Иоанна Хмелевская - Опасный возраст

• Название: Опасный возраст
• Автор: Иоанна Хмелевская
• Издательство: Фантом Пресс Интер В.М.
• Жанр: Публицистика
• Год: 1996

Copyright:

© Joanna Chmielewska «Autobiografia», 1993-1995

© Фантом Пресс Интер В.М., оформление, 1996

© Издательство «Фантом Пресс Интер В.М.».

издание на русском языке 1996

© Селиванова В.С., перевод с польского (глава 2 — продолжение)

© Колташева И.Н., перевод с польского (глава 3)

© House Publishing House «SC», оцифровка, 2005

e-mail: [e-mail]

http://www.hphsc.narod.ru

---

Сама я не раз наблюдала и другие шокирующие сцены. Все садились за стол, Збышек еще с чем-то валандался, я попросила:

— Збышек, пока не сел, принеси соль.

— Не знаю, где соль, — недовольно проворчал Збышек и плотно уселся.

— Сейчас принесу, — вскочила Лилька, прежде чем я успела отреагировать.

Однажды мы все вместе смотрели телевизионную передачу. Очевидно, какой-нибудь фильм, потому что развлекательную, например, программу я бы не смотрела, а помню, тогда с интересом уставилась в экран.

— Лиля, — приказал вдруг Збышек, — сделай мне яичницу.

Меня прямо подбросило от злости.

— Ты что, спятил? Совсем мозги отбило?! Ведь она тоже смотрит передачу, не заметил?! Чего ради вскакивать и лететь на кухню?! Подождешь, пока кончится, а если тебе невмоготу, пойди сделай сам.

Збышек растерялся, а Лилька встала.

— Я сделаю, — сказала она что-то уж слишком ласково. — Перестань, сама видишь. Уж я ему сделаю…

Семейных сцен рассказывать больше не стану, но Лилька унаследовала одну немаловажную фамильную черту — ожесточенное упорство. И чувство юмора, помогавшее настоять на своем. Лилька закончила геофизику, начала работать, родила двоих детей, Богдана и Александру, и в одно прекрасное утро — Богдан еще в школу не ходил — использовала весеннюю экспедицию на раскопки, то есть геофизические исследования, забрала с собой детей и объявила: к мужу не вернется.

Збышек был потрясен до глубины души. Человек верующий, религиозный и потому не признающий развода, он никогда больше не женился бы, разве что Лильку пришил бы кто-нибудь, но такого выхода в обозримом будущем не намечалось. За помощью обратился к нашему семейству, Лилька тоже. После экспедиции, осенью, приехала в Варшаву, где запросто могла найти себе работу. Тетя Ядя, золотое сердце, предложила ей жилье у себя — одну из трех комнат, в ту пору бабушка по отцу уже умерла.

В связи с бабушкой по отцу тетя Ядя много чего пережила. У бабушки в числе прочих болезней развился мощный склероз, и последние годы жизни она вела себя несколько странно. С бабушкой и тетей Ядей еще со времен войны жила подруга бабушки, пани Барская. Пани Барская, ровесница бабушки, склероз своей подруги тоже отстрадала, да еще как.

Например, бабушка уронила что-то на кухне, пани Барская наклонилась поднять, бабуля взяла кастрюлю с молоком и медленно, тоненькой струйкой вылила ей на голову. Хорошо, молоко уже остыло. Яйца для яичницы она старательно разбивала на пол, а случалось, и пани Барской на ноги. Короче говоря, ближним своим разнообразила жизнь на все сто.

Пани Барская вскоре умерла, очень надеюсь, не из-за молока и яиц, а тетя Ядя решила спать с бабушкой в одной комнате, зачем, я так и не уяснила, в ее распоряжении имелись еще две комнаты.

Бабушка выработала свой взгляд на время.

— Ядя! — звала она в два ночи. — Ядя, вставай, на работу пора!

— Нет, мамуля, — с ангельским терпением успокаивала ее тетя. — Еще очень рано, всего два часа.

Бабушка соглашалась, но в три начинала снова.

— Ядя, уже утро, пора вставать…

И с завидным постоянством будила в четыре, в пять, в шесть, и так каждую ночь. Это продолжалось года три, каким чудом тетя Ядя не спятила, не понимаю до сих пор. В конце концов бабушка умерла, а тетя Ядя предложила одну комнату Лильке.

А Лилька, primo, сбежала от мужа с детьми, secundo, увлеклась. Вернее, парень увлекся ею; поскольку он обладал всеми совершенствами с точностью до наоборот, чем у Збышека, постольку для Лильки представлял своего рода отдохновение, но он учился в Советском Союзе, и посему привычки и обычаи опять не совпадали. Лилька проблему разрешила трезво, дурацких иллюзий не питала, контакт с хахалем рассматривала как своего рода терапию и использовала этот контакт рационально.

На всю Лилькину историю я смотрела с испугом и сочувствием: первая ошибка, совершенная с размаху, подействовала на нее чересчур сильно. Она информировала о своих переживаниях семейство, а семейство впилось в развлечение зубами и когтями. На Аллее Неподлеглости происходили настоящие конференции, Лильку хвалили и ругали по очереди, грызли и жевали ее, а карканье не утихало ни на минуту. Разложили Лильку, Збышека и хахаля на первоэлементы, придушили ее так, что не могла вздохнуть, — не успела я ее предупредить, и вот последствия. Хахаль сам уготовал себе полное поражение, разумеется не догадываясь об этом, — Лильку он обожал беззаветно.

Прежде всего он принял предложение тети Яди и сразу бестактно пустился переделывать всю квартиру. Распоряжался так, что ангельски мягкая и полная доброй воли тетя Ядя впала в панику.

— Знаете, — несмело сообщила она, расстроенная и со слезами на глазах. — Я намеревалась отдать комнату Лильке, а оказалось, надо отдать Лильке, двоим детям и чужому мужику. Мне кажется, пожалуй, это чересчур, не знаю уж, правильно ли…

Мы утешили тетю Ядю вполне: совершенно очевидно, история с хахалем разладится. В который уже раз приехал отчаявшийся Збышек, страшные сцены разыгрывались на Аллее Неподлеглости, моя мамуля и Люцина купались в полном упоении, Лилька наконец взбунтовалась и замолчала, на такое неблагоприятное положение вещей напоролся несчастный хахаль. По-видимому, для куража он хлебнул лишнего, а может, аукнулся в нем Советский Союз, короче, прибыл он для выяснения отношений изрядно под хмель ком. Темперамент проявила моя мамуся, не признававшая алкоголя в принципе, ураганом сорвалась она из-за стола и вылетела в прихожую.

— Может, помочь надо?.. — неуверенно осведомился кто-то из присутствующих. Явно не Люцина.

— Нет, — мягко возразила я, ибо знала свою мамулю. — Успокойтесь, помощь не понадобится.

Люцина хохотнула; мамуся выставила за дверь нежелательный элемент, будто дохлого мотылька сдунула. Падение хахаля стало фактом необратимым.

Пожалуй, я тоже способствовала этому падению. Фраер оказался явно не того уровня, и сам помог мне усечь это. Явились ко мне с визитом втроем: Лилька, поклонник и нечто третье — индивид ростом с сидящего пса, приведенный в качестве партнера для меня и заранее настроенный на тесные личные контакты. Понятия не имею, что затевалось, оргия или еще что — идея исходила от хахаля, а Лилька не протестовала, ей, видите ли, было любопытно, как я справлюсь с этим идиотизмом.

Недаром же я была дочерью своей матери. Проблему решила молниеносно: кресло, где я сидела, тут же превратилось в трон, а чело мое увенчала корона. Монархини всего мира до пят мне не доставали, креатура же песьесидячего роста вдавилась в щель на полу, хахаль онемел, и вся компания отвалила, причем Лилька изо всех сил старалась сохранить серьезность.

— Я знала, что так получится, — оправдывалась она позже, — да уж очень хотелось посмотреть в подробностях. Прости меня.

— Ничего страшного, только смотри, того, сама понимаешь…

Збышек ночевал у меня. До трех ночи гремел потрясающий скандал — я не преминула высказать все мои соображения на его счет. Сидели мы по-турецки, он на кресле-кровати, я на тахте; клеймила я его и поливала на полную катушку, в целом все сводилось к тому, что жена тоже человек, да еще и женщина. Он, вынуждена признаться, принимал мои внушения вполне разумно. Почти осознал свои ошибки, благородно сокрушался и клялся исправиться.

В общем, Лилька все-таки вернулась домой, я не дам головы на отсечение, лучший ли это выход. Во всяком случае, ситуация явно изменилась и никакие ботинки уже не выставлялись рядком, зато Збышек впал в садово-огородный раж, сцена в "Проселочных дорогах" взята с натуры.

К обеду и в самом деле ждали важного гостя. Поддавшись на уговоры приятельницы, родовитой силезки, Лилька приготовила пресловутое вымечко, а Збышек опоздал к обеду — поливал в садике цветочки. Явись он вовремя, компрометирующее вымечко не подали бы гостю. Все остальное происходило как в упомянутой книге. Теперь расскажу о продолжении этого эпизода.

Лилька без всяких возражений позволила мне использовать ее имя.

— Подумаешь, Вишневских как собак нерезаных, делай как знаешь.

В те времена редакция «Чительника» сняла продолжение эпизода: вульгарно-де звучит. Tempora [7] меняют mores [8], сегодня что-нибудь подобное никому и в голову не придет. Так вот, история закончилась на том, что Лилька учинила своей приятельнице скандал, а приятельница, спохватившись, разъяснила, сколько времени надлежит варить вымечко до готовности. Вскоре приятельница встретила в городе этого обеденно го гостя, своего хорошего знакомого, и вежливо осведомилась:

— А вы ненароком не свихнули себе челюсть на вымечке Вишневской?

И надо же так случиться, что я рассказала об этом продолжении эпизода прямо в микрофон — тогда проводилось мероприятие «Лето с радио» — на морском пляже в Мельне. Лилька, как выяснилось, проводила отпуск на побережье в нескольких километрах дальше. Возвращаясь через Варшаву, она меланхолически выдала: