Бернард Вербер - Танатонавты

• Название: Танатонавты
• Автор: Бернард Вербер
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-412-00033-6, 978-5-386-00775-1

«Эти господа — летчики-испытатели, которые отправляются на тот свет… Та-на-то-нав-ты. От греческого «танатос» — смерть и «наутис» — мореплаватель. Танатонавты».

В жизнь Мишеля Пэнсона — врача-реаниматолога и анестезиолога — без предупреждения врывается друг детства Рауль Разорбак: «Кумир моей юности начал воплощать свои фантазии, а я не испытывал ничего, кроме отвращения. Я даже думал, не сдать ли его в полицию…»

Что выберет Мишель — здравый смысл или Рауля и его сумасбродство? Как далеко он сможет зайти? Чем обернется его решение для друзей, любимых, для всего человечества? Этот проект страшен, но это грандиозная авантюра, это приключение!

Эта книга меняет представления о рождении и смерти, любви и мифологии, путешествиях и возвращениях, смешном и печальном.

Роман культового французского писателя, автора мировых бестселлеров «Империя ангелов», «Последний секрет», «Мы, боги», «Дыхание богов», «Тайна богов», «Отец наших отцов», «Звездная бабочка», «Муравьи», «День муравья», «Революция муравьев», «Наши друзья Человеки», «Древо возможного», «Энциклопедия Относительного и Абсолютного знания»…

---

— Это почему?

— Не прикидывайся дурачком. Его папаша повесился. С такой наследственностью только и остается, что с катушек съехать. Да к тому же мать не работает и живет припеваючи на пенсию. Это все не то. Тебе надо нормальных людей держаться.

— Рауль нормальный, — убеждал я отца.

Тут подлый братец Конрад решил, что самое время подлить масла в огонь.

— Самоубийство — болезнь наследственная. Дети самоубийц и сами к этому склонны, вроде детей из разведенных семей, которые потом тоже сами разваливают свой брак.

Все сделали вид, что не слышали, что сказал мой братец-кретин. Эстафету приняла мать.

— Ты считаешь, это нормально — часами торчать на кладбище?

— Мам, ну послушай, это же его личное время, что хочет, то и делает. Кому он мешает?

— Ты его еще и защищаешь! Оба вы хороши! Он тебя таскает на кладбище и разглагольствует там посреди надгробий, прости Господи!

— Ну и что?

— А то, что беспокоить мертвых не к добру. Их надо оставить в покое, — встрял Конрад, всегда готовый утопить ближнего.

— Конрад — кретин! Конрад — кретин! — заорал я и врезал ему по башке.

Мы покатились по полу. Отец решил дождаться, когда братец даст мне сдачи, а уж потом стал нас разнимать. Ждал он, однако, не долго, чтобы не дать мне времени как следует отлупить Конрада.

— А ну тихо, сорванцы, не то я сам надеру вам уши. Конрад прав. Таскаться по кладбищам — не к добру.

Отец выпустил облако сигарного дыма, надсадно закашлял и добавил:

— Что, мало других мест для разговоров? Кафе, парки, спортивные клубы… Кладбища — для мертвых, а не для живых.

— Но пап…

— Мишель, ты меня уже достал. Хватит умничать, или схлопочешь.

Я только что получил пару оплеух и захныкал, чтоб избежать новой затрещины.

— Ну вот, оказывается, умеешь плакать, когда хочешь, — насмешливо заметил отец.

Конрад сиял. Мать приказала мне отправляться к себе в комнату.

Вот так я начал понимать, как устроен мир. Надо оплакивать мертвых. Слушаться родителей. Соглашаться с Конрадом. Нельзя строить из себя умника и слоняться по кладбищам. Надо выбирать нормальных друзей. Самоубийство — наследственная и, возможно, заразная болезнь.

В полумраке комнаты, с соленым привкусом слез во рту, я вдруг ощутил себя совсем одиноким. В тот вечер — щека еще горела от пощечины — я пожалел, что не родился в мире, где было бы не так много ограничений.

16. Сколько весит перышко

— Покойник должен пройти сквозь врата царства мертвых, спастись от водяных чудовищ и летучих демонов. Тогда он вновь предстанет перед Осирисом, верховным судией, в подчинении у которого сорок два божества. Во время исповеди умерший должен доказать чистоту своей души. Он сообщает, что не грешил при жизни, и говорит так:

Я не творил беззаконий.

Я не причинил насилия ни одному человеку.

Я не произносил лжи.

Я не изрекал богохульств.

Я не притеснял бедняков.

Я не совершал богопротивных деяний.

Я не очернял раба в глазах его хозяина.

Я не прелюбодействовал посреди священных мест.

Я не страдал от голода.

Я не заставлял других плакать.

Я не убивал.

Я не приказывал убивать.

— А он может говорить что хочет? Врать, например? — спросил я Рауля.

— Да. У него есть право лгать. Боги задают ему вопросы, а он их обманывает. Однако задача не очень проста, потому что богам многое известно. Это вообще для них обычное дело.

— А потом?

— Если он пройдет это испытание, то начнется второе судилище, на этот раз с участием новых богов.

Тут Рауль умолк на минуту, чтобы я немножко помучился от нетерпения.

— Там есть Маат, богиня правосудия, и Тот, бог мудрости и науки, с головой ибиса. Он записывает признания умершего на табличке. Потом приходит Анубис, бог с головой шакала, а в руке у него огромные весы, чтобы взвешивать душу.

— Как же можно взвесить душу?

Рауль проигнорировал этот вопрос, который напрашивался сам собой, нахмурился, перевернул страницу и продолжил:

— На одну чашу весов Анубис кладет сердце покойника, на другую — перышко. Если сердце легче, чем перышко, то мертвеца признают невиновным. Если же тяжелее, то покойника скармливают богу с телом льва и головой крокодила, которому поручено пожирать все души, недостойные Вечности.

— И что же ожидает… как его… победителя?

— Освободившись от груза жизни, он сливается с солнечным светом.

— Вот это да!

— Там его поджидает Хепри, бог с головой жука-скарабея из чистого золота. И там он завершает путь. Затем оправданная душа познает вечные радости. Ей поют гимн победителей, преуспевших на дорогах земли и на том свете. Вот послушай.

Рауль взобрался на могильный камень, поднял лицо к щербатой луне и ясным голосом принялся декламировать древние слова:

Оборваны путы. Бросаю на землю
Все зло, что во мне обреталось.
Могучий Осирис! Узри меня, молю!
Лишь только сейчас я рождаюсь!

На этом Рауль закончил лекцию по древней мифологии. Он завершил свой подвиг, и на его лбу блестели капли пота. Он улыбался, словно Анубис только что объявил, что ему выпал счастливый жребий.

— Вот так история! — воскликнул я. — И ты веришь, что все так и есть?

— Откуда мне знать! Это же аллегория. Судя по всему, египтяне обладали огромными знаниями, но они не могли посвящать в свои тайны кого попало. Поэтому им пришлось прибегнуть к метафорам и поэтическим преувеличениям. Ну не мог какой-то поэт просто придумать все это в порыве вдохновения. Эти мифы свидетельствуют о том, что существует некий «вселенский здравый смысл». Все религии излагают примерно одну и ту же историю, хотя и пользуются разными терминами. Все они утверждают, что по ту сторону смерти есть другой мир. Умершего ожидают испытания, а в конце — реинкарнация или освобождение. Более двух третей человечества верят в реинкарнацию.

— Ты правда думаешь, что есть барка с богами и что…

Рауль махнул рукой, чтобы я замолчал.

— Тихо! Тут кто-то есть.

Уже пробило девять часов вечера, и кладбище было закрыто. Кто же мог прийти сюда в такой час? И как они проникли через запертые ворота? Мы с Раулем забирались сюда по веткам платана, росшего возле кладбищенской стены, и были уверены, что, кроме нас, никто не знал этой дороги.

Крадучись, мы направились туда, откуда доносились приглушенные голоса.

Люди в черных кепках проходили сквозь калитку в воротах, которая — к нашему изумлению — никогда, оказывается, не запиралась.

17. Учебник истории

Наши предки верили, что смерть — это переход от состояния «все» в состояние «ничто». Чтобы найти этому подтверждение, они изобрели разные религии (кодексы ритуалов, основанных на мифах). В большинстве религий утверждалось, что существует потусторонний мир, но никто в него по-настоящему не верил. Религии в первую очередь были нужны для того, чтобы охранять интересы определенных этнических групп.

Учебник истории, вводный курс для 2 класса

18. Стычка с дураками

Странные люди остановились у могилы, освещенной факелами, и принялись выкладывать на надгробие всякую всячину. Я заметил фотографии, книги и даже статуэтки.

Мы с Раулем спрятались за камнем на могиле одного актера, рокера и плейбоя, подавившегося рыбьей костью. Он умирал больше часа, пытаясь избавиться от этой кости, застрявшей у него в горле, но никто не пришел ему на помощь, хотя ресторан был набит битком. Все полагали, что на рок-идола снизошло вдохновение и он изобретает новый танец и оригинальную манеру пения. Его последняя конвульсия была встречена громом оваций.

Надежно спрятавшись, мы собирались проследить за всем происходящим. Люди в кепках напялили черные балахоны и принялись распевать псалмы, которые звучали как-то странно.

— Они произносят слова молитвы наоборот, — шепнул Рауль.

Тут до меня дошло, что «Segna sed erem, eiram eulas suov ej» на самом деле означает «Je vous salue Marie, Mure des anges»[5].

— Это сатанисты, — добавил мой друг.

То, что я услышал дальше, подтвердило, что он был прав.

О Великий Вельзевул, одари нас частью своей силы.

О Великий Вельзевул, позволь нам взглянуть на твой мир.

О Великий Вельзевул, научи нас быть невидимками.

О Великий Вельзевул, научи нас быть быстрыми, как ветер.

О Великий Вельзевул, научи нас оживлять мертвых.

Я перепугался, но Рауль остался невозмутим, и это успокаивающе подействовало на меня. Мы подкрались поближе. Вблизи адепты сатаны выглядели еще более зловеще. У некоторых на лбу были вытатуированы символы зла: ухмыляющиеся козлы, вертлявые черти, змеи, кусающие себя за хвост.