Татьяна Туринская - На восходе луны

• Название: На восходе луны
• Автор: Татьяна Туринская
• Жанр: Современные любовные романы

---

И Марина вновь встала во весь рост.

— Ну что же ты, — разочарованно протянул Андрей. — Детка, я не смогу его так просто утихомирить. С ним надо что-то сделать. А причинять тебе боль я не хочу.

Марина прижалась к нему, ответила просительно:

— Не могу… Знаешь, я думала, сумею, но не могу. Пусть лучше снова будет больно…

Домой Марина возвращалась в сопровождении Андрея — Лариска решила остаться на даче в теплой компании своего Вовчика. Позвонила домой, уж в который раз воспользовавшись лояльностью родителей, как обычно сославшись на то, что заночует у мифической подружки. Андрей настаивал, чтобы и Марина поступила так же, отпросилась на ночь, да только с ее родителями такой номер не прошел бы ни при каких условиях и ни при каких обстоятельствах. Родители держали Маринку в строгости. Ладно еще — прийти поздно, хотя и это не приветствовалось, а уж ночевать — только дома. Никаких подружек, никаких иных 'уважительных' причин быть не могло: девушка должна спать дома. И точка.

Впрочем, Марине и самой не хотелось оставаться. Вернее, душою она готова была остаться на этой даче навечно, а вот тело ее против этого возражало категорически — больно было сидеть, больно было ходить. Только лежать можно было почти комфортно, без боли, да разве ненасытный Андрюша позволил бы ей лежать без дела?

Добирались до города последней электричкой. Кроме них в вагоне ехало еще четыре человека: одна парочка и двое пожилых людей. Молодежь, невзирая на присутствие посторонних, к моменту появления в вагоне Марины с Андреем достигла того момента, когда дальше — только непосредственный контакт. Несмотря на то, что еще несколько минут назад они с Андреем и сами занимались тем же, смотреть на влюбленных было противно: не надо бы так-то, при посторонних, некрасиво это, пошло…

Только сели на скамейку, как Андрюша, не теряя времени даром, тут же запустил загребущие свои ручищи под Маринкину блузку. Та резко одернула его, не слишком, впрочем, рассчитывая на успех. Однако Андрей почему-то послушно убрал руки. Шепнул на ушко:

— Только я тогда пересяду. Я не могу просто так сидеть рядом с тобой. Раз нельзя трогать, я буду на тебя смотреть.

И, устроившись напротив Марины, впился в нее взглядом. Та смущалась, отворачивалась, почему-то краснела, хотя куда уж ей после всего, что между ними произошло, краснеть? А Андрей, словно издеваясь, все смотрел и смотрел. И если поначалу взгляд его был слегка насмешливый, то вскоре усмешка пропала, уступив место задумчивости. О чем он думал, о чем размышлял в ту минуту? Или о чем мечтал?

Андрей не мечтал. Он бесконечно удивлялся. Сколько у него было баб? Были и легкие добычи, были и такие, победу над которыми надо было вымучить. Однако даже вымученная победа не приносила особой радости, и обычно он уже через пару дней устраивал охоту на новую жертву. Андрюша не любил монотонности и однообразия в сексе. Ему надо было много и разнообразней. И если 'много' ему в принципе могла дать и одна условная любовница, то 'разнообразней' получить от одной было крайне затруднительно. Не выходило у его подружек 'разнообразно'. И потому подружки в основном были разовые, как пластиковые стаканчики: использовал — выбросил.

Теперь же, глядя на смущенную Маринку, Андрюша ловил себя на том, что 'выбрасывать' вот эту легкую добычу ему почему-то не хочется. Да, она досталась ему практически даром, без особых стараний, без борьбы, без долгих ухаживаний и уж совсем без обещаний. По идее, он даже имя ее не должен бы помнить, ведь именно с целью не напрягать особо память он и пользовался всеми этими ласковыми прозвищами типа 'Маленькая', 'Сладенькая', 'Киска', 'Детка' и прочее. Однако ему почему-то доставляло необъяснимое удовольствие просто смотреть на нее, видеть ее смущение, ловить на себе ее молящий о пощаде взгляд, кричащий шепотом: 'Пожалей, не мучай, не смотри на меня так!'

Раньше он никогда не провожал всех этих 'Кисок' и 'Деток', независимо от того, где их 'окучивал' — дома ли, на даче. И какая ему разница, что уже поздно и последняя электричка может запросто махнуть девочке на прощание хвостиком? Это их проблемы, прекрасно знали, на что шли. Но почему-то Маринку не хотелось отправлять одну на станцию, да еще и мокрой дождливой ночью. Больше того, Андрей не сможет оставить ее одну и на вокзале: мол, до города я, как и обещал, довез, а дальше, детка, давай сама. Нет, он обязательно проводит ее до самого дома. И не только проводит. Уже в парадном он будет долго терзать ее в объятиях, мучая ее и себя, заранее зная, что продолжения не получится, и тем не менее даже от такой вот 'неоконченной пьесы' будет получать дикий восторг. К чему бы это?

А Маринка, уставшая уже отворачиваться от его пристального взгляда, ловящая его даже в окне вагона, словно в зеркале, взмолилась уже вслух:

— Не надо, Андрюша, не смотри так. Не надо…

И от одного голоса ее, от умоляющего тона, от того, как она произнесла его имя, Андрей понял: пропал. Вроде далеко не первая она называла его Андрюшей, но так, как она, с такой нежностью, к нему еще никто и никогда не обращался.

Глава 4

Марина прекрасно понимала, что является для Андрея всего лишь игрушкой. Знала, что от нее ему нужно одно. И не хотела давать ему требуемое, не хотела уступать. Не хотела и встречаться с ним, умудрилась даже противостоять Лариске, когда через пару дней та буквально умоляла ее вновь поехать на дачу. Как будто мало ей было той ночевки с Вовчиком, как будто не понимала, что нужна ему только для этого.

Лариска злилась, бесилась, прядая крыльями курносого своего носика, пыхтела от бешенства, ведь привыкла, что Маринка сопротивляется максимум две минуты. А тут полдня уговаривала упрямицу, а та — ни в какую: не поеду, и все тут. Пришлось ехать одной, ведь мальчики-то ждали, разве можно обманывать их ожидания?

Что уж там у них за встреча вышла, а только ранним вечером явился Андрюша:

— Малыш, я не понял. В чем дело, детка? Я тебя жду, а ты не приезжаешь.

— Знаешь, Андрюша, — сказала вроде просто, а у Андрея аж мурашки по телу поползли. — Не надо нам больше встречаться. Я глупость спорола, что в прошлый раз позволила себя уговорить. Не надо мне было ехать. Ну да что там, поезд ушел, ничего теперь не поделаешь. Только на продолжение не рассчитывай — продолжения не будет.

— Э! Э, э, э! Ты это брось! Что за шуточки — не будет продолжения! Это почему это? — искренне возмутился Андрей.

— Просто не будет, и все. И без объяснения причин. Если сам не догадываешься — объяснять бесполезно.

— Э, детка, ты что? Динамо? Нет, милая, так не пойдет. Малыш, я, между прочим, через весь город за тобой ехал, потому что видеть тебя хотел…

— Я не детка и не малыш, — перебила Марина. — И не видеть меня ты хотел, другое тебе нужно. Только ищи это другое в другой стороне. Все, Андрюша, прощай. И дорогу сюда забудь. То была банальная ошибка.

— Э, э! Какая ошибка? Ты сдурела?

Марина одарила посетителя холодным взглядом:

— Я не 'Э', у меня имя есть. Впрочем, я не удивлена, что ты его не запомнил. Иди, Андрюша, родители скоро вернутся. Я не хочу, чтобы они застали на пороге собственного дома сексуально озабоченного юношу.

— Э, детка, — опешил Андрей. — То есть Марина. Ты базар-то фильтруй! Это кто тут 'сексуально озабоченный'?

— Ну не я же! Позволь напомнить — это ты ко мне пришел, это ты меня тянешь на дачу. Это у тебя от желания аж глазки блестят. Только зря они блестят. Не светит им сегодня ничего. По крайней мере, от меня.

Андрей сменил тон. Как его бесили все эти недотроги. И ведь все до единой одинаковые, все хотят того же, чего и он, но нет, открытым текстом они этого сказать не могут, они же гордые! Они только в койках охать умеют, да только до койки их еще дотащить надо.

— Ну ладно, Мариш, — уговаривал он. — Ну покочевряжилась и хватит, будем считать, что я оценил твою скромность. Я уже стоять не могу, я тебя сейчас съем, несмотря на присутствие родителей! Ну поехали, ну, детка! Не упрямься же!

Марина рассердилась:

— Я уже сказала: я не детка! И угомонись — никуда я с тобой не поеду. Я не занимаюсь групповым сексом. Я этим вообще не занимаюсь! Случайно вышло, о чем я буду всю свою жизнь дико сожалеть…

— Сожалеть?! — возмутился Андрей. — Сожалеть?! Да ты же пищала от восторга! Вышло-то оно, может, и случайно, согласен, зато как было здорово! И тебе, между прочим, тоже понравилось.

— Понравилось мне или нет — это уж позволь мне самой судить. А мне, кстати, совсем и не понравилась. Мерзко это все, мерзко и гадко. Все, Андрюша, ты свободен. Да особо-то не переживай — на вокзале девок много, свистни — табун набежит, так что ты ничего и не потеряешь, может, только приобретешь.

— Нет, подожди, — попытался утихомирить разбушевавшуюся подружку Андрей. — Зачем сразу так кардинально? Давай попробуем договориться…