Николас Шэффнер - Блюдце, полное секретов. Одиссея «Пинк Флойд»

• Название: Блюдце, полное секретов. Одиссея «Пинк Флойд»
• Автор: Николас Шэффнер
• Издательство: Издательство Сергея Козлова
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1998
• ISBN: 5-901013-01-8

Книга содержит не просто биографические данные о супергруппе, а дает представление об эпохе расцвета прогрессив-рока и о зарождении движения психоделического искусства.

---

«В начале карьеры, — говорит Дженнер, — Рик, как правило, всем настраивал гитары. Сида нельзя было беспокоить: он не был в этом деле асом, но мог бы заняться настройкой, если бы приспичило, а Роджер — тот и вовсе не различал полутонов, тут все было бесполезно. Я никогда особенно не ценил игру Роджера на басу — неудивительно, что он меня невзлюбил. Я так и не привык к тому, что он сам не мог настроить бас-гитару. Он не был похож на Сида, у которого музыка была в крови».

Однако по меньшей мере один приближенный к группе человек — Джо Бойд — отдавал должное напористому стилю игры Уотерса, фирменным знаком которого и значительным вкладом в саунд ФЛОЙД были резкие переходы на октаву вниз. Группа во многом обязана Роджеру своим успехом на начальном этапе своей карьеры — он был загружен работой по горло. Уотерс взял на себя организацию деятельности ФЛОЙД и выступал в качестве пресс-секретаря коллектива. То, что при росте шесть футов один дюйм (185 см) Роджер был чуть выше остальных и немного старше, создавало вокруг него ауру главного человека в ансамбле. Дженнер считает Уотерса «невероятно трудолюбивым и обязательным» и — бесспорно — «самой сильной личностью в группе».

Еще одним крупным проектом Свободной школы стал выпуск первого британского андеграундного журнала «IT» (иногда его называют газетой — прим. пер.). Майлз и Джон Хопкинс, имея весьма скромный опыт в издательских делах, но желая превратить сей орган печати в солидное «международное издание по вопросам культуры», который можно было бы спокойно сравнивать с нью-йоркским «Village Voice» или «East Village Other», объединили свои усилия с энергичным заезжим американцем по имени Джим Хейнз (Jim Haynes). Хейнз — основатель эдинбургского передового книжного магазина «Пейпербэк Букшоп», театра «Трэверс», а позднее Лондонской Лаборатории Искусств (London's Arts Lab) в Ковент-Гардене — мог похвастаться знакомством с такими влиятельными людьми, как вдова Джорджа Оруэлла (George Orwell) Соня и антрепренер Виктор Герберт (Victor Herpert). Соня порекомендовала первую машинистку для издания, а Герберт одолжил четыре сотни фунтов. Для офиса Майлз предоставил подвальное помещение книжного магазина «Индика». Название издания было навеяно часто задаваемым вопросом, типа: «What shall we call it?» («А как мы его назовем?»), и практически мгновенно «IT» превратилось в аббревиатуру «International Times».

Для презентации выходящего раз в две недели нового журнала Хопкинс и Майлз решили организовать эпохальное представление с участием ПИНК ФЛОЙД. Лучшим местом для проведения мероприятия «Рейва с вечера до утра», или «Бреда-на~всю-ночь», или же «Всенощного бдения» («All Night Rave»), они посчитали расположенный на севере Лондона и построенный около века назад как локомотивное депо (о чем красноречиво свидетельствовали сохранившиеся на полу рельсы) полузапущенный «Раундхауз» (Roundhouse). Позднее комплекс приобрела «Gilbey's Gin Company», соорудившая дополнительные помещения для хранения чанов с джином в виде балкона, поддерживаемого с сомнительной надежностью деревянными колоннами.

В 1966 году, как вспоминает Хопкинс, «Раундхауз» представлял собой холодное, запыленное, пустое хранилище для джина, которое ни для чего не использовалось и выглядело подходящим местом для запуска на орбиту истории журнала (он же газета!) «IT». К этому же помещению давненько присматривался и драматург Арнольд Уэскер (Arnold Wesker), создавший организацию под названием «Центр 42». Целью «Центра» было донесение света культуры в массы при помощи тред-юнионов, т.е. профсоюзов, — идея, соответствовавшая традиционному социализму. Каким-то образом он заполучил это здание, но не отреставрировал его».

Различие между благодетелем левого толка (причем эта левизна была старого образца) типа Уэскера и представителем нового поколения психоделических импрессарио в лице Хоппи заключается в том, что, прежде чем приступить к реконструкции, Уэскер терпеливо ждал момента, когда нужная сумма в полмиллиона будет собрана с помощью всяческих пожертвований и отчислений, а ребята из «IT» просто попросили ключи, пообещали приглядывать за порядком и приступили к делу. «В те дни происходило много интересного, — говорит Хопкинс, — а все потому, что люди не понимали, что они пытаются осуществить невозможное. И это срабатывало: вот если бы мы сидели и раздумывали, как бы все сделать правильно и рационально, то «IT» никогда бы не увидел свет, а я никогда не открыл бы клуб «UFO». Хорошо, что мы и не подозревали о невозможности воплощения в жизнь наших задумок. Именно поэтому то время было столь восхитительным и волнительным».

Вечером 15 октября 1966 года Хоппи, Майлз и К° не только с успехом провели презентацию «IT» и открыли «Раундхауз» (ставший с тех пор общепризнанным местом проведения музыкальных концертов и театральных постановок), но и катапультировали на рок-орбиту ПИНК ФЛОЙД.

«Это, — говорит Майлз, — был первый большой концерт группы. Мы заплатили им 15 фунтов — гораздо больше, чем получили THE SOFT MACHINE, поскольку у ФЛОЙД было световое шоу, а у «машинистов» — не было».

Событие, объявленное как «Pop Op Costume Masque Rag Ball», привлекло внимание сливок общества — ведущих специалистов в сфере моды, искусства и поп-музыки, — представших пестро одетыми в сверкающие кафтаны, цветастые пижамы и украшенными военными регалиями всех времен и народов. Явились туда и Пол Маккартни с Мэриан Фейтфул (Mariann Faithfull). Он — в белых одеждах араба, она — в виде монахини (с обнаженными отдельными частями тела). Тусовку почтил своим присутствием и Микеланджело Антониони (Michelangelo Antonioni), занятый съемками фильма о свингующем Лондоне «Фотоувеличение» («Blow-Up»), — под руку с почти одетой Моникой Витти (Monica Vitti). «Мы были очень нахальными, — говорит Майлз, — и притворялись, что в упор их не видим». По прибытии каждому обладателю билета в торжественной обстановке вручался кубик сахара, не содержавший, однако, никаких химикатов (в зале подобного богатства было навалом). Тем не менее, большая часть публики предполагала, что эти самые кубики все-таки были пропитаны жидким наркотиком.

«На самом деле это было кошмарным сном, — вспоминает Майлз. — На две тысячи человек было всего два туалета, и они немедленно оказались переполненными. Лестница, которая вела в «Roundhouse» с улицы, была такой узкой, что можно было идти только вверх или только вниз, на ней не могли разминуться два человека. Не дай Бог, случись какой-нибудь пожар: всех бы прихлопнуло, как в западне!». Итак, зрителей запустили в зал, и они благополучно обнаружили, что в этот промозглый осенний вечер помещение не обогревается (хотя, по словам Хопкинса, «когда там собралось 2000 человек, то в зале значительно потеплело»).

«Мы сами не знали, какого черта мы там делаем, — говорит Майлз. — Мы были просто глупыми детьми. Полиция рыскала поблизости, но и ОНИ не могли подняться по лестнице наверх. В два часа ночи там еще стояла очередь желающих попасть внутрь, которая растянулась на квартал. В конце концов, им удалось высадить заднюю дверь и попасть на представление». Тем временем накренившийся автофургон ФЛОЙД опрокинул шестифутовую емкость с только что приготовленным для хепенинга желе.

Несмотря на все эти мелкие неприятности, «Всенощное Бдение» (Ail-Night Rave) преуспело в объединении под одной крышей разноязычных «племен» зарождавшегося лондонского андеграунда. Как вспоминает будущий писатель-фантаст (а тогда рассыльный в офисе «IT») Крис Раули (Chris Rowley), в «Раундхаузе» «они братались, делились «косяками», трепались вдохновенно о чем угодно… заряжали электрическими разрядами облака, отправляя послания любви и мира… Разве когда-нибудь еще среди людей проявлялся такой небывалый оптимизм, не основанный ни на чем? Такого, наверное, не было с 1914 года, когда наши парни отправлялись умирать в бою».

ПИНК ФЛОЙД показали себя с лучшей стороны — их световое шоу, проецировавшееся из стоявшего за Gilbey's Gin симпатичного старинного вагончика, производило ошеломляющее впечатление в кромешной темноте. Согласно отчету, опубликованному в самом «IT», «ФЛОЙД делали диковинные вещи, наполняя аудиторию скрипящими звуками эффекта фидбэк, поражая танцующими на их фигурах проецируемыми слайдами (капельки краски текли по слайдам, чтобы передать ощущение открытого космоса и доисторических миров), а прожектора мигали в такт барабанам». Во время исполнения «Instellar Overdrive» «вырубился» маломощный генератор, и выступление, проходившее в атмосфере полной непредсказуемости, оборвалось.

О таком событии пресса сообщила даже в самой Калифорнии. Отчет Кеннета Роксрота (Kenneth Roxroth), сварливого гостя Майлза из «The San Francisco Examiner», гласил, что представление мало чем отличалось от уже существующих шоу, а развлечение как таковое не удалось на все сто процентов из-за хаоса и грязи: «Коллективы не устраивали никакого шоу, там выступал огромный сборный ансамбль на небольшой центральной сцене. Иногда они работали очень ритмично , а иногда — нет…».