Иерухам Кохен - Всегда в строю (Записки израильского офицера)

• Название: Всегда в строю (Записки израильского офицера)
• Автор: Иерухам Кохен
• Издательство: Библиотека-Алия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1987

---

Двадцать три бойца под командованием Цви Спектора отправились в путь 12 мая 1941 года на моторном катере «Морской лев», принадлежавшем английской береговой полиции. Катер с рацией был перегружен снаряжением для диверсий и оружием. От заброшенного причала в Хайфском порту они вышли в открытое море. Ицхак Садэ и другие командиры Хаганы пожелали, расставаясь, скорой встречи. Через день связь с катером была потеряна, его следы затерялись, а судьба, постигшая находившихся на борту, неизвестна по сей день.

В это же время к ишуву обратились союзники с просьбой мобилизовать отборные отряды для диверсионных операций по ту сторону границы. Эти же отряды должны были заниматься обезвреживанием мин, захватом жизненно важных пунктов, предотвращением диверсий противника на мостах и служить проводниками для армий союзников, готовившихся к наступлению на Сирию и Ливан.

Создание и этих отрядов было поручено Ицхаку Садэ. Сначала было сформировано два отряда, получивших название плугот махац,[5] они вошли в историю под сокращенным названием «Палмах». Командиром отряда Алеф был назначен Игал Аллон, отрядом Бет — Моше Даян из Нахалала. Им был дан кратчайший срок для подготовки своих отрядов к выполнению заданий за северной границей. В секторе Метуллы действовал отряд Аллона; в секторе Ханиты — отряд Даяна. Оба отряда проникли в глубь Сирии и Ливана в качестве ударных подразделений армий союзников, захватили ключевые позиции армии вишистской Франции и удерживали их несмотря на ожесточенные атаки французов, пока не подошли (с большим опозданием) подразделения регулярных армий союзников. В этой операции Моше Даян был ранен и потерял глаз.

Кроме помощи в военных действиях командование союзнических армий нуждалось в людях для проведения разведывательных и диверсионных операций на территории Сирии и Ливана. Союзники обратились к связной группе Хаганы и просили рекомендовать надежных арабов. Связные ответили, что таких арабов они не знают, но они могут мобилизовать евреев, которые сойдут за арабов. Руководство ишува готово было взять на себя любые обязательства, чтобы расширить свое участие в войне против Германии. Таким образом было создано сирийское подразделение. После напряженного ожидания, наступившего по окончании курса в Яарот ха-Кармел, я получил приказ, согласно которому я поступал в распоряжение командиров «сирийского подразделения». Однажды ночью я получил задание прибыть в киббуц Ханита. В назначенном месте меня ждал связной. Он проводил меня к пункту встречи вблизи ливанской границы. Там уже ожидали несколько человек. Мы получили указания, попрощались с нашими провожатыми и, одетые как арабы, отправились в путь, следуя за нашим проводником-бедуином. Переход продолжался всю ночь. На рассвете мы подошли к шоссе, ведущему на Сайду и затем на Бейрут. Мы остановили такси и добрались до Бейрута.

Во главе группы сирийского подразделения, заброшенной в Сирию и Ливан, стояли Исраэль Бен-Иехуда (Абду) и Иехошуа Палмон (Джош). До вступления войск союзников операции, осуществляемые нашим подразделением, были немногочисленными из-за отсутствия регулярной связи с верховным командованием союзников. Связь была возобновлена со вступлением войск союзников в Дамаск. Абду и Хаимке Левкову — одному из выпускников курса в Явнеэле — было поручено проникнуть через вражеские линии в Халеб, еще не занятый союзниками. Там следовало произвести диверсионные операции на военном аэродроме, нефтехранилищах и на других военных объектах.

Извилистыми тропами пробирались они на север, чтобы избежать встреч с вражескими силами, которые все еще оказывали сопротивление союзникам. По прибытии в Халеб они изучили местность, где предстояло совершить диверсии. Каково же было их удивление, когда оказалось, что самолеты на аэродроме, которые следовало взорвать, представляли собой не что иное, как камуфляж. Абду и Хаимке быстро определили подлинные цели; военные объекты, хранилища горючего возле вокзала — все это было выведено из строя. Паника охватила халебцев при звуках взрывов и при виде дыма, нависшего над городом. Впервые война подошла к порогу их собственных домов.

Сотрудничество верховного командования союзников с Хаганой не прекратилось и после того, как они заняли в 1941 году Сирию и Ливан. Более того, нам давали другие ответственные задания. Хотя власть в Сирии и Ливане находились теперь в руках «Свободной Франции» во главе с генералом Катру верным соратником генерала де Голля, на многих ключевых позициях оставались французы, верные в душе правительству Виши. Они представляли собой враждебный элемент по отношению к новому режиму.

Арабское население тоже не испытывало особых симпатий к «Свободной Франции», так как боялось утратить то, чего добилось в борьбе за независимость в 30-е годы. Верховное командование армий союзников не доверяло ни французской, ни арабской администрациям и предпочитало, чтобы укрепить свои позиции в Сирии и Ливане, прибегать к помощи евреев Эрец-Исраэль, верность и преданность которых была доказана.

Главной причиной увеличения сирийского подразделения и расширения его деятельности, служила угроза, созданная глубоким продвижением немецких армий — наступление фельдмаршала Роммеля в Северной Африке и Египте и быстрое продвижение немцев в глубь Советского Союза, в Кавказском направлении.

Было совершенно очевидно, что, если Египет окажется в руках Роммеля, то та же судьба постигнет Эрец-Исраэль, Сирию и Ливан, так как оборона этих стран не входила в планы командования союзников. Среди руководителей ишува началась острая дискуссия относительно шагов, которые следовало предпринять на случай чрезвычайного положения. Группа ведущих командиров Хаганы во главе с Иохананом Ратнером и Ицхаком Садэ не поддалась отчаянию и разработала план, который официально назывался «Северный план», но обычно его называли «Тобрук на Кармеле». Этот план предусматривал создание защитной зоны, которая охватит долину Звулун, значительную часть Изреельской долины с возвышенностями к северу от нее и гору Кармел. В этой зоне предстояло сосредоточить военный и технический потенциал ишува — около тридцати шести батальонов полевых частей с необходимым военным снаряжением и оружием. Батальоны должны были противостоять нацистам, не щадя жизни, в случае их наступления, как это было в Тобруке, в Северной Африке. Командование в Каире отнеслось положительно к этому плану. Однако его противники назвали план «Вторая Масада». Война ишува против нацистов, по их мнению, была бесцельной. Относительно Сирии и Ливана было решено, что в случае отступления оттуда войск союзников бойцы сирийского подразделения будут выполнять те же операции, что и бойцы Палмаха в немецком тылу, если Эрец-Исраэль будет оккупирован Германией. Итак, генеральный штаб Хаганы решил усилить свое влияние на подразделение в том, что касается прямого командования, кадров и методов тренировок. Ранее сирийское подразделение полностью подчинялось английскому командованию.

Мы — бойцы сирийского подразделения — все это время жили в разных местах в Сирии и Ливане и старались слиться с местным населением, а также узнать все о районах, важных в военном и экономическом отношении. Там на месте мы поняли, как сильно отличаются язык и обычаи сирийских и ливанских арабов и арабов Эрец-Исраэль. Не успевали мы и рта открыть, как задавался вопрос: «палестинец?» Но не только язык выдавал нас. Помню, однажды в Триполи я подошел к чистильщику сапог. Поставил ногу на стойку, и чистильщик тотчас же заметил: «башмаки хайфской фабрики!»

Те из нас, кто не был выходцем из Сирии или Ливана, поначалу работали больше ушами и глазами, чем языком. Нужно было изучить особенности местных диалектов — в Бейруте, в Дамаске, в Халебе. Лишь позднее мы осмелились вознаградить себя за молчание. Прошло много времени, пока мы почувствовали себя как дома и не опасались, что отличаемся от местного населения. Мы были осмотрительны и старались не выделяться на общем фоне. Кроме того мы не знали адресов друг друга. В центре Бейрута у нас была явочная квартира. Проникнуть в нее можно было, лишь зная пароль. Мы, кто работал в Бейруте, собирались там все вместе один только раз — на пасхальную трапезу в 1941 году. Аарон Лишевский — один из командиров подразделения — приехал к нам, чтобы вместе провести праздник. Мы готовились к этому дню тщательно. Стол был накрыт по всем правилам: вина — в изобилии, жареные куры, салаты. Не доставало только одного — маццы. Не удалось нам ее добыть.

Не было у нас дружественной среды, на которую можно было бы опереться. Мы жили в настоящем подполье не только потому, что арабское население было настроено антиеврейски и прогермански, но и потому, что власти «Свободной Франции» не проявляли особого доверия к своим английским союзникам; мы же вели себя по отношению к английским коллегам по принципу: уважай, да остерегайся. Наша уверенность в себе возрастала.