Авиззер Голан - История НИЛИ

• Название: История НИЛИ
• Автор: Авиззер Голан
• Жанр: Биографии и Мемуары

История еврейской антитурецкой организации НИЛИ, действовавшей в начале XX века.

---

Активисты не приняли доводов Аронсона, он обиделся и порвал связи с комитетом. Зато он пользовался безоговорочным доверием американских сионистов, передававших ему огромные суммы денег. Арон Аронсон переправлял золото на родину. Здесь их получал Меир Дизенгоф, и тысячи семей были спасены от голодной смерти.

Но и этот факт лишь усилил ненависть боссов ишува: как же так?! Эти Аронсоны снова обошли их – лидеров колонии, стали еще более независимыми. Вокруг НИЛИ сгущались тучи. Ненависть ждала своего часа.

ОТЧАЯНИЕ И ЧУВСТВО ПРИБЛИЖАЮЩЕЙСЯ КАТАСТРОФЫ.

В мае 1917 года Арон приказывает Саре и Иосефу прибыть в Египет для "выяснения обстановки". В последних письмах Сары Арон находит выражение такого отчаяния, что пугается. Он верит, что несколько недель отдыха в Египте помогут сестре. Он также знает, что англичане готовят массированное наступление на Газу. Если падет этот стратегический узел, весь фронт развалится и, быть может, больше не понадобится служба НИЛИ. Он надеется удержать Сару в Египте до взятия Газы, и уж тогда она вернется домой с британскими войсками. Когда он увидел сестру, то ужаснулся: такая усталость на ее лице! Еще более гнетущее впечатление произвели ее речи. Она была в отчаянии.

Атмосфера враждебности в ишуве, которая того и гляди, доведет до предательства, и постоянное напряжение – довели Сару до нервного истощения. Горькими были слова, сказанные сестрой:

– Что тебе обещали англичане? Ничего. Туманные слова… Они разве дали конкретные ответы на наши вопросы? Обещали что-либо еврейскому народу? Иногда я мучаюсь от мысли, что они видят в нас обычных шпионов и думают рассчитаться деньгами. Жить так, как мы живем, рисковать, терпеть нужду, и ради чего? А если ты думаешь, что я преувеличиваю, ты ошибаешься. Весь ишув знает про НИЛИ. Турки уже навострили уши. Одна спичка – и мы горим…

Арон пытался успокоить сестру. Он рассказывает о генерале Мурее, командующем участком Газы. Мурей издал приказ, в котором обещает, что британцы будут считаться с национальными чаяниями евреев. Верно, туманное выражение, ни к чему конкретному не обязывающее, но и это – достижение. В частных беседах британцы выражают готовность на значительные уступки, а в Лондоне, что-то "варится" у доктора Вайцмана и министра иностранных дел Великобритании. "Ты еще увидишь, Сара, мы рисковали не напрасно!"

Вопреки предостережениям сестры, Арон не верит, что положение НИЛИ в стране так ухудшилось. Не может быть, чтобы евреи донесли! Ведь благодаря НИЛИ половина ишува спаслась от смерти! Пессимизм Сары он приписывает ее усталости. Он просит ее остаться в Египте еще пару месяцев, пока Александр прибудет на Ближний Восток. Александр, отбывший в начале войны в США, совершил там турне с лекарями против турецкой власти, издал написанную им книгу об истреблении армян, вступил в Британскую разведку, получил звание капитана и по собственной просьбе направлялся в Египет.

Саре очень хотелось повидать Александра, но она отказалась задержаться в Каире. Она похожа на морфиниста: риск и нервное напряжение – смысл и цель ее существования. Она знает, что идет навстречу гибели, но остановиться не в силах. Сара возвращается.

В ЗАПАДНЕ.

Спичка, которой предстояло поджечь фитиль, уже горела. Нааман Белкинд из Ришона, примкнувший к НИЛИ под воздействием своего родственника Авшалома Файнберга, сумел войти в доверие к офицеру турецкого штаба. Офицер этот, албанец по национальности, выразил готовность передать НИЛИ подробную карту позиций на линии Беер – Шева – Газа при условии, что евреи помогут ему сбежать в Египет. Белкинд обещал и получил карту, сыгравшую важнейшую роль в победе англичан на юге Палестины. Албанец сбежал из армии и прятался в Хадере, а затем в Хайфе. Белкинд отправился на лошади в Египет, но по пути заболел дизентерией и попал в палатку к бедуинам. Здесь его обнаружили турецкие дозорные и арестовали.

Но тут произошел второй провал. Когда в Атлите узнали об аресте Наамана, Сара срочно отправила донесение в Каир, пользуясь почтовым голубем (голуби были доставлены на ферму из Исмаилии). Голубь попался жителю Кесарии, который увидел. что к ноге птицы прикреплена записка и передал ее местному старосте. Турки не сумели расшифровать записку, но поняли, что где-то к северу от Кесарии действует гнездо шпионов, и наводнили Зихрон-Яаков и Хадеру доносчиками. Существование НИЛИ могло продолжаться в лучшем случае еще несколько недель или, даже, несколько дней. Работники фермы потребовали, чтобы их переправили на борт корабля, как только он явится за очередным донесением.

Сара отказалась уходить. Она понимала, что риск – отчаянный, но не дала согласия уйти. Она уговорила и других остаться.

Но и Сара не представляла себе, как велика опасность. Нааман упорно отрицал обвинение в шпионаже и говорил, что приехал в Негев для покупки овса. Но Белкинд не успел уничтожить свой блокнот, куда занес в виде условных знаков тезисы жалоб, которые намеревался изложить в Каире. Блокнот передали Этиф-эффенди, секретарю турецкого командующего в Негеве.

Как многие турки, Этиф был взяточником. Он не понимал, что написано в блокноте, но знал, что Белкинд – из богатой семьи, и что его брат служит офицером турецкой армии. Еврей, попавшийся по обвинению в шпионаже, должен откупиться. Эффенди известил об этом семью Белкинда, заявив, что за сто золотых лир он готов вернуть блокнот.

Судьбе было угодно, чтобы это сообщение было отправлено с доверенным лицом – неким Мизрахи, чиновником, ведавшим посадкой деревьев в пустыне. Мизрахи ранее был замешан в первую попытку Файнберга перейти линию фронта. Письмо генеральского секретаря он вручил по назначению, но повысил цену до 150 лир. Получив деньга, он не поделился с Этифом, а оставил их у себя. Эйтану Белкинду Мизрахи сказал, что блокнот выкуплен и сожжен. Этиф же не дождавшись денег, передал блокнот следователю.

Турки поняли, что они напали на след. Они сказали Нааману, что он свободен, но старший офицер хочет с ним выпить. Наамана, напоили и выудили у него правду. Он признался, что шел в Египет, и назвал имена: Лишанский и Аронсон.

Протрезвев, Белкинд увидел, что он снова в наручниках и в камере беершевской тюрьмы.

КОРАБЛИ, КОТОРЫЕ НЕ СПАСЛИ.

В Каире Арон почуял неладное. Он не знал, что произошло, но решил, что пора спасать тех, кого еще можно. В силу своего авторитета у англичан он получает не одно, а два судна для рейса к берегам Атлита. Ему обещано, что в случае критического положения, Сара соберет всех членов НИЛИ и они уйдут морем в Каир. Когда корабли прибыли к берегам Палестины, то на берегу их ожидала небольшая группа: сестра мужа Сары и сын этой женщины, а также несколько работников фермы с письмами Сары к Арону и Леве Шнеурсону. Сара подтверждает худшие опасения брата: НИЛИ – в кольце. Но Сара все еще не хочет покидать своего поста. Она чувствовала, что развязка близка. В письме к Леве она пишет: "Сделай так, чтобы к нам прибыли 27-го, и кто знает, найдете ли вы нас. Положение с каждой минутой ухудшается, наши евреи тоже ведут себя ужасно: все перепуганы, возможно, что они готовы будут выдать нас… Мы дождемся, что нас повесят. Мы пришли к выводу, что стоит упорядочить дела на месте, чтобы оставить себе возможность пробраться сюда когда-либо поглядеть, что произошло с оставшимися. Может быть это ошибка, и мы опоздаем, но мы будем рисковать до последней минуты. Не сумеем пробраться к берегу тайком, попробуем при помощи оружия…

Если Бог даст и нас не поймают до послезавтра, то увидимся в полночь. До свидания. Сара".

Шнеурсон читает письмо на борту крейсера "Манагэм", качающегося на волнах напротив Атлита. Сердце его сжимается. Это последнее письмо Сары.

"Манагэм" не может оставаться здесь, на волнах до 27-го, так как существует график, который требует немедленного его возвращения в Порт-Саид. Аронсон опасался, что 27-го в ночь полнолуния, турки заметят корабль и людей на берегу. Вопреки просьбе Сары решают послать корабль 12 октября. 12-го к берегам Атлита прибыл корабль, но песня НИЛИ уже была спета.

ПЫТКИ В ЗИХРОН-ЯАКОВЕ.

– Всадники! – разнесся крик. Испуганные дети, игравшие на окраине Зихрона, бросились наутек по домам. Их крик заставил молящихся покинуть синагогу, где они собрались по случаю праздника Суккот. Мужчины, дезертиры и лица без документов, попрятались, где кто мог. Среди них были Лишанский, Реувен Шварц, и другие члены НИЛИ. Они ушли в виноградники. Эфраим-Фишель Аронсон, его дочь Сара и сын Цви остались в доме.

К их дому и подскакали конники. – Где Лишанский? Стало ясно: они знают все. Старик Фишель ответил: – Не знаю.

Турки принялись избивать его, но он молчал. Били Цви, но и он не выдал Иосефа. Тогда турки снова повалили старика. Они мучили его весь день, а сын и дочь должны были смотреть, как пытают их отца.