Александр Бессараб - В прицеле — танки

• Название: В прицеле — танки
• Автор: Александр Бессараб
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1970

Тысячи километров от подмосковных лесов до фашистского логова — рейхстага прошел по трудным дорогам войны 420-й отдельный истребительно-противотанковый артиллерийский дивизион. Расчищая продвижение родной пехоте, воины этой части метким огнем пушек уничтожили не один десяток вражеских танков, самоходных и противотанковых орудий, пулеметных гнезд, сотни гитлеровцев. О мастерстве, стойкости и мужестве солдат, сержантов и офицеров дивизиона, командовать которым автору довелось в боях за освобождение Латвии и Польши, а также при разгроме фашистских войск на Одере и в Берлине, написаны эти воспоминания.

---

— Закреплю за каждым расчетом по две амбразуры.

— Правильно. И расскажите бойцам, что в данном случае огонь противотанковых ружей — самое эффективное средство. Ведь орудиям прямой наводки неудобно вести стрельбу по таким высоким целям с короткой дистанции. Поэтому каждый расчет несет полную ответственность за свои две амбразуры. То же самое надо сделать и с Кроль-оперой.

— Есть!

Я любовался работой наших петеэровцев: стоило только гитлеровцу застрочить из пулемета, как у самой кромки амбразуры жирными кусками летела штукатурка. Раз, второй, а на третий, глядишь, в самой амбразуре вспыхнет оранжевый огонек, обрамленный клубочком голубоватого дыма... И одним фашистом-пулеметчиком становилось меньше. Другие после этого редко и с большой опаской повторяли попытки вести огонь с того же места.

Час атаки приближался. У нас все было готово. Здесь же во дворе, задрав вверх рамы боевых направляющих, расположились М-31. Десять машин. Значит, и «катюши» с нами. Но на этот раз честь открыть артиллерийскую подготовку предоставлялась орудиям прямой наводки: цели необходимо было расстрелять до того, как их закроет дым и пыль от разрывов снарядов.

Одиннадцать часов двадцать минут. Комбаты Кандыбин и Батышев доложили о готовности к бою.

Одиннадцать двадцать пять. Даю команду:

— Зарядить!

Одиннадцать тридцать...

— Огонь!

Началась мощная тридцатиминутная артиллерийская подготовка. Сперва работали пушки прямой наводки, затем на ставку Гитлера и подступы к ней обрушилась огневая мощь тысячи четырехсот орудий и минометов.

Артподготовка кончилась. В атаку двинулись штурмовые отряды, батальоны, роты. Где-то среди них и добровольцы нашего дивизиона во главе с младшим сержантом Александром Сивковым. Артиллеристы образовали вокруг рейхстага огневое кольцо, воспрепятствовали гитлеровцам вести огонь по атакующим.

Орудия двух батарей, которыми управляли офицеры Батышев и Вежливцев, в упор расстреливали огневые точки в здании Кроль-оперы. Расчет младшего сержанта Александра Чистова уничтожил группу фаустников, пытавшихся поразить две самоходные установки ИСУ-152.

Бой частей 79-го стрелкового корпуса за правительственные здания повсюду носил ожесточенный характер. Огонь советской артиллерии был настолько плотным я точным, что сопротивление противника несколько ослабло. Передовые цепи подразделений 150-й и 171-й стрелковых дивизий воспользовались этим и продвинулись вперед на 100–200 метров, заняли исходное положение для атаки. В 13.00 артиллерия и части гвардейских реактивных минометов повторили огневой налет по рейхстагу, Кроль-опере и примыкающим к ним зданиям. В 13.30 пехотные подразделения снова пошли на штурм рейхстага[5].

Наша дивизия полностью блокировала гитлеровцев в Кроль-опере и в примыкающих к ней зданиях и, подавив огонь их гарнизонов, обеспечила успех последнего штурма. Защитники рейхстага лишились огневой поддержки своих соседей.

Батарея Георгия Кандыбина била по рейхстагу до тех пор, пока пехота не устремилась на штурм самого здания. Сменяя друг друга у штурвалов, командиры орудий и наводчики третьей батареи Александр Мищенко, Владимир Путятин, Петр Голуб и другие подавляли огневые точки в полуподвале и в окнах первого этажа.

Впереди взвились зеленые ракеты — сигнал, запрещающий нам стрелять по окнам и амбразурам полуподвала: там уже находились наши. Орудия тотчас перенесли огонь по окнам второго этажа, но ненадолго. Не отрывая глаз от окуляров стереотрубы, я видел стрелков, которые отдельными группами с красными флагами в руках по-пластунски ползли со всех сторон к зданию.

Перед парадным подъездом рассыпался целый сноп красных ракет — сигнал прекращения огня для орудий прямой наводки. К широкой лестнице со всех сторон устремились штурмующие. На всю жизнь запомнилась картина: первым у колонн показался советский офицер. Он повернулся лицом к бежавшим за ним солдатам, вскинул руку с автоматом вверх и, увлекая за собой людей, скрылся в здании рейхстага.

Взбегавшие на лестничную площадку красноармейцы точно так же, как и их командир, салютовали автоматами, затем один за другим исчезали в проломе двери. Еще группа. И еще... Ура! Наши в рейхстаге!

Об этом я немедленно доложил по команде. Бой внутри здания длился долго. В вышестоящие штабы поступала, видимо, противоречивая информация, и меня все время переспрашивали.

— Двадцать первый? Наши солдаты действительно ворвались в рейхстаг? — уточнял В. И. Курашов.

— Совершенно точно, товарищ семнадцатый. Сам видел.

— Ну хорошо. Я так и доложил.

Не успел я вернуться к стереотрубе, как снова позвали в подвал. Радист подал наушники, микрофон и сказал:

— Товарищ майор, у аппарата комдив.

Недоумеваю, почему комдив В. М. Асафов связался со мною по радио, а не по телефону.

— Двадцать первый слушает.

— Ты видел, как наши бойцы ворвались в рейхстаг?

— Товарищ седьмой, я уже докладывал вам и товарищу семнадцатому, что видел собственными глазами.

— Сколько проникло туда человек?

— Около ста, наверное.

— Учти, это серьезный вопрос. Пойди посмотри, что там происходит, и доложи. Я жду у рации.

Иду, смотрю, снова докладываю. Ошибки нет. Минут через двадцать о том же самом меня спросил начальник штаба артиллерии корпуса майор Турбаков. Наконец все успокоились.

Огнем наших пушек теперь управляли с НП штурмовых групп корпуса. Я перешел в полуподвал и не отлучался от рации и телефонов: несколько раз получал команду прекратить огонь, перенести его на позиции зенитных установок...

И вот рейхстаг пал. Взят последний оплот гитлеровского рейха. Но фашисты еще огрызались внутри здания. Да и вокруг него продолжался бой. В районе Бранденбургских ворот на наших глазах все еще взлетали и приземлялись вражеские самолеты. Шла ожесточенная пальба из пушек прямой наводки, танков и самоходных орудий по зенитным установкам фашистов, разбросанным по всему парку и на Королевской площади. Следует заметить, что зенитчики врага, будучи в очень невыгодных условиях, отстреливались яростно и сильно мешали продвижению советской пехоты и танков.

Стрелковый полк подполковника И. Д. Ковязина медленно, но неуклонно продвигался вперед от дома к дому, от укрытия к укрытию. Его подразделения обтекали Кроль-оперу справа, с запада. В боевых порядках рот двигались, расчищая путь пехоте, пушки и гаубицы 780-го артполка. В смертельной схватке с врагом орудий ные расчеты Николая Дошилина и Ивана Дорожкина уничтожили три полевых и два зенитных орудия, около тридцати фаустников и несколько пулеметных точек. Орудия Михаила Рудика и Сергея Барышева из 420-го ОИПТАД, хорошо укрытые за прочной стеной канцелярии Гиммлера, в упор расстреливали огневые точки гитлеровцев, находившиеся в здании театра. Только эти два расчета нашего дивизиона уничтожили в тот день несколько зениток и пулеметов врага.

К вечеру советские артиллеристы полностью подавили зенитную систему огня противника вокруг старого и нового зданий рейхстага. Теперь гитлеровцы оказывали огневое воздействие на наши боевые порядки лишь за счет стрелковых средств и батарей, стрелявших с закрытых позиций. Наибольшую и весьма реальную опасность танкам, самоходным установкам и артиллерии представляли фаустники, занимавшие удобные позиции в зданиях и в окопах вокруг них.

Хорошо помню, сколько приятных минут и радости доставляли бойцам и командирам дивизиона еще пахнувшие типографской краской листовки политотдела дивизии, выпускавшиеся редакцией газеты «За честь Родины». Одну из таких листовок под названием «Передай по цепи» распространили у нас поздним вечером 30 апреля. В ней рассказывалось о подвигах солдат и офицеров стрелковых полков, а также артиллерийских подразделений дивизии.

Грязные от копоти, выбившиеся из сил, наши водители старшина Семен Гриневич и ефрейтор Николай Тарасов смущенно улыбались, читая скупое сообщение о том, как они под перекрестным огнем противника весь день доставляли пищу и боеприпасы на огневые позиции батарей.

Друзья хлопали по плечу любимца дивизиона радиста Петра Гончарова. Сегодня он тоже именинник. Устраняя утром порыв кабеля связи, попал под огонь фашистских пулеметчиков. Но не растерялся, выхватил из-за пояса гранату и уничтожил пулемет вместе с прислугой.

Ну, а главными героями дня были, конечно, огневики и петеэровцы — Александр Чистов, Владимир Путятин, Петр Голуб, Александр Мищенко, Данила Ганчук и Петр Пиничин — те, кто огнем своих пушек и противотанковых ружей обеспечивал штурм рейхстага и Кроль-оперы.

Еще днем Глущенко получил приказание — с наступлением темноты покинуть позиции на западном берегу Шпрее и выдвинуть свою батарею в боевые порядки пехоты, ближе к залитому водой рву метрополитена, а также подавить огневые точки фашистов в окнах, амбразурах рейхстага и Кроль-оперы. В его распоряжение передавались и два взвода ПТР.