. Таким выглядел апатичным, вялым. А глаза у него были, я бы сказал, жалкие какие-то, просящие...

Помню, тогда на меня очень сильное и неприятное впечатление произвело поведение Сталина. Я стою, а он смотрит на меня и говорит: «Ну, где же русская смекалка? Вот говорили о русской смекалке. А где же она сейчас в этой войне?»10 Такие высказывания простительны капризному ребенку, но не Верховному Главнокомандующему. И после всего этого Сталина не удовлетворили результаты войны?!Трудно поверить...

В. Суворов же с легкостью выстраивает логическую цепочку. Раз Верховный не принимал парад11, значат, был недоволен итогами войны. Раз был недоволен, значит, рассчитывал на большее. И, раз так, значит, готовил в сорок первом превентивный удар. Убедительно?