Вера Камша - Герои на все времена

• Название: Герои на все времена
• Автор: Вера Камша
• Издательство: «Эксмо»
• Жанр: Поэзия
• Год: 2010
• ISBN: ISBN 978-5-699-41799-5

Прошлое, далекое и совсем близкое. Настоящее. Будущее. Вымышленные миры и Константинополь, Лондон, Москва, Поволжье, Беларусь, Нью-Йорк… Магия и механика, мистика и наука, пастораль и антиутопия, притча и боевик — все смешалось в этой книге. На любой вкус и герои — генерал и домовой, дворник и князь, самолет и дракон, бог и кот, священники, оборотни, кентавры, артиллеристы, милиционеры, ученые — они такие разные, и все же есть, есть у них общее:

Это на них во веки веков прокладка дорог в жару и в мороз.

Это на них ход рычагов; это на них вращенье колес…

Это на них…

И нынешний сборник — дань чувству справедливости, попытка хоть как-то изменить баланс литературных весов в пользу тех, кто создает и хранит. Нелишних людей. Героев на все времена.

---

— Подпись и печать от сил всевышних мне не раздобыть, — хмыкнул мэр. — Вам придется довольствоваться моим приказом об использовании работ профессора Энстре.

— О проведении полевых испытаний, — поправил его Рейф. — В отсутствие профессора Энстре. Под наблюдением профессора Эррама. Для блага и спасения Меллы и по распоряжению городских властей упомянутой Меллы. На основании просьбы и рекомендации профессора Эррама, Щита Меллы.

Именно так, Орсит, подумал Рейф, глядя на ошарашенное лицо Кэри. Именно так и никак иначе. Дурно бы я отплатил тебе за помощь, отправив в тюрьму и оставшись чистеньким. Пусть даже и не тюрьма, пусть только скандал, который погубит тебя навек, погубит непоправимо… если уж коллега Энстре окажется таким сквернавцем, что захочет все-таки поднять шум, — я просил помощи, мне и ответ держать. А он окажется непременно — как правильно сказал мэр, можешь и не сомневаться. Никаких «если». Захочет он шум поднять — и еще какой. Даже не будь он сквалыгой и параноиком, скандал он устроит, не может не устроить. Выхода у него другого нет. Это ведь единственный для него шанс попытаться выплыть — утопить тебя. Закатить грандиозный скандал — чтобы заслонить свою вину твоей. Чтобы о его вине и не вспомнил никто. А вот не выйдет. Не дам я ему спрятаться за твоей спиной. И тебя на растерзание не отдам. Ничего, у моего профессорского звания плечи широкие, и не такой груз выдержат — а ты ничем не защищен, ты только начинаешь жить. Я и прежде подарков не принимал — и твоя сломанная жизнь первым принятым мной подарком не станет.

— Разумно, — обдумав формулировку, согласился мэр. — Если это не применение разработок профессора, а просто их испытания, приоритет не нарушен, так? А где преступления не было, там закону делать нечего. Однако вы не только в магии знаете толк, мэтр, но и в крючкотворстве.

— Поработаете с мое в университете — и не такому научитесь, — отмахнулся Рейф.

Составление приказа отняло совсем немного времени — куда больше его ушло на уйму сопроводительных бумаг. Однако все когда-нибудь кончается, даже и делопроизводство. Старательный белобрысый секретарь наконец-то написал под диктовку мэра все, что требуется, Рейф и Кэри расписались столько раз, сколько полагалось, печати заняли свое законное место на каждом из документов, и ошалевшие от этой заковыристой процедуры Эррам и Орсит буквально вывалились на площадь перед ратушей, где вконец раздосадованный долгим ожиданием водонос на все корки клял дурную минуту, когда он согласился возить хворого студента за какие-то жалкие гроши. Ладно бы еще, если мэтра Эррама везти пришлось — Щит Меллы не то что возить, на руках носить полагается. А студентов всяких возить — ослов не напасешься.

Водонос, впрочем, внакладе не остался — Рейф щедро приплатил ему и за ожидание, и за обратную дорогу, и за то, что водонос завернет к нему домой и скажет, что мэтр остается работать у господина Орсита и ждать его не стоит. Повеселевший водонос охотно согласился исполнить поручение мэтра — если просит не студент какой-то, а Щит Меллы, так отчего ж не исполнить-то, особенно если еще и с приплатой!

Разумеется, Рейф предпочел бы работать не в кабинете отсутствующего профессора Энстре, а у себя дома. Там, где госпожа Эссили так уютно и негромко переговаривается со слугами, и Рейфу кажется, что именно эти разговоры и пахнут на весь дом свежими булочками и поздней сиренью. Там, где его поджидает уже обжитый им кабинет — пусть не все в кабинете пока еще приспособлено к его рабочим предпочтениям, но бумага и чернила там именно такие, как он привык, и никакая мелочь вроде неудобного размера листа или не того оттенка чернил не мешает сосредоточиться, не отвлекает от работы. Там, где в ящике стола лежит его набор артефактов — его, не чужой, знакомый до последней щербинки и царапинки, приработанный к рукам за долгие годы… нет, ну до чего же странно получается! Давно ли Рейф считал этот дом чужим, а себя в нем — незваным гостем? А теперь он говорит себе «хотелось бы домой» — к себе домой…

Хотелось бы. Но нельзя.

Потому что нельзя тащить туда бумаги профессора. И не только потому, что перетаскивать придется весь день. А потому, что уехавший коллега далеко не подарочек. Будь он подарочком, Рейф бы понятия не имел, чего от него можно ожидать, подарочки Рейфу Эрраму в диковинку. Но Энстре, как уже было говорено, не подарочек — и Рейф отлично знает, чего ждать стоит. И если только хоть одна растреклятая бумажонка будет вынесена из дома, профессор назовет это кражей. И тут даже приказ о полевых испытаниях не поможет. И выйдет этот поганец сухим из воды, а парня утопит.

А еще — потому что нельзя никуда тащить хромого мальчишку. И так уже Кэри едва до ратуши добрался. Не по улицам ему шляться надо, а лежать, устроив повыше и поудобнее ногу в тугой повязке.

Кэри и лежал. Попробуй тут не лежать, а скакать по дому в попытках соблюдать гостеприимство — как рявкнет мэтр академическим профессорским рявком, так и здоровые ноги носить откажутся, что уж говорить о больных!

В результате академического рявка Кэри очутился на узеньком диванчике в профессорском кабинете. Он полулежал, опираясь на локоть и умостив ногу на две диванные подушки, закатав штанину и сняв чулок, а Рейф, тихо поминая нелестным словом глупую гордость, обкладывал распухшую лодыжку травяными припарками. Кэри закусывал губу — не от боли, от смущения — краснел, словно девица на выданье, поджимал от неловкости пальцы на ноге — словом, не знал, куда себя деть от почтения.

— Лежи и не дергайся, — почти раздраженно бросил Рейф. — И брось всю эту волынку насчет непочтительности к профессорскому званию. Между коллегами какие могут быть счеты чинами!

От слова «коллеги» несчастный Кэри только пуще зарделся и вроде как собрался что-то возразить — но тут в дверь постучали.

— Кого там… — Рейф не договорил. — Лежи, сам открою, — добавил он, быстро вставая и направляясь к двери. — И сам выставлю.

Рейф и собирался выставить любого незнакомца, будь то хоть сам король, хоть городской совет в полном составе — некогда им с Кэри гостей принимать! Но когда он с самым решительным видом открыл дверь, за ней оказались отнюдь не незнакомцы. Госпожа Эссили и его кухарка Нирин — какие же они незнакомцы?

— Ты собрался впроголодь работать, сам стряпать или мальчика в трактир за обедами гонять? — прищурилась Томален, когда растерянный Рейф пробормотал приветствие. — Или на кухню его определить?

— Вот уж только не гонять! — запротестовал возмущенно Рейф. — И не на кухню!.

Гонять умницу Кэри и определять его на кухню — это не по его части, а профессора Энстре, будь он неладен! И… и вообще…

— И вообще он хромает, — промолвил Рейф вдогонку.

— Тем более, — величественно кивнула госпожа Томален.

Она посторонилась, пропуская вперед кухарку. Та вошла и тяжело опустила на пол объемистую корзинку со всевозможной снедью.

При виде всех этих приготовлений Рейф покраснел так, что его румянец сделал бы честь и юному Орситу. Ну не привык он, до сих пор еще не привык, что о нем кто-то заботится! Он привык обихаживать себя сам, слуг у него отродясь не было — а уж чтобы кто-то помнил, сыт ли он, выспался ли…

А Кэри, вчерашний мальчик на побегушках у сквалыги-профессора, тем более не привык к чужой заботе. Уж если он на руку мэтра опереться и то стесняется…

— Орсит от смущения под землю провалится, — вырвалось у Рейфа.

— Пусть только попробует, — безмятежно произнесла Томален.

Может, Орсит и попробовал бы, но попытка смущаться была заранее обречена на провал. Очень трудно смущаться как следует, уписывая наперегонки с Рейфом свежайшие, еще теплые булочки. А еще труднее стесняться при виде улыбки Томален Эссили — такой материнской, что на душе светлеет и сразу сам себе кажешься ребенком, которого любят просто за то, что он есть, что он — это он, и одновременно взрослым — умным, сильным и удачливым. Кэри от этой улыбки мигом оттаял. Рейф был своей названой теще от всей души благодарен — и за булочки, и за то, что пришла, и за то, что осталась, и за то, что, когда они с Кэри приступили к работе, не покинула кабинет, а принялась помогать им, аккуратно складывая в прежнем порядке уже просмотренные ими бумаги.

— Так мы добрый месяц провозиться можем, — сказал Кэри, передавая госпоже Томален очередную неровную стопку уже просмотренных и отвергнутых записей. — Давайте все-таки попробуем сузить поиск. Для какого типа заклятий вам нужны катализаторы, мэтр?

— Все, которые годятся для любых чар класса «ална ранха», — помолчав, произнес Рейф. — Для любого варианта проявлений и в любом сочетании.

Кэри безмолвно вытаращил глаза.

«Ална ранха», она же в просторечии «пурпурный лотос», — магия, связанная со всем, что касается витальной силы, пола, зачатия, эротики. Ею лечат от холодности и импотенции, к ней прибегают мужчины, ощутившие недостаток мужской силы или неспособные зачать, ее применяют бесплодные женщины… но едва ли можно предполагать, что мэтр Эррам собрался залюбить Маятник насмерть — ну или пока не сбежит с перепугу… и уж точно мэтр не собирается рожать!