Дуглас Боттинг - Джеральд Даррелл. Путешествие В Эдвенчер

• Название: Джеральд Даррелл. Путешествие В Эдвенчер
• Автор: Дуглас Боттинг
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Следующую остановку Дарреллы сделали в Парагвае, в маленькой де­ревушке Пуэрто-Касадо на берегу реки Парагвай. Здесь они собирались ло­вить зверей на поросшей кактусами равнине Чако. Добраться до Чако из Касадо можно было тремя способами — верхом, в повозке, запряженной буйволами, или посредством «автовиа» — своеобразной железной дороги, роль поездов на которой исполняли старые автомобили «Форд». Автовиа тянулась на двести километров. Большую часть своей коллекции Дарреллы пополнили именно благодаря ей. Туда же, куда автовиа не добиралась, они отправлялись на лошадях, постоянно открывая что-то новое для себя — например, восхитительную цветочную реку, попавшуюся им на глаза, ко­гда они пересекали поляну, заросшую золотистой травой:

«Пересекая поляну, мы обнаружили, что она делится на две части ши­рокой извилистой лентой чудесных молочио-голубых цветов, уходящей вдаль, подобно небольшой речке. Когда мы подъехали ближе, я понял, что перед нами действитатьно речушка, но она настолько заросла водяными растениями, что увидеть воду было почти невозможно. Сверху ее прикры­вал ковер голубых цветов, а под ним виднелись переплетающиеся глянце­вито-зеленые листья. Цветы были такой нежной, чистой голубизны, что казалось, будто кусочек неба упал на землю между рядами коричневых стволов пальм. Мы вошли в речку, копыта лошадей мяли листья и цветы, и позади оставалась узкая полоска воды. Черно-красные стрекозы плавно кружили над нами, сверкая на солнце прозрачными крыльями. Когда мы выбрались на противоположный берег и снова вошли в тень пальм, я по­вернулся в седле и еще раз полюбовался великолепной улицей голубых цветов; наш след в виде сверкающей полосы воды перерезал ее, как мол­ния летний небосвод».

Дни шли, коллекция росла. Никогда нельзя было предположить, что принесет следующий день. Дарреллы собирали животных сами и покупали их у местных охотников. Очень скоро у них появились самые разнообраз­ные животные — от лягушек Баджета до дикой кошки, от енота-крабоеда до чернолицего ибиса. Через два месяца пребывания в Чако коллекция ста­ла весьма внушительной. Чако — это рай для птиц, поэтому птиц у Дже­ральда было вдвое больше, чем других представителей фауны.

«В любой коллекции есть два-три зверя, которые становятся зверолову особенно дороги», — писал Джеральд, рассказывая об обезьянке-дурукула Кае, детеныше енота-крабоеда Пу и о сером лисенке Фокси. Но никто из животных не мог сравниться с Сарой Хагерзак, детенышем гигантского му­равьеда. Когда ее поймали, Саре была всего неделя или около того. От носа до кончика хвоста в ней было всего два с половиной фута, а шум она про­изводила, «как пароходная сирена, страдающая ларингитом».

Когда Сару вытряхнули из мешка, в котором ее принесли, она стала кружить по комнате, пока не наткнулась на ногу Джеки. Тогда муравьеда­ха радостно вцепилась в нее. Джеральд попытался отцепить звереныша, но тот, словно пиявка, прилепился к его руке, перебирая лапами поднялся выше, а потом уютно улегся на плечах, как роскошный меховой воротник, «Так в нашу жизнь вошла Сара Хагерзак, — писал Джеральд, — и она оказалась на редкость очаровательным, милым существом. …Прежде всего она оказалась исключительно голосистой. Стоило замешкаться с кормеж­кой или не приласкать ее, когда она требовала внимания, и Сара призыва­ла вас к повиновению во всю мочь своих легких. Главной радостью в ее жизни была возможность обниматься и быть обнятой».

Сара прожила с Дарреллами несколько недель, а потом начались зим­ние дожди. Настало время подумать о возвращении в далекий Буэнос-Ай­рес со всеми собранными зверями. Но в это время в Асунсьоне, столице Парагвая, произошла революция. Удача отвернулась от Джеральда. Ему посоветовали покинуть страну при первой же возможности. Единственный доступным средством передвижения был легкий самолет — а это означало, что пойманных животных придется оставить. Эти известия погрузили Джеральда в черную депрессию. Ничего не оставалось, кроме как открыть дверцы клеток и вьтустить животных на волю. Но сказать так легче, чем сделать. Многие животные не желали уходить. Джеральд уносил зверей за пределы лагеря, но они возвращались, их носы торчали из-за деревьев. Они сидели и ждали очередной кормежки. Джеральд выбрал нескольких животных, которые могли поместиться в крохотном самолете (в том числе и Сару Хагерзак), и вернулся в Буэнос-Айрес.

Во время краткого перерыва в военных действиях самолет благополуч­но вывез Дарреллов из Асунсьона. Они были в безопасности, но финансо­вое состояние экспедиции оказалось плачевным. Экспедиция обошлась Джеральду в три тысячи фунтов, он потратил все, что заработал на «Пере­груженном ковчеге». Поимка нескольких животных в последние дни пре­бывания в Аргентине не могла компенсировать потерю тех экземпляров, которые ему удалось поймать в Парагвае.

Вскоре пришла пора покидать Южную Америку. Животных погрузили на палубу корабля «Звезда Парагвая» и тщательно привязали клетки, что­бы атлантические штормы не сдвинули их с места. В салоне друзья распро­щались с Дарреллами, и утром корабль отплыл в Англию. «Мы махали и кивали на прощанье, а затем, когда провожающие почти исчезли в темно­те, раздался самый печальный звук на свете — низкий мрачный рев паро­ходной сирены, прощальный привет уходящего в море судна». Джеки было особенно грустно. Она полюбила Аргентину и не хотела покидать новых друзей.

Но питомцы требовали постоянного ухода, так что времени на печаль не оставалось. С первыми лучами солнца Дарреллы выпивали по чашке чая и отправлялись чистить клетки, мыть горшки и миски на палубе. Хорошо еще, что плавание проходило в тропических водах, так что птицы не про­стужались. Сару Хагерзак трижды в день прогуливали по палубе, и так про­должалось до тех пор, пока корабль не вошел в более северные широты.

Но не все было так плохо. В отличие от судна, доставившего Дарреллов в Южную Америку, «Звезда Парагвая» была настоящим лайнером. Зверо­ловам предоставили отличную каюту, пища была превосходной, напитки лились рекой, а сервис был на высоте. Дарреллы подружились с пассажи­рами и командой и стали постоянными участниками всех вечеринок и гуля­нок, которые заканчивались с рассветом. На костюмированном балу Дже­ральд и Джеки нарядились парагвайцами и получили первый приз. Единст­венным человеком, кому пребывание на борту шумной семейки с необычным багажом удовольствия не доставило, был капитан, который вечно ворчал по поводу грязи и из-за того, что животные постоянно отвле­кали команду.

В июле «Звезда Парагвая» вошла в Лондонский порт. Зверей на этот раз было немного, поэтому их удалось быстро пристроить по зоопаркам. Пейтонский зоопарк приобрел большую часть птиц и животных, в том чис­ле и любимицу всего корабля Сару Хагерзак. «Расставаться со всеми этими симпатягами было очень тяжело, — вспоминала Джеки и добавляла: — Я начала понимать, что чувствовал Даррелл, возвращаясь из своих путе­шествий, и почему он так мечтал когда-нибудь создать собственный зоо­парк. Ему не хотелось расставаться с животными, привезенными из экспе­диций».

Из бескрайней пампы и беспредельных просторов Атлантики Дарреллы вернулись в крохотную комнатку в борнмутском доме Маргарет. Джеральд с головой ушел в литературную деятельность, пытаясь заложить основы финансового благополучия, которое позволило бы ему в один прекрасный день стать хозяином собственного зоопарка. Вторая его книга, «Три билета до Эдвенчер», вышла в свет весной, и теперь Джеральд читал рецензии. Тон рецензий был благожелательным. Критики хвалили обаяние, скром­ность и чувство юмора автора, его мастерство рассказчика и любовь к тем удивительным созданиям, которых он ловил.

Но одна рецензия выбивалась из общего ряда. Джордж Кэнсдейл, ди­ректор Лондонского зоопарка, застреливший Чамли два года назад, напе­чатал статью в «Дейли телеграф». Кэнсдейл всегда недолюбливал Джераль­да, а некролог по погибшему Чамли в «Перегруженном ковчеге» перепол­нил чашу его терпения. Кэнсдейл получил возможность отомстить и не пожалел яда, чтобы выставить Джеральда чистейшей воды любителем и невеждой. Он признавал, что Джеральд пишет «заразительно», но его экс­педиции — это не что иное, как «невинные заграничные поездки». «Если бы они жили так, как описывает Даррелл, — писал Кэнсдейл, — то вряд ли сумели вернуться домой живыми». Он утверждал, что книга писалась в спешке и что ее следовало бы еще отшлифовать. Грамматика хромает, стиль оставляет желать лучшего, информации слишком мало, а анекдотов чересчур много. Настоящий натуралист должен был бы больше внимания уделить ловле зверей, коллекционированию и естественной истории.

Эта рецензия омрачила возвращение домой, но худшее было еще впере­ди. В отсутствие Джеральда издательство «Харт-Дэвис» решило опублико­вать «Гончих Бафута» осенью, не дожидаясь будущей весны. Это означало, что у Джеральда в 1954 году выходили две книги, а на 1955-й не остава­лось ни одной. С неохотой он приступил к работе над своей четвертой кни­гой «Под пологом пьяного леса», где собирался рассказать об экспедиции в Аргентину и Парагвай. Порой лень так одолевала его, что Джеки и Софи приходилось буквально подталкивать его к письменному столу.