Вячеслав Касьянов - Искушение святой троицы

• Название: Искушение святой троицы
• Автор: Вячеслав Касьянов
• Жанр: Фэнтези

Сюрреалистическая фантастическая повесть. Стремлением автора было максимально достоверное изображение максимально неправдоподобной ситуации. Здесь все точнейшим образом описано: от ощущений героев до фактуры материалов. При этом повесть представляет собой не более, чем концептуально-стилистическое упражнение. Читать должно быть интересно: здесь сколько угодно адских монстров и странных приключений. Но задачей автора было не столько увлечь читателя, сколько снести ему крышу. Некоторые пассажи должны заинтересовать и любителей философии. Кроме того, по ходу работы над повестью автору захотелось в какой-то степени отразить и внутренние переживания героя. Совет: обязательно преодолейте первую главу. Совет 2: и вообще читать лучше от начала и до конца — так общее впечатление будет сильнее.:-)

---

— Сухарики вредны, — мрачно вставил Слава, — я их больше не ем. Я завязал.

— Завяжи лучше веревку на шее, — посоветовал ему Леша, — я тебе даже сам ее намылю по такому, бл…, удачному случаю! Короче, я иду, а вы как хотите.

Он встал со скамейки и швырнул пустую бутыль в повисшее на перекладине железное зеленое ведро. Ведро загрохотало и закачалось, испуская металлические стоны.

— Идем, — встрепенулся Дима. — Я пивка еще закуплю.

Дима поднялся на ноги и едва не свалился на землю.

— Пьянь подзаборная! — сказал Леша. — Куда тебе 'пивка'? Ты же лыка не вяжешь.

— Норма-ально! — заверил его Дима. — Это я споткнулся. Я еще столько же выпью влегкую!

Ребята зашагали в сторону ларька, оставив Славу на скамье. Дима немного запинался на ходу. Слава задрал голову, допивая остатки пива и глядя на верхушку кирпичного дома-башни. В душе у него все еще разливались горечь и гнев. Пухлые лохмотья разноцветных молочно-белых и серых облаков заплывали на крышу дома, их большие прозрачные тени скользили по серой стене вверх; казалось, что дом медленно всем своим массивным корпусом наклоняется, грозя обрушиться на Славу.

Он поставил пустую бутылку на траву и поднялся.

Из магазина все трое вернулись с сухариками и пивом. Слава, усевшись на скамью, стал с аппетитом пожирать 'Емелю' с чесноком, ежеминутно вздыхая оттого, что не в силах избавиться от этой пагубной привычки. Его вздохи сопровождались издевательским Лешиным гоготом. Леша, в свою очередь, заявил, что пиво — это все-таки полный отстой, и даже не допил бутылку, которая с грохотом отправилась в мусорное ведро вслед за первой. Дима только молчал и посмеивался. Тарахтящий каток к этому времени закончил работу и куда-то уехал, а, может быть, приятели просто перестали его слышать. Так или иначе, для них ничто более не нарушало естественных звуков летнего дня. Задул слабый теплый ветер; по траве бежала волнистая рябь, и, когда на солнце набегало облако, она изумрудно зеленела. Облако скоро уплывало, и солнечный свет снова заливал двор горячей лимонной желтизной. Давно перевалило за полдень; жара не спадала. Друзья блаженствовали. Леша согнал Диму со Славой со скамьи и пьяно разлегся на ней, пытаясь установить пустую пивную бутылку на животе, но та все время скатывалась на землю. Слава, в конце концов, разбил бутылку о фонарный столб, а Леша предложил пойти в 'Макдональдс' и разбавить пиво ванильным коктейлем, однако у Димы оставались еще две непочатые бутылки 'Старого мельника', и Слава заявил, что со своим пивом их в 'Макдональдс' не пустят. Неожиданно Дима вспомнил, что у него заглох старый бэушный 'Опель' где-то на периферийной московской улице, и попросил Лешу отбуксировать машину к нему в гараж, потому что он из-за этого сюда и пришел, и если бы Леша не стал крыть его матом и не отвлек от дела, он бы вспомнил об 'Опеле' сразу и не потерял бы столько времени зря. Слова Димы нисколько не обидели Лешу; напротив, он почему-то крайне развеселился и стал страшно хохотать. Казалось, он давно ждал повода, чтобы отвести душу, и теперь от удовольствия даже захрюкал по-поросячьи. Недоумевающему Славе он издевательски объяснил, что уже давно сказал Диме, что тот не ездок, и оказался до обидного прав: с тех пор, как Леша изрек свое пророчество, Дима уже несколько раз разбивал машину, причем однажды с ним вместе ехали его друзья, в другой раз — жена, а еще один раз Дима разбивал 'Опель' в одиночестве. Последняя авария произошла оттого, что он, сидя за рулем, случайно уронил бутылку с пивом на пол и полез доставать ее на ходу. При этом Дима работал милиционером-водителем и даже какое-то время спокойно обходился без прав. Леша хохотал довольно долго. Нахохотавшись, он пришел в себя и спросил у Димы, как тот собирается заставить его повести родительскую машину в пьяном состоянии, на что Дима ответил, что все проблемы с гаишниками берет на себя, а в Лешином водительском мастерстве нисколько не сомневается. Этот не очень убедительный довод Лешу невероятным образом убедил, хотя он еще ни разу в жизни не решался сесть за руль нетрезвым. Может быть, согласившись, он хотел за что-то отомстить родителям, а пиво, к которому он еще не совсем привык, лишило его остатков самоконтроля. А, может быть, просто был такой день. Леша повел друзей в гараж, где красовался новенький красный 'Дэу-Матиз', купленный недавно Лешиными родителями. Из кучи всевозможного барахла, наворованного на стройках и свалках всего города, Леша извлек старенький вонючий трос, с сомнением подергал его, бросил на заднее сиденье рядом со Славой, и друзья отправились в Москву. Следуя Диминым наставлениям, Леша довольно скоро обнаружил помятый черный 'Опель', притулившийся на углу невзрачной окраинной улочки. На вопрос Леши, какого хрена он забыл в такой клоаке, Дима только махнул рукой. Крюки закрепили, Дима забрался в 'Опель', Леша тронул с места, но через несколько минут трос лопнул. Дима стал быстро отставать и взволнованно сигналил, но Леша уже успел притормозить и вылезал из машины, ругая на чем свет стоит и Диму, и его 'Опель', и свой трос, и все на свете. Он связал две половинки троса тугим узлом, но тот стал такой короткий, что ребята не решились ехать по МКАДу, свернули в поле и двинулись какими-то грязными околицами, чтобы не нарваться на гаишников. Дима за рулем 'Опеля' невозмутимо посасывал 'Старый мельник'. Когда 'Опель' был, наконец, доставлен в Одинцово и загнан в Димин гараж, Леша, критически его осматривавший, посоветовал Диме продать его на запчасти и не мучиться. Дима, почесав затылок, пообещал, что так и сделает.

Ребята, кряхтя, затолкали машину в гараж. Гараж Димы торчал на берегу живописного пруда, покрытого пеленой грязно-зеленой тины, в ряду таких же заржавленных железных гаражей. На некоторых из них красовались хулиганские надписи белой краской: 'убрать'. Дима с Лешей остались копаться в гаражной рухляди: Дима по делам, а Леша чтобы стащить что-нибудь ненужное. Слава скучал снаружи, глядя на ленивый послеобеденный пейзаж. Мимо его носа прогудела стрекоза. С неба доносился слабый рокот невидимого самолета. Между гаражами сновали бесцветные лохматые дворняги. Голый по пояс молодой парень в закатанных джинсах мыл в пруду белую сияющую 'Газель'; его джинсы были покрыты мокрыми пятнами. В гараже за спиной Славы послышался шум. Он обернулся. Леша тащил обнаруженную им совершенно лысую автомобильную покрышку. Дима вышел вслед за Лешей, вытирая руки одна об другую, и так хлопнул гаражной дверью, что Славе показалось, будто грохот эхом прокатился по всем гаражам в ряду, подобно тому, как волна сцепления бежит по вагонам грузового поезда, когда локомотив трогается с места. От удара почва загудела под ногами, и по земле во все стороны паутиной поползли трещины. Дима прикреплял к двери замок, Леша был занят резиной, и никто из ребят не обратил на трещины никакого внимания. Скоро друзья вышли с гаражной тропинки на шоссе. Здесь им надо было расходиться: Диме направо, через пруд по деревянному мостику, Леше со Славой — прямо, по шоссе. Друзья немного постояли.

— Старый таракан, — сказал Леша, ставя покрышку на землю, — когда едем в сервис?

— Э…э, — сказал Дима, — сейчас посмотрим… Завтра я работаю, послезавтра я работаю, а, вот потом у меня выходной.

— А у меня нет, — сказал Леша, — в рот тебе чих-пых.

— А у меня вот всегда выходной, — хвастливо заявил Слава.

— Ты мне и не нужен, бездельник, — отмахнулся от него Леша, — мне нужен этот баклан.

— Ну, тогда во вторник или в среду, — сказал Дима, раздумывая, — ну, я еще к вам зайду.

— Смотри, не забудь, старый алкаш, — напутствовал его Леша.

— Не забуду, — усмехнулся Дима.

— Ну, давай.

— Ну, пока.

Ребята попрощались. Дима повернулся в сторону деревянного мостика, перекинутого через пруд. Леша взялся за покрышку. Слава сделал шаг вправо и наступил на трещину.

Глава 2

— Ах! — вдруг вскрикнул он, почувствовав, что потрескавшаяся земля начинает подаваться под ним и он мягко увязает в ней, как в болоте. Слава в страхе подскочил на месте и хотел было отпрыгнуть в сторону, но непонятная чудовищная сила словно магнитом потянула его обратно в страшную увеличивающуюся воронку. Дима и Леша, оглянувшись, с изумлением уставились на него. На лице у Славы отразился ужас. В одно мгновение стал он ниже ростом на голову и продолжал стремительно уменьшаться. Края воронки, диаметром около метра, ссыпáлись вниз и издавали странный скрежещущий звук, как трущиеся друг о друга шестеренки. В безумном страхе несчастный Слава закричал. Он уже погрузился в землю по пояс, когда Леша и Дима, опомнившись, бросились к нему на помощь. Но воронка вдруг глухо заурчала и в одну секунду втянула Славу целиком. Его исцарапанные ладони мелькнули над землей и исчезли, и безумный крик умчался в глубину, постепенно затихая.