Татьяна Туринская - Сюрприз в бантиках

• Название: Сюрприз в бантиках
• Автор: Татьяна Туринская
• Жанр: Современные любовные романы

---

Отучить его от этой фишки вряд ли удастся на раз-два. Придется потратить немало сил и времени на то, чтобы выбить из бестолковой башки всех тараканов. И денег, кстати — вряд ли тут обойдешься без помощи профессионального психоаналитика. Наталья не рассчитывала, что избранник обойдется ей во всех отношениях дорого.

С другой стороны — ничто хорошее не дается "за так". Наверное, недаром говорят: "Любишь кататься — люби и саночки возить". Для того чтобы получить желаемое, нужно потрудиться: чтобы красиво съехать с горы, для начала следовало бы на нее взобраться. Кстати, на этот счет еще одну поговорку придумали: "Без труда не вытащишь рыбку из пруда". Точно! Как будто вся народная мудрость собиралась специально для Натальиного случая. А собиралась она, между прочим, не один день! Веками складывалась словечко к словечку. Только для того, чтобы Наталья Петровна Чуликова нашла свое счастье. И не только нашла, а сумела отстоять, заслужить.

Вот и решение. Трусы, пусть даже с дурацким бантиком — это такая мелочь. Какая разница, в трусах ли будет ходить ее счастье, в стрингах или в плавках, или вообще без ничего. Лишь бы было, свое, родное. А что, в таких трусах — очень даже прикольно. Значит, чувство юмора у Влада на высоте, он только его тщательно скрывает до поры до времени. Зато потом, когда они станут по-настоящему близки, ей не придется с ним скучать.

Нет, она определенно сделала правильный выбор. Одно плохо — жена Бахарева с пузом ходит, а значит, Наталье придется долго ему объяснять, что нет ничего страшного, если он бросит беременную бабу. Ну подумаешь — будут они ей отстегивать ежемесячно некоторую сумму на ребенка. Только нужно будет заранее оговорить, сколько — нечего ее баловать. Жизнь суровая, пусть привыкает. А в остальном… подумаешь, не ей первой придется поднимать ребенка без отца.

Хм, да ее Влад — оригинал! Пожалуй, Наталье с ним даже повезло. Больше того — она и сама может привыкнуть к таким трусам. Это будет их маленькая изюминка. Жена-то ведь наверняка смеется над Бахаревым за чрезмерное пристрастие к бантикам. А Наташа, напротив, разделит его увлечение. Вот прямо сегодня после работы пойдет, и специально для Вадима купит что-нибудь с бантиками — чтобы он сразу понял, что она больше не намерена смеяться над его слабостью. Больше того — готова с нею мириться и даже разделяет его страсть. И тогда на фоне уродливо-толстой жены — беременность никого не красит — Наталья Петровна со своей точеной фигуркой и обалденной грудью, да еще и лояльная ко всем Бахаревским тараканам будет выглядеть на редкость выигрышно.

Она хищно прищурилась. Ай, как все удачно вышло! Если бы еще не ее истерический хохот в самое неподходящее время… Ну да это ерунда — она сумеет объяснить все в лучшем виде. Вадим быстро все забудет. И станет Владом.

Да, непременно станет! Она сумеет его в этом убедить. Хотя по большому счету теперь ей уже все равно — будет ли ее муж зваться Вадимом или Владом. Главное, что он у нее определенно будет. А еще главнее — какой он у нее будет!

По всему выходило: не зря она ждала столько лет. Страдала от одиночества, тынялась по квартире короткими зимними вечерами, щедро поливала слезами подушку. А теперь за все свои страдания получит счастье небывалое. Вымученное, бесценное…

Что трусы? Мелочь, да и только. Зато во всем остальном… Не дурак — определенно. Не то чтобы сногсшибательно красив, но хорош, паршивец: и рост, и лицо — все при нем. И волосы — густые, жесткие. Такой, наверное, нескоро начнет лысеть. Что может быть хуже лысеющего мужчины? Только маленький, плюгавенький лысеющий мужичонка. Но это все не про ее Бахарева.

А главное… Наталья Петровна мечтательно прищурилась. Главное в Бахареве тоже присутствовало. Страсть. Видимо, любовник более чем замечательный. Вон, с какой легкостью отозвался на ее призывные взгляды. Ну пусть не только взгляды. Пусть не просто призывные, а откровенно многообещающие, даже требовательные. Впрочем, Наташа не слишком хорошо помнила тонкости и уж тем более не могла знать, что отражалось в ее взгляде в ту ночь. Что увидел в них Влад? Или Вадим. Может, всего лишь кокетство? Или легкий намек? А может, что-то более откровенное? Она знала одно — когда прижалась к Бахареву, чтобы шепнуть на ухо какую-то глупость, почувствовала, что больше не выдержит. То ли слишком давно у нее никого не было — что, увы, правда: чаще всего кавалеры у Наташи появлялись тогда, когда она хотела добиться повышения по службе, в последнее же время ничего подобного не наблюдалось. То ли и в самом деле не кого попало хотела, и именно Влада? Факт то, что в его объятиях почувствовала, что теряет сознание. Ноги едва держали, вокруг все кружилось, мелькало… А от Вадима так невыносимо вкусно пахло мужчиной…

То есть… никакого определенного запаха Наталья не почувствовала. Вернее, не смогла бы разложить его на составляющие: пахло ли от Бахарева одеколоном, водкой или только что съеденной сырокопченой колбасой. Просто в его объятиях она растворилась в чем-то таком терпком, сладковато-горьком, жестком и мягком одновременно, черном с отчетливым оттенком красного и почему-то едва уловимого желтого. В корице, табаке — хоть Вадим и не курил — и в цитрусах. В сосновом бору, в праздничных огнях, в одуряющее-монотонном буханье музыки, в опьяняющих брызгах шампанского…

В кои веки она почувствовала себя женщиной. Не карьеристкой, преодолевающей очередной барьер в постели вышестоящего начальника, а настоящей женщиной, от дикого желания готовой отдаться предмету вожделения на глазах изумленной публики. Не то чтобы раньше ей не доводилось обжиматься с мужчинами, не имеющими отношения к ее карьере. В ту предновогоднюю ночь Наталья Петровна почувствовала нечто небывалое: она хотела! По-настоящему, по-звериному. Не для порядка: ах, что-то давненько я этим не занималась. Не для здоровья: говорят, женщина должна делать это не менее десяти раз в месяц — только тогда она будет оставаться в тонусе.

Нет, единственный — пока единственный! — раз в жизни она почувствовала себя настоящей женщиной. Желающей и, что не менее важно — желанной. Руки Бахарева сказали Наташе куда больше, чем она смогла увидеть в его глазах. Вадим прижимал ее к себе так тесно… Или это она сама к нему прижималась? Так рьяно, жадно тискал ее тело… Наталья Петровна не только впервые в жизни готова была отдаться на месте. Самое главное — она впервые в жизни почувствовала, что ее готовы взять на месте. Ее, не она! Она была желанна, нужна, необходима до потери сознания. И сама желала, жаждала, алкала. И тоже до полной потери сознания. Лишь в самый последний миг, чудом удержав себя на ногах и в уме, она отвела Влада в кабинет, где им никто не смог бы помешать.

И им в самом деле никто бы не помешал, если бы она сама не испортила все своим истерическим хохотом. Какая дура! Как она могла смеяться в ту минуту, когда они практически уже слились воедино? Когда до цели оставался не то что один шаг — один вздох, одно легкое движение рукой! Оставалось только сдернуть с него совершенно дебильные трусы, и в тот же миг он был бы весь ее, без остатка. Каждой жилкой своей, каждой клеточкой безраздельно принадлежал бы ей одной. Надолго, на века. Но она почему-то расхохоталась. Дура.

Ничего, еще не поздно все исправить. Она не станет ждать до вечера — зачем? В ее положении дорога каждая минута. Они должны сегодня же прояснить ситуацию. То есть… Ничего они не будут прояснять, они просто нагонят то, что упустили полмесяца назад. Кто бы знал, как нелегко было Наталье пережить эти две недели! Две недели мучений, страданий, неопределенности. Как она жалела о своей несдержанности! Каждую ночь ласкала свое тело, пытаясь обмануть себя, что не ее руки теребят грудь, а руки того единственного в мире мужчины, что заставил ее желать по-настоящему. Бесконечно злилась на него за эти идиотские трусы, потому что именно из-за них все сорвалось в последний момент. Пыталась заставить себя забыть то чувство, которое уже не чаяла испытать: когда тело, кажется, умирает от желания, изнывает, стонет, кричит, требует. Жажда. Настоящая жажда. Жестокая, беспощадная, жаркая. Непередаваемо страстная, мучительно-томительная, сладкая…

И в то же время до истерики боялась забыть. Забыть, каково это — чувствовать себя по-настоящему желанной тем, кого сама желаешь до потери пульса. Две недели бесконечных страданий, мучительных раздумий, колебаний: будет еще что-то, получится ли? Или лучше сконцентрировать внимание на новом объекте? В принципе, не было ничего сложного в том, чтобы место Бахарева занял следующий соискатель. Наталья Петровна с легкостью могла бы создать Вадиму совершенно невыносимые условия на работе, он бы сам в два счета уволился. А она со спокойно совестью объявила бы очередной конкурс на замещение вакантной должности своего будущего супруга. По совместительству исполняющего обязанности менеджера проектов.