Энн Райс - Гимн крови

• Название: Гимн крови
• Автор: Энн Райс
• Жанр: Ужасы и Мистика

Вниманию читателя предлагается десятый том "Вампирских хроник" — «Гимн крови.»

На этот раз популярный антигерой вампир Лестат является рассказчиком, и он одержим идеей стать святым. Вообще-то, будучи вампиром, он не очень подходит для этой роли, но желание быть хорошим не дает ему покоя. Он бьется над решением, превращать ли в вампира умирающую Мону Мэйфейер, предмет любви новоиспеченного вампира Куинна Блэквуда. Наконец он решается на превращение, несмотря на гнев, который, как он знает, испытает ее семья, узнав, что она стала вампиром.

---

Хорошо, не будем больше о Мэррик. Но имейте ее в виду, потому что мы о ней еще вспомним.

Как знать? Может, я буду вспоминать о ней каждый раз, когда я буду чувствовать себя так же, как сейчас. Кто-то должен задать направление этой книге?

Не воспринимайте мои слова всерьез. Я обещал вам историю, и вы ее получите.

Откровенно говоря, в этот, или, скорее, в ТОТ момент, из-за происходившего в Большом доме у меня не оставалось времени на хандру. Мы потеряли Мэррик. Восхитительная и незабываемая тетушка Куин покинула нас. Меня переполняло горе и горе окружало меня.

Но произошло нечто неожиданное, и мой славный Квинн нуждался в моей помощи без промедления.

Я мог и устраниться.

Квинн, новорожденный вампир — птенец, воззвал к Лестату Великолепному (да, мне нравится этот титул), чтобы тот помог ему справиться с Гоблином. С технической точки зрения, когда Мэррик увела призрак за собой, вопрос разрешился. Я закончил свои дела и мог скрыться в летних сумерках, не слушая пересуды, должные последовать после моего исчезновения: "а кто же, в конце концов, был тот расфуфыренный тип?"

Но я не мог покинуть Квинна. Окруженный всеми этими смертными он был в настоящей ловушке.

Кроме того, я был влюблен в юношу. Квинну едва минуло двадцать два, когда над ним был совершен обряд, и он был хорош, как мечта, неосознанно очарователен, и искренне добр. Исполненный страдания странник ночи, охотящийся на кровь проклятых и нуждающийся в обществе веселых и любящих.

(Веселых и любящих??? Как я, к примеру??? Но тогда малыш делает ошибку. Я уже, от горячей любви к нему, устроил в его честь дьявольски хорошее шоу. Значит ли это, что я проклят за то, что так люблю тех, кто способен разжечь во мне любовь? Это чудовищное прегрешение для монстра, вроде меня? Очень скоро вы поймете, что я все время веду речь о своей моральной эволюции! Но не сейчас. Сейчас — о задумке).

Я могу влюбиться в кого угодно: мужчину, женщину, ребенка, вампира, папу. Не имеет значения. Я настоящий христианин. Я вижу божьи дары в каждом. Но многие бы полюбили Квинна. Таких, как он, просто любить.

Итак, вернемся к нашей истории. Что переносит нас в спальню Квинна, где мы и застанем его в непростой ситуации… До того, как каждый из нас проснулся для этой ночи, и я пригласил с собой проведать одно из секретных убежищ некоего юношу (ростом шесть футов, четыре дюйма, синеглазого и черноволосого) одна смертная девушка приехала в Мэнор, наведя ужас на тех, кто там уже был.

Именно по этой причине Клем разглядывал лестницу, Большая Рамона бормотала себе под нос нечто неслышимое, а Жасмин жутко нервничала, пробегая на высоких каблучках и сжимая руки. Даже маленький Джером был взволнован этим событием, поэтому носился вверх и вниз по лестнице. И даже Томми и Нэш прервали свои утренние стенания, чтобы взглянуть на смертную девушку и предложить ей помощь.

Мне не составило никакого труда быстро просмотреть и взвесить их мысли, чтобы получить общую картину этого значительного и эксцентричного события, не забыв, конечно же, "прощупать" и Квинна, чтобы сделать окончательные выводы.

Я также, несколько насильственно, поработал над сознанием самой смертной девушки, пока она сидела на кровати Квинна, усыпанной цветами — действительно великолепным пестрым покрывалом из живых роз — и разговаривала с Квинном.

С самого начала я захлебывался от наплыва образов, и теперь происходящее вызывало почти панику в моей бесстрашной душе.

Осуществить темный обряд? Создать еще одного вампира? Вновь печали и горести?

Сожаления и страдания?

О нет! На помощь! Убийство! Полиция!

Хорошо ли я подумал, перед тем как украсть у судьбы еще одну душу?

Я, желающий быть святым?

Я, бывший однажды на короткой ноге с ангелами?

Я, который претендует на то, что видел Бога Воплощенного?

Вырвать у смерти душу, чтобы привести ее в царство бессмертия?

Комментарий: я потому еще так привязался к Квинну, что не я его создал. Он пришел ко мне сам. Возможно, так чувствовал себя Сократ, когда к нему приходили все эти блестящие греческие мальчики за советами.

Возвращаясь к повествованию: если в соперничестве за сердце Квинна у меня был достойный противник, то это была та самая смертная девушка. Квинн же уже взволнованно нашептывал ей: о нашей крови, о разрушительном даре бессмертия… Да, это предложение было впервые откровенно озвучено его губами. Великий Боже! Дитя, продемонстрируй же хоть какую-то твердость, подумал я! Прошлой ночью ты видел свет небес!

Мона Мэйфейр звали девушку. Но она никогда не была знакома и ничего не слышала о Меррик Мэйфейр.

Поэтому забудьте об их родстве прямо сейчас.

Мэррик была квартеронкой, рожденной среди "цветной" родни, жившей в деловой части города. В то время как Мона была представительницей белой ветви Мэйфейров из респектабельного района, и вряд ли до ее слуха донеслось хотя бы упоминание о Мэррик или ее "цветных" родственниках. Что касается Мэррик, то ее именитая "белая" родня вовсе была ей безразлична. Она следовала своим путем.

Однако Мона была подлинной ведьмой, как и Мэррик. Но что такое быть ведьмой?

Хорошо… Остановимся на этом. Это дает способность читать мысли, вызывать духов и призраков, а также применять прочие оккультные навыки.

За последние несколько дней я достаточно наслушался о прославленном клане Мэйфейров от Квинна и знал, что кузины Моны, также ведьмы и, похоже, практически преследовали девушку. Причиной, без сомнения, было их беспокойство о ребенке.

На самом деле я имел возможность немного рассмотреть все это милое семейство (да, один из них — священник, колдун-священник, даже думать о таком не хочется!), когда присутствовал на похоронах тетушки Куин, и то, что они так долго не показывались после прихода Моны — было для меня загадкой, разве только они обдумывали, как это лучше сделать по причинам, которые станут очевидны позже.

Мы, вампиры, не любим ведьм. Догадываетесь почему?

Любой уважающий себя вампир, даже если ему или ей стукнуло три тысячи лет, может ввести в заблуждение любого смертного, хотя бы частично.

Тем более такие юные, как Квинн — без вопросов. Жасмин, Нэш, Большая Рамона — все они считали Квинна человеком. Эксцентричный? Безумный? Да, они подозревали, что это так, но считали его человеком, и Квинн мог бы пожить среди них какое-то время.

И, как я уже упоминал, меня они считали человеком тоже, хотя мне не приходилось долго рассчитывать на это.

Теперь ведьмы. С ними все иначе. Они способны заметить мельчайшее отклонение от нормы в каждом создании. Им дается это с легкостью, учитывая постоянную тренировку.

Нечто в этом духе я чувствовал на похоронах со стороны Ровен Мэйфейр и ее мужа, Михаэля Карри, и отца Кевина Мэйфейр. Но к счастью их мысли были заняты множеством других проблем, поэтому мне не было резона беспокоиться.

Так, хорошо, а где же был я? Да, это забавно. Мона Мэйфейр была ведьмой, причем одной из самых талантливых. И как только год назад нечистая кровь завладела Квинном, он поклялся, что не будет искать с девушкой встреч. Причиной было то, что она умирала, а также страх, что она поймет, какое зло поддерживает жизнь в нем самом, а осквернить ее он не мог.

Как бы там ни было, своевольно и к всеобщему недоумению она: появилась здесь час назад на длинном семейном лимузине, который угнала из-под носа водителя, прохлаждавшегося рядом с медицинским центром Мэйфейров, где она умирала вот уже два года.

(Бедный, несчастливый парень прогуливался по кварталу, покуривая сигарету, и последнее запечатлевшееся в ее памяти было то, как он бежит за машиной).

Затем она направилась к флористу, потом к другому — к тем из них, для которых имя Мэйфейр так же благозвучно, как прекрасны немедленно и в огромных количествах скупаемые ею пышные букеты из золотых коллекций.

Затем она промчалась по двойному пролету, как они называют длинный мост через озеро, подъехала к Блэквуд Мэнор, где и вышла из машины: босая, в болтающейся на худом, как скелет, теле больничной пижаме, с кожей, покрытой синяками и кровоподтеками — настоящий ужас с копной рыжих волос, велевший Жасмин, Клему, Аллену и Нэшу отнести все цветы в комнату Квинна, потому что, мол, она получила распоряжение от самого Квинна устлать ими кровать под пологом. Это была завязка. Не волнуйтесь.

Расстроенные и сбитые с толку, они сделали, как ими было сказано.

В конце концов все знали, что Мона была любовью жизни Квинна до тех пор, пока обожаемая тетушка Куин, путешественница по всему миру и великая выдумщица, не убедила Квинна сопровождать ее в "самой последней" поездке по Европе, затянувшейся почему-то на три года, а когда он вернулся, Мона оказалась в Медицинском центре вне его досягаемости.

Потом Квинн был обращен, бесчестно и жестоко, и следующий год спрятал от него Мону за больничным стеклом, слишком слабую, чтобы она была в состоянии написать хотя бы записку или взглянуть на ежедневный подарок Квинна — букет цветов, и…