Иерухам Кохен - Всегда в строю (Записки израильского офицера)

• Название: Всегда в строю (Записки израильского офицера)
• Автор: Иерухам Кохен
• Издательство: Библиотека-Алия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1987

---

Наш невероятный «религиозный фанатизм», вызывал расположение к нам товарищей по камере. Мы не пропускали ни одной из пяти молитв, которые предписано читать верующему мусульманину ежедневно. За это нам доставалась добавка к питанию от тех, кто получал обильные передачи из дома. Но больше голода нас мучил ледяной и сырой пол. Из-за отсутствия средств мы не могли купить матрасы, а в тюрьме этот предмет роскоши заключенным не выдавали. Мы лежали на голом полу, а руки служили нам подушкой.

Из тюрьмы нас выпустили внезапно. В один прекрасный день нас доставили в кабинет начальника тюрьмы, где уже находились двое англичан из военной полиции. Они опознали нас по нашим вымышленным именам и процедили сквозь зубы: «Паршивые дезертиры!» Мы решили, что это знак, по которому мы должны понять, почему нас передали в ведение военной полиции, но оказалось, что с нами действительно обращались как с дезертирами. Нас перевели в штаб военной полиции Дамаска. Но через час нас посетил связной офицер нашего подразделения майор Хамонд. Он рассказал, что как только нашим стало известно об аресте, Игал потребовал немедленно, пока нас не успели ликвидировать, любой ценой выяснить, где мы находимся.

Хамонд сообщил, что на следующий день нас должны переправить поездом из Дамаска в Хайфу, где наш конвоир передаст командиру хайфской военной полиции письмо с просьбой о том, чтобы нас немедленно освободили. Из соображений конспирации никому, кроме командира военной полиции в Дамаске, не было сообщено, кто мы такие на самом деле. Конспирация, полностью оправданная, обошлась нам дорого. Командир военной полиции в нашем присутствии дал распоряжение доставить нас под конвоем в Хайфу. Наша внешность — обриты наголо, но с невыбритым лицом — не понравилась сержанту, и он решил проучить нас, чтобы неповадно было больше дезертировать. Из-за моего низкого роста сержанту пришла в голову сатанинская идея: собаку, принадлежавшую военной полиции, вытащили из конуры и поместили в комнату, а на ее место загнали меня, дверку конуры заперли. Никакие протесты не помогали. Мои страдания были невыносимы. Всю ночь я пролежал скрючившись, мечтая вытянуться на холодном полу. Все это причиняло мне невероятные муки. На все просьбы выйти в уборную следовал грубый отказ.

На следующий день нас поездом под конвоем доставили в Хайфу. Свежий воздух, виды полей на юге Сирии, долина Ярмука улучшили настроение. Поездка продолжалась около четырнадцати часов, к полуночи мы приехали в Хайфу. Конвоир поместил нас в военную тюрьму и только после этого отправился к командиру военной полиции Хайфы, чтобы передать ему письмо.

Мы пробыли в английской военной тюрьме три дня. На четвертый день командир военной полиции Хайфы совершал очередной обход тюрьмы. Он удивился, увидя нас, стал расспрашивать, кто мы, за что в тюрьме. Тут во мне вскипело негодование, и я высказал ему все в лицо. Я сказал, что он держит нас в тюрьме вопреки переданному ему в письменном виде распоряжению. Лишь тогда он вспомнил про письмо, но назвал нас дезертирами и настаивал на том, что прежде нужно разобраться в этом деле. Я, к великому удивлению командира и сопровождавших его, взял агрессивный тон, грозил неприятностями, если он не освободит нас из тюрьмы в соответствии с полученным распоряжением. Он испугался. В его же машине нас доставили к командиру военной полиции Эрец-Исраэль, канцелярия которого находилась на горе Кармел. Когда мы остались в комнате одни, я попросил командира связаться по телефону с отделом английской полевой службы безопасности. Тогда он понял, наконец, что нас разыскивают в Хайфе уже несколько дней. Из наушников телефонного аппарата доносился четкий голос. Командир пробурчал извинения.

Наше освобождение из тюрьмы совпало с окончанием курса новым потоком бойцов сирийского подразделения. Не мешало, чтобы кто-нибудь из ветеранов еще в течение некоторого времени дополнил бы несколькими штрихами их подготовку. Я был рад взять на себя эту роль, тем более, что я должен был ждать, пока у меня на голове снова отрастут волосы.

Из-за специфики условий деятельности бойцы сирийского подразделения были изолированы друг от друга и необходимо было добиться их сплочения. Исраэль Галили — член верховного командования Хаганы — предложил выпускать печатный листок для нашего подразделения, чтобы информировать его бойцов о происходящем в Эрец-Исраэль и в рядах Хаганы. Сбор материала и его публикация были поручены мне. Листок «Давар ле-Алмони» включал в себя политический обзор, дискуссию на темы обеспечения в целом и проблемы нашего подразделения. Листок печатался всего в четырех экземплярах: по одному для каждого центра подразделения — в Бейруте, Дамаске и Халебе — и один экземпляр для архива. После прочтения этот листок уничтожался. Всего вышло в свет четыре выпуска.

Затем меня направили на курс снайперов, проводившийся в роще Мишмар ха-Эмек под руководством английского майора Гранда Тейлора. Он успел принять участие в отважных рейдах с Британских островов на территорию оккупированной Европы. Мы обучались владеть различными видами оружия, главным образом одновременной стрельбе из двух пистолетов по разным целям. На курсе занимались бойцы из немецкого отдела подразделения Палмаха, которым командовал Шимон Авидан. Этот отдел должен был проводить операции в тылу немецких армий в Северной Африке и в оккупированной Европе. На курсе занимались также бойцы из арабского подразделения, действовавшего среди арабского населения в Эрец-Исраэль.

Засылка подкрепления нашим людям в Сирии и Ливане началась, когда над Ближним Востоком нависла угроза немецкой оккупации: силы Роммеля пересекли египетскую границу и готовились вступить в Александрию. Под влиянием этих событий деятельность сирийского подразделения особенно активизировалась. Некоторые бойцы нашего подразделения с большими трудностями достали местные удостоверения личности. Завершилась рекогносцировка, были определены военные и гражданские объекты в Сирии и Ливане и подготовлен план нанесения удара по ним в случае необходимости. Была создана радио- и телефонная сеть, обеспечившая связь между центрами подразделения в Сирии и Ливане и командованием в Эрец-Исраэль. Большинство бойцов подразделения обосновались под видом местных жителей и выдавали себя кто за коммерсанта, кто за рабочего, а кто за чистильщика сапог. Что касается меня, то я жил в Бейруте под видом процветающего коммерсанта — это служило удобной ширмой моим деловым поездкам. Но из-за видимости нашей обеспеченности возникли неожиданные проблемы. Соседи, с которыми мы поддерживали хорошие отношения, стали сватать за нас своих дочерей. «Возможно ли, чтобы устроенный мужчина, имеющий коммерческое дело, не мог купить себе жену?» И чем меньше был городишко, тем больше осложнялась ситуация. Сначала это нас забавляло, но ответственные за подразделение обдумывали как поступить, чтобы избавиться от приставаний и не обидеть добрых соседей и их свах.

Решение было принято, мне поручили мобилизовать «жен» среди членов Палмаха и Хаганы. Я вернулся в Эрец-Исраэль и снова стал бороздить страну, на этот раз в поисках подходящих кандидаток. Опять я обратился за помощью к Исраэлю Ишаяху и к другим, кто был связан с выходцами из восточных стран. И снова мы столкнулись с трудностями. Как увезти восточную девушку из дома? Что скажут родители? Семья? В конце концов мы нашли десять девушек. Они прошли специальный курс подготовки, обязательный для бойца нашего подразделения, учились совершать диверсии, стрелять. Курсантки обосновались в заброшенном доме на цитрусовой плантации в Хадар-Раматаим.

Англичане, связанные с занятиями на курсе, сообщили о нем английской полиции, которая решила, что ее осведомленность будет в наших же интересах. Меня не удивило, когда спустя несколько дней, как мы обосновались в лагере и звуки стрельбы выдавали наше присутствие там, мне позвонили свои из раананской полиции и сообщили, что бригадир Херингтон, инспектор полиции южного округа, приедет к нам в тот же день. Лишь тот, кто жил в ту пору в Эрец-Исраэль, может понять чувство, охватившее меня в ожидании встречи с тем бригадиром, которого мы так боялись. Постепенно я пришел в себя и решил устроить ему «теплый» прием. Когда появилась его машина, я вытащил из-за пояса два пистолета и начал стрелять по целям, не глядя в его сторону. Он остановился как вкопанный при виде еврейского снайпера, который не проронил ни слова, пока не опустошил магазин. Лишь тогда я снизошел, чтобы взглянуть на него.

— Что вам угодно здесь? — спросил я.

— Могу ли я видеть главного офицера?

— Здесь нет офицера. Главный — я. Пожалуйста, пройдите ко мне в кабинет.

Странная картина: Херингтон, пожилой, высокий, косая сажень в плечах, одетый с иголочки, следует за молодым человеком в шортах цвета хаки, чтобы поговорить с ним в его кабинете. Когда я открыл дверь комнаты, наполненной огнестрельным оружием разных видов, я заметил вскользь: «Пожалуйста, заходите, только осторожно, чтобы не было беды». Сердце мое сильно забилось при виде обескураженного Херингтона, созерцавшего содержимое комнаты.