Дуглас Уорнер - Смерть на горячем ветру

• Название: Смерть на горячем ветру
• Автор: Дуглас Уорнер
• Издательство: Зовнішторгвидав України
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 5-85025-081-6

Горячий ветер, предвестник ужасной катастрофы, но герою романа Дугласа Уорнера «Смерть на горячем ветру» никто не верит. Он мужественно борется за спасение жизней миллионов людей, преодолевая множество фантастических и реальных трудностей.

---

Маргарет слушала меня, затаив дыхание.

— Но что делать? Рэйнхэм попал в затруднительную ситуацию. Он мог приказать арестовать Колстона — что он и сделал, — но приказ не мог быть выполнен, пока Колстон не вернулся в Великобританию. Рэйнхэм мог запретить вообще читать доклад, но тогда возникала другая трудность. Если бы Колстон до ареста выяснил это, он мог ужасно себя повести. Его открытие знаменовало собой гигантский переворот в сейсмологии. Он мог оказаться настолько высокомерным, что счел бы его важнее нескольких атомных секретов как минимум десятилетней давности. Допустим, он предложил бы свою теорию коммунистам. Они ухватились бы за шанс наложить руку на наши атомные познания.

— Я начинаю понимать, — тихо сказала она.

— И тут, — продолжил я, — Рэйнхэма осеняет блестящая идея. Изъять секретную информацию и разрешить Уотчетту представить выпотрошенную теорию. Репутация Колстона уничтожена. С этого дня он может предлагать свою теорию от Москвы до Пекина, а ему будут вежливо показывать на дверь. Теория предсказаний землетрясений Колстона мертва.

— Бог ты мой! — Голос Маргарет задрожал, и она сжала кулаки. — А в августе этот бедный человек возвращается домой, как он думает, к триумфу и почестям, потенциальный спаситель несказанного числа жизней и неисчислимых богатств, Нобелевский лауреат и гений. — Ее голос прервался. — А пять лет спустя он жалко погибает в трущобах, жертва серии событий, вытекающих из того, первого, безнравственного решения. — Я ненавижу Пьера! Ненавижу его! Я б его убила собственными руками.

Я подошел к Маргарет и заговорил успокаивающим тоном.

— Он будет политически мертв и публично проклят, прежде чем я с ним покончу. И не только потому, что он убил Колстона. Я могу понять причину решения Рэйнхэма. Пока мы живем в сумасшедшем мире с его национальным соперничеством и идеологической ненавистью, каждая страна должна защищать себя. Если несколько индивидуумов при этом погибнут, это, я думаю, неизбежно. Печально, но с этими потерями не считаются.

— Это сумасшествие, бред.

— Но Рэйнхэм мог предпринять и другой шаг. Если от этого зависит наша безопасность, уничтожьте любыми средствами Колстона. Но почему он не представил полный текст теории нашим собственным сейсмологам, после надлежащей проверки на благонадежность? Конечно, они нашли бы способ опубликовать данные о признаках, предшествующих землетрясению, не нарушая требований национальной безопасности. Конечно, могли! Тридцатипятидневная жара, за ней десять часов дует ветер с юга — какие секреты это может раскрыть? — Зазвонил телефон, и я договаривал свою мысль, пересекая комнату. — Именно из-за оплошности — и тех 95000 человек, которые уже погибли — из-за этого я его никогда не прощу.

Я поднял трубку. Звонил Холт.

— Иэн? Птичка улетела.

— Что?

— Уотчетт удрал. Вчера ночью. Он позвонил руководителю своей секции и попросил ежегодный отпуск за неделю до положенного срока. В качестве объяснения он представил факт нападения на него вооруженного преступника и вызванное этим потрясение. Ему разрешили. Он и его жена упаковали вещи и уехали на машине, как говорят соседи, к полуночному парому в Дюнкерк.

Я уже почти не реагировал на удары.

— Что еще ему оставалось? — спокойно ответил я и бросил трубку. — Вислозадая крыса смылась. Почему бы и нет? Он знал, что Колстон прав. Он читал теорию Колстона в полном варианте. Только дурак стал бы здесь болтаться и ждать, пока все рухнет.

— Он мог сделать заявление, — ужаснулась Маргарет. — Он мог сделать что-нибудь.

— С Арминстером на своей совести? С тюрьмой, грозящей ему за разглашение секретной информации? — Я беспомощно взмахнул руками. — Мы вернулись на круги своя. Теперь мы знаем всю правду, но у нас нет и клочка реальных доказательств, которые можно было бы представить.

Шесть строчек символов, содержащих уравнение Колстона, в котором был спрятан секрет, насмехались надо мной со стола.

— Говори же! — истерически выкрикнул я. — Говори! Опять зазвонил телефон.

— Пусть звонит! — сказал я. — Пусть звонит!

— Хуже не будет, Иэн, — сказала Маргарет и подняла трубку. — Кабинет редактора. — Затем, с повышающейся интонацией: — Да, Уолли? — Потом: — О, благослови тебя бог! — И мне: — Иэн, Уолли нашел выход. Человека, могущего расколоть код.

Через секунду я держал трубку в руках.

— Уолли? Это Иэн. Кто он?

— Тот, с кем я пил чай, профессор Уайт. Эти символы для него — открытая книга. Он…

— Тащи его сюда, ко мне в кабинет!

— Ну, я не знаю, — с сомнением протянул Уолли. — Он, кажется, собирается на важную конференцию.

— Тащи его сюда! — заорал я. — Меня не волнует, как ты это сделаешь, но ты мне его притащишь! Свяжи его, засунь ему в рот кляп, усыпи его, приставь пистолет к его виску, но притащи его, и чем скорее, тем лучше.

— О! Это что, срочно?

— Тащи его сюда, — полузадушенно выдавил я. — И быстрее, быстрее!

Глава пятнадцатая

Энтузиазма не было. Была только пустота ожидания, мимо которой мчались минуты. Пустота — и страх. Так много надежд уже рухнуло, что я более ни в чем не мог быть уверен. Мысленно я проследил весь маршрут такси от Вест-Энда до редакции. Это было ужасное путешествие, все светофоры горели красным огнем, все регулировщики отдавали предпочтение перпендикулярному потоку машин, а все сумасшедшие водители вовлекали Уайта и Марша в пустые перебранки. Предстояло поднять на ноги три миллиона человек, и каждая потерянная секунда значила кто знает сколько жизней.

Маргарет оторвала меня от этих с ума сводящих размышлений. Умница! Она послала за ленчем! Он прибыл на двух подносах из соседней пивной, и я с жадностью набросился на еду. Только тут я вспомнил, что не ел со вчерашнего дня.

Во время еды ко мне начали возвращаться силы. Завязался разговор. Если быть точным, то говорила Маргарет. Чувствовалось, что она внутренне напряжена.

— Что ты собираешься делать, когда у тебя будут доказательства? — начала она.

— Отнесу их Рэйнхэму.

— Нет! — в ужасе воскликнула Маргарет. — Нет, невозможно! Ты не должен иметь с ним дело.

— Я больше ничего не смогу сделать.

— Он не лучше обыкновенного преступника! — возмутилась она. — Как ты не понимаешь? Он действительно позволил произойти трагедии Арминстера, чтобы обогатиться — совет газеты был просто удобным предлогом, прикрывающим его.

— И послал своего единственного сына на смерть? Продолжение рода Рэйнхэмов — это для него все.

— Он этого не хотел, — произнесла Маргарет. — Он предложил нам провести медовый месяц на его вилле на мысе Ан-тиб. Гай хотел согласиться — он привык принимать подарки от отца. Эта черта мне в нем не нравилась, и я отказалась. Я считала, что делаю шаг к независимости, и настояла, чтобы мы поехали в Арминстер.

— Ты могла бы сказать об этом сегодня утром.

— Что бы это дало? Он бы так же снял шкуру с меня, как и с тебя. Это было совершенно естественное предложение. Его большой и уютный дом стоял пустым. А для медового месяца трудно найти место лучше, чем мыс Антиб. Ведь только теперь мы знаем, как сильно он заметан в деле Колстона.

Вошел удрученный Джон Холт. Стоя на пороге, он смотрел то на на Маргарет, то на меня.

— Входи, — сказал я, указывая рукой на стул. — Садись! Маргарет возводит страшное обвинение на Рэйнхэма в том, что он самый большой мерзавец в мире. И хочет, чтобы я не имел с ним дела.

— Иэн не должен работать с таким человеком, — пояснила она. — Рэйнхэм знал, что Колстон прав по поводу Арминстера, и продал акции с большой для себя выгодой. Вчера, когда выяснилось, что Колстон еще был жив, он послал по его следу полицию.

— Тогда почему он не заткнул рот Колстону до Арминстера? — спросил Холт.

— Потому что в этом не было необходимости. Колстон казался сумасшедшим. В Англии не бывает землетрясений. Но вчера все переменилось. Уже был Арминстер. Колстон оказался жив. А «Телеграм» задавала неприятные вопросы. Сэр Гай понимал, что ему не удастся заставить замолчать «Телеграм» так же легко, как Барнс смог запугать владельца еженедельника в провинциальном городке.

— Рэйнхэм мог убрать Колстона, арестовав его, это верно, — проговорил Холт. — Но лишь временно. Готов поклясться жизнью, что на суде Колстон все бы рассказал.

Я посмотрел на часы. Прошло двадцать минут со звонка Уолли. Уж не потерпел ли он фиаско при выполнении моего задания?

— Я не могу понять, — продолжал Холт, — почему, когда Колстон вернулся в Англию и не услышал ожидаемых фанфар, он не связался с Уотчеттом.

— Должно быть, он пытался, — предположил я. — Простейшее объяснение заключается в том, что Уотчетт был в отпуске, вне пределов досягаемости.