Максим Перфильев - Нечто в лодке по ту сторону озера...

• Название: Нечто в лодке по ту сторону озера...
• Автор: Максим Перфильев
• Жанр: Ужасы и Мистика

---

— Лучше не пей! Ты не знаешь, что там может быть! Даже мы не знаем! — прокричал я сквозь грохот барабанов и примоченной электрогитары.

— Вы же не пьете! — заметила она.

— Это же не наша база! — ответил я с улыбкой.

Катя, постебавшись, убрала бутылку обратно, а я продолжил концентрировать внимание на своей партии во время игры.

Походив еще немного по комнате, в надежде обнаружить в ней еще что-нибудь интересное, пока мы фигачили одну и ту же тему, Катя наконец-то все же успокоилась и, усевшись в старое кожаное кресло, упертое из какого-то концертного зала, закурила. Марина, закончив переводить пленку на нашу репетицию, упаковала обратно фотоаппарат и тоже села на кресло рядом со своей подругой. Пока мы долбились, они сидели и разговаривали между собой, затирая за какие-то темы, смысл которых сложно было уловить сквозь грохот наших инструментов, и получалось, что у нас здесь складывалось таких как бы два мира, объединенных все же в нечто одно целое.

Так мы проводили время, играя свои музыкальные темы, по двадцать-тридцать минут, потом заканчивая их и прерываясь на общение.

В этот раз Катерине не получилось поиграть на гитаре. Процесс обучения отнимал достаточно много времени, а мы итак уже не мало растеряли его на этой репетиции. Да и сама Катерина не горела большим желанием обучаться игре в этот день. Видимо неохота было напрягаться, смазывая впечатления от нашей тусовки. Вместо электрогитары мы на последние полчаса дали ей один барабан, сняв его с ударной установки. Она сидела и долбилась по нему палками, пытаясь попадать с нами в такт — это было тоже полезно, развивало чувство ритма.

Проведя так в репетиционной комнате около трех с половиной часов, и подойдя уже к осознанию того, что наш мозг не в состоянии больше адекватно воспринимать какие-либо музыкальные гармонии, а тело всеми своими конечностями рвется поближе к дому — мы решили, что на сегодняшний день будет достаточно, и начали потихоньку собираться. Марина ушла немного раньше, не дожидаясь нас, и оставив нас с Катей втроем.

Мы вышли на улицу и стояли там какое-то время, разговаривая и ожидая, пока Кате позвонит какая-то подруга, и она решит, наконец, в какую сторону она поедет. Был прекрасный прохладный апрельский вечер, мы ловили кайф от самих себя и от свободного общения, перлись за всякую ерунду, и утопали в собственной раскрепощенности. Постояв некоторое время в ожидании, мы со Славой начали махаться пакетами, в которых у нас были вещи. У Славы был рюкзак, пакет был у меня. Помахавшись так некоторое время под визг Катерины и остановившись после того, как поняли, что Слава слегка долбанул свой плеер, который у него был в боковом кармане рюкзака, мы перешли на более спокойное общение. Вскоре Катерине позвонили, она попрощалась с нами и ушла в одну сторону, а мы со Славой побрели в другую, вспоминая и перетирая со смехом те моменты, которые сегодня имели место быть на нашей репетиции.

Вот так в свободном общении мы сближались с нужным человеком (в данном случае это была Катерина) и, переходя на новый уровень отношений, становились для него хорошими приятелями, с которыми ему было весело и интересно общаться, и так — наши слова, сказанные в тот или иной момент времени, начинали приобретать для него даже большее значение, чем тот поток информации, который он поглощал просто от куда-то из радио или из телевизора.

Надо заметить, таким образом с молодежью работают не только церкви, но и различные организации, в том числе и террористические, вербующие солдат в свои армии. Так работают секты, собирая себе адептов, и просто отдельные личности готовят себе единомышленников. Установить с человеком контакт, понравиться ему, перейти на свободное общение, затем построить приятельские отношения, сделать так, чтобы он к тебе привязался и начал доверять — и тогда ты сможешь влиять на него. А если все провернуть очень грамотно — то со временем ты сможешь и управлять им, манипулируя его сознанием, и детерминируя его поступки.

Я конкретно — не занимался такими вещами. Мне не нужна была манипуляция человеком, чтобы заставить его что-то делать. Я не готовил его для какой-то работы и не делал из него зомби. Мне не нужна была армия солдат. У меня были определенные границы, которых я никогда не переступал. Я лишь оказывал на человека определенное влияние, компенсируя то воздействие, которое на него уже было оказано в системе государства и общества — то воздействие, которое превращало его в марионетку и делало послушным, а потом вело на убой или использовало в каких-то своих целях. Я аннигилировал это воздействие, разрушая стереотипы и предвзятости, которые ему понастроили в течение его жизни. Я формировал у человека понятия о моральных и нравственных ценностях и правильные представления о семье. Для меня все определялось тем, какое зло может принести человек в этот мир. Такие вещи как разврат, супружеская измена, ксенофобия, злоба и ненависть к каким-то определенным категориям людей, безответственность, эгоизм, стремление к успеху за счет других людей, алчность, циничное отношение к человеческой жизни и не уважение к окружающим — эти вещи для меня являлись очевидным злом. И в этом для меня было отличие от простых традиций — другие критерии зла. Еще я считал очень большим злом, когда человек становился бараном в обществе и, теряя свободу мысли, превращался как раз в того самого зомби, которых готовила государственная система, а так же социальная среда, и иногда даже церковь. Если человек переставал свободно мыслить и становился всего лишь винтиком в одной большой механической структуре, превращаясь в безропотного исполнителя чьей-то воли — это так же было сигналом для меня, чтобы я обратил на это внимание. Другими словами я не хотел, чтобы люди превращались в быдло и бездумных рабов. Человек должен уметь сам анализировать окружающую его реальность и принимать решения, делая свой собственный выбор, а не соглашаться с тем, что за него уже кто-то решил.

Еще раньше меня раздражали идеи патриотизма, так сильно навязываемые государством. Потому что патриотизм это всего лишь способ управления людьми, не больше не меньше, а его высокие идеи безосновательны — человек всегда будет больше заботиться о себе и своих близких, а не о каких-нибудь там незнакомых людях, которых он никогда не видел, пусть даже и живет с ними в одной стране. А гордиться тем местом, где ты вырос, гордиться тем, что от тебя абсолютно не зависело, и ради чего ты лично не потратил ни толики своих усилий — для меня это было глупо. Я понимаю, когда человек гордится тем, что он сам построил (например, если он сам строил свой город). Но как можно гордиться тем, что ты просто тупо родился в каком-то месте — это бред. Родился бы ты где-нибудь в Гондурасе — гордился бы Гондурасом. Ну и где здесь правда? Ее здесь нет. Кто-то хвалит Гондурас, кто-то деревню Пупырловка. И каждый гордится своим болотом. Кто-то скажет мне, что я не понимаю сути патриотизма. Я понимаю суть патриотизма. Любой патриот, с которым я общался, всегда в результате все выводил к тому, что "наше — самое лучшее", либо к тому, что ты кому-то что-то обязан (если это не правильное понятие патриотизма, то тогда это очень забавно, потому что так мыслят 90 % патриотов). В этом нет правды. Человек изначально никому ничего не обязан. Он при рождении ни у кого ничего взаймы не брал и приходит в этот мир не по своей воле. А если государство не в состоянии даже защитить своего гражданина, причем от произвола собственных же чиновников — то нечего и предъявлять. Долг — это когда что-то дают взаймы. Российское государство никогда никому ничего не давало. И даже бесплатное образование, о котором оно кричит на каждом шагу — всего лишь иллюзия, так как государство само создало ту систему, в которой человек без образования будет неприспособленным к жизни. Так почему за создание этой бездушной системы естественного отбора должен платить сам человек? Все это лишь способ управления огромными массами людей, чтобы власть имеющим заставить своих рабов что-то делать. Меня всегда это возмущало, однако немного позже я понял, что идеи патриотизма в определенной степени все-таки должны прививаться человеку с раннего возраста — это способ организовать людей. Патриотизм — еще один элемент системы контроля, удерживающий страну от хаоса и беспорядка. Государству приходится как-то управлять массами — по-другому никак. Если ими не управлять — начнется беспредел. Не все системы контроля стоит разрушать. Патриотизм должен быть, но в определенных дозах. Если он начинает отуплять людей и делает их послушными исполнителями любого зла, машинами для убийств — это повод для того, чтобы лично мне присмотреться к такому патриотизму, и подумать, как бы снизить его воздействие на людей. Нацисты в третьем рейхе тоже были патриотами своей страны. Так где здесь правда? Ее здесь нет. Это всего лишь элемент системы контроля. Но патриотизм должен быть, чтобы страна не скатилась в хаос. Не все элементы системы контроля нужно разрушать. Здесь я наблюдал баланс, который необходимо было сохранять.