Михаил Черненок - Оперативный розыск

• Название: Оперативный розыск
• Автор: Михаил Черненок
• Издательство: Фирма «Тимур»
• Жанр: Детектив
• Год: 1994
• ISBN: 5-85513-029-0

«...Двери бухгалтерии и кассы, судя по вмятинам на косяках, были взломаны металлическим предметом с плоским раздвоенным, как у плотничной выдерги, концом. Этой же «выдергой», похоже, вскрыли и сейф, который оказался вытащенным из тесного помещения кассы в просторную бухгалтерию и лежал опрокинутым с распахнутой дверцей...»

---

— Охранник Пушков при вас заходил в кочегарку?

— Кажется, заглядывал, когда выпивка кончилась.

— Почему сказали ему, будто пришли не в свою смену из-за того, что механик вас не предупредил?

На лице Сверчкова появилось неподдельное удивление:

— А чо я должен был сказать, что кирять пришел?..

Усмехнувшись в душе своеобразной «логике» Сверчкова, Шехватов снова задал вопрос:

— Ушли с территории хлебокомбината вместе с Дударевым?

— Нет, не вместе, — Сверчков показал на дыру в заборе. — Я своим путем двинул, а Серега, кажись, к проходной направился. Он в другой стороне живет.

— Что за человек Дударев?

— Ничего, компанейский мужик. Иной раз, как перепьет, в пузырь лезет, с начальством цапается, а так, вообще, нормальный.

— А Обручев?

— Псих придурковатый.

— Почему?

— Потому, что мама таким родила, — Сверчков повернулся к Шехватову левой щекой. — Вот это видишь? Его работа… Кастрюлю горячего супа дурак дерьмом писаный на меня выплеснул, чуть калекой не сделал. И, думаешь, за что?.. Не побоялся в глаза ему сказать, кто он есть на самом деле.

— Кто же он есть?

— Крохобор.

Сверчков презрительно сплюнул себе под ноги и принялся рассказывать историю своего конфликта с Обручевым. «История», честно говоря, была примитивной. На прошлой неделе Сверчков сварил во время дежурства суп. Когда он со своим напарником по смене слесарем Артамоновым собрался ужинать, в кочегарку зашел Обручев. Нахально взяв ложку, хлебнул из кастрюли и брезгливо сказал: «Баланда». Сверчкова такая оценка его кулинарных способностей оскорбила до глубины души: «Катись отсюда, крохобор!» В ответ, ни слова не говоря, Обручев схватил кастрюлю и выплеснул варево в лицо Сверчкову. По этому поводу Сверчков обратился с заявлением в народный суд, но там после медицинской экспертизы признали телесные повреждения потерпевшего незначительными и предложили рассмотреть возникший конфликт в товарищеском суде, а этот суд на хлебокомбинате собирается «раз в году и то не всегда».

Шехватов улыбнулся:

— Пока суд соберется, помириться можно?

— До гроба я с крохобором не помирюсь! — вспылил Сверчков.

— Вчера ведь вместе выпивали.

— Это Серега Дударев придурка угощал. Что касается меня, то помирать, гад, будет с похмелья — стопки не налью!

— Часто пьет?

— Когда подадут. У самого-то, крохобора, больше тридцати копеек в карманах не бывает. Выгребет в ладошку медяки и трясет ими: кто добавит?

— К работе как относится?

— Бык здоровый, тридцати годов еще нет. Чего в такие годы не работать, — уклончиво ответил Сверчков и тут же торопливо спросил: — Который час, а?..

Шехватов глянул на часы:

— Третий уже начался.

Сверчкова словно ужалило:

— Елки-моталки! Опять зарплату прохлопаю!

Смутное беспокойное чувство осталось у Шехватова от разговора со Сверчковым. Казалось, задиристый кочегар-выпивоха ради того только и вынырнул внезапно из-за забора, чтобы с глазу на глаз встретиться с сотрудником уголовного розыска и как бы между делом сообщить, что ни сном ни духом не ведает о краже денег из хлебокомбинатовской кассы.

Анализируя различные предположения, Шехватов обошел здание конторы хлебокомбината и остановился на пустыре перед окнами лаборатории. Среднее окно с выставленной наружной рамой по-прежнему было открыто. В полуметре над ним нависал небольшой карниз пологой крыши, спуститься с которой в окно вроде бы было невозможно. Отойдя на десяток шагов, Шехватов стал осматривать крышу издали. После ночного ливня она выглядела чистой и однотонной. Внимание привлекла толстая металлическая труба электроввода. Она возвышалась на самом коньке крыши по прямой линии над раскрытым окном лаборатории. Стоило к этой трубе привязать веревку и тогда… невозможное становилось возможным.

Пристально глядя под ноги, Шехватов шаг за шагом начал обследовать поросший чахлой травою пустырь под окнами лаборатории. На глаза то и дело попадались обломки битого кирпича, ржавая проволока, куски штукатурки, осколки стекла — словом, обычный строительный мусор, которого полным-полно на каждом пустыре. Приходилось лишь удивляться, как на такой почве умудряется расти хоть и чахлая, но все-таки зелень. Рассматривая серовато-бурую слежавшуюся от времени смесь строительных отходов, метрах в пяти левее окон лаборатории Шехватов вдруг увидел вывороченный комок черной земли. И тотчас радостно стукнуло сердце — рядом с комком из-под лопушистого репейника виднелся раздвоенный конец металлической плотничной выдерги.

7

Первое оперативное совещание подполковник Моисеев провел непосредственно на месте происшествия сразу после того, как инспектор ОУР Шехватов обнаружил выдергу — предполагаемое орудие взлома. Работа была проделана большая. За неполный рабочий день участники оперативной группы успели опросить без малого сотню человек. Однако из собранных свидетельских показаний, которых набралось с избытком, складывалась удивительно противоречивая картина. Свидетели не только путали время, когда у них пытались это уточнить, но даже толком не знали фамилий тех, с кем работали в одну смену, что называется, бок о бок. Чего-то сверхъестественного в этом не было, просто на хлебокомбинате была слишком большая текучесть кадров, и люди не успевали толком узнать друг друга. Оставляла желать лучшего и трудовая дисциплина, что особенно сказывалось в дни выдачи зарплаты. При столь печальном положении быстро вывести розыскников на след опытного преступника могла одна лишь счастливая случайность. Выслушав доклады участников оперативной группы, подполковник Моисеев с сожалением сделал для себя вывод, что счастье на сей раз оперативникам не светит, а посему предстоит очень трудная розыскная работа, и когда она кончится, предсказать невозможно.

Собранная оперативной группой информация позволяла сделать только один уверенный вывод: совершивший преступление хорошо знал расположение кабинетов на втором этаже хлебокомбинатовской конторы. Проникнув через окно в лабораторию, он изнутри открыл английский замок и вышел в коридор. Зная, что расчетная группа, бухгалтерия и касса находятся в смежных комнатах, и, видимо, полагая, что дверь расчетной группы запирается слабее, чем бухгалтерии, попытался взломать ее. Когда она не поддалась, взломал дверь бухгалтерии, а затем и кассы. Взламывать сейф в тесной кассовой комнатке с маленьким зарешеченным окном было несподручно. Поэтому преступник вытащил громоздкий металлический ящик в просторную бухгалтерию, под окнами которой к тому же светила яркая электролампа уличного освещения, и здесь расправился с ним как повар с картошкой.

Забрав деньги, вернулся в лабораторию, захлопнул за собою дверь, английский замок которой после проникновения оставлял открытым, и по веревке, привязанной к трубе электроввода, взобрался на крышу. Иными словами, проделал обратный путь.

При этом спускался он в лабораторию, замыслив преступление, с одной лишь выдергой, а подниматься пришлось еще и с большим узлом денег. Тяжелая металлическая выдерга мешала лезть вверх по веревке, и преступник, рискуя навести уголовный розыск на свой след, вынужден был бросить ее со второго этажа. Иного выбора не было.

— Геннадий Федорович, — обратился к подполковнику Моисееву кто-то из участников оперативной группы, — а если преступник был не один?..

Моисеев недолго подумал:

— Полностью исключать групповую кражу, конечно, нельзя, но на месте происшествия обнаружены отпечатки босых ног только одного человека.

— Ну, а зачем преступник вместе с деньгами забрал из сейфа платежные ведомости, чековую книжку и другие кассовые документы? Что, он не мог отличить их от денег? — опять спросил все тот же оперативник.

— Меня тоже интересует этот вопрос. Действительно, зачем?.. — Моисеев обвел взглядом присутствующих. — У кого есть мнения по этому поводу?

В ответ не последовало ни слова. Моисеев невесело усмехнулся:

— Что молчите, как неподготовленные студенты? — И посмотрел на начальника ОУР райотдела Ницака. — Твое мнение, Виктор Васильевич?..

Обычно энергичный, порывистый, старший лейтенант Ницак на этот раз ответил уставшим голосом:

— Видимо, что-то компрометирующее преступника в этих документах было. Может, какая-то расписка, расходный ордер, выписанный на его имя, или… просто побоялся, что на кассовых бумагах останутся отпечатки пальцев. Ведь, когда он выгребал из сейфа деньги, наверняка касался и этих бумаг. Короче, преступник, по моему мнению, в уголовных делах не новичок.

Подполковник Моисеев повернулся к следователю Прокопенко:

— Плотников допросили?

Следователь виновато развел руками:

— Пока их бригадира допрашивал, они как испарились. Вахтерша говорит, через проходную не выходили.