Людмила Лазарева - Наследница Богов

• Название: Наследница Богов
• Автор: Людмила Лазарева
• Жанр: Фэнтези

Никогда не будь уверен наверняка, что ты — исконный и заурядный житель этого мира. Светка, поверив в это, сильно ошиблась.

Лучше не надеяться на серую реальность. Потому что, возвращаясь однажды с работы, ты можешь повстречать странное существо, которое объявит тебе, что ты — отпрыск старых богов, и пора вступать в наследство. Однако право наследования придется еще завоевать в чужих мирах, странствиях и битвах.

Не верить? Но наутро прогнозы начинают сбываться…

---

Она долго бродила по пугающему безлюдью, ловя на себе странные пристальные взгляды из ниоткуда. Порой в окне пустого дома (вообще не понятно, для кого здесь высились добротные двух-трехэтажные дома, если городок казался совершенно вымершим?) высвечивалось почти бесплотное лицо, устремленное в ее сторону, мгновенно тающее в воздухе, будто испуганное ее явственным интересом. Несколько часов непрерывного хождения привели ее в небольшой скверик с двумя резными лавочками и клумбами в высоких гипсовых вазах. Она присела передохнуть, вчитаться в памятку и подкрепиться нектаром, собранным для нее Каллионом. Едва опустившись на скамью, Светка увидела сразу несколько почти бесплотных фигур, с ужасающей быстротой материализовавшихся и словно плывущих к ней. Мурашки побежали у нее по спине и неприятно похолодели пальцы рук. Она подумала, что лучше идти, ни на что не отвлекаясь, чем ждать столкновения с неизвестными духами, абсолютно не представляя их намерений по отношению к себе. Вдруг накинутся и разорвут? Или парализуют. А то и парализуют, и порвут на несколько кусочков для дальнейшего выращивания из ее тканей каких-нибудь послушных созданий для собственных грязных делишек. Она почему-то уверена была, что у этих-то наверняка могут быть только дурные намерения и грязные, прямо-таки мерзейшие делишки. Иначе, зачем же они такие бесплотные?!

Ей стало жутко. По-настоящему жутко. Абсолютно одна в чужом городе, никого из живых вокруг, одни призраки с неизведанными настроениями, то прячутся, то объявляются по несколько штук сразу, — и никакого контакта с ними установить не удается. И спросить некого, как вести себя или о чем говорить с этими духами, чтобы они хотя бы оставили ее в покое.

Город Владык… Одно название продирает морозом по коже. Впрочем, все города в мирах созданы по воле этих самых владык. Если б они не вмешались в процесс — ничего, может, и не было бы вовсе. Они слепили эти миры неизвестно, из чего, создали их население, весьма разношерстное и многоплеменное, наделили всех характерными отличиями и собственной волей и оставили жить по их, народонаселения, воле, уйдя на покой. Однако, судя по всему, покой самим творцам сегодня только снится — столько всего наворотили своевольные создания, что непременно требуется вмешательство.

И тут она завязла. Прямо на асфальте. Наступила в нечто похожее на битум, какой дорожные рабочие заливают щели на российских тротуарах. Кроссовки мгновенно и намертво приклеились, и как она не тужилась, оторвать их от земли уже не смогла. Пришлось наклониться и развязать шнурки, выпрыгнув прямо в носках на тротуар подальше от ярко-черной смолистой полосы. Светлана постояла, посмотрела на оставленную посреди дороги обувь, на четырех призраков, окруживших ее оставленные кроссы, сняла носки (какой прок идти босиком, но в носках?!), бросив их тут же, и пошла дальше.

Не прошла и нескольких шагов, как один из духов остановил ее, оказавшись прямо перед ней:

— Ты пришла. — Он утверждал, и Светке ничего не оставалось, как кивнуть головой. — Я немного провожу. Пойдем.

Девушка даже пугаться перестала — что делать, если окружили и в покое уже не оставят?! "Замуровали, демоны!" — вспомнился заполошный крик грозного царя из старого фильма. Она усмехнулась своим мыслям, а невиданный провожатый пояснил: "теперь ты правильно одета, можно идти. Потом все вернется к тебе". Оглянувшись, она не увидела уже ни смолистого пятна с кроссовками, ни остальных сопровождающих.

— Конец окончен, — пробормотала она себе под нос, на что фигура в балахоне поправила: "Нет, начинается".

Они свернули в проулок и по безлюдной улице, застроенной ветхими брошенными домиками, вышли к широким воротам из толстых досок.

— Храм. Ты сама должна все понять, — с этими словами странный проводник (монах?) пропустил ее вперед. Ничем не отличающаяся от простых дверей, распахнулась сама собой при их появлении дверь, и они оказались в темном и душном помещении с небольшим алтарем посредине.

Глава восемнадцатая, в которой Светке достаются крошки с алтаря и кусочек кожи

Я уйду куда-нибудь пешком,

С посохом, чтоб поседеть в дороге…

Пусть в пыли дорожной вязнут ноги —

Знаю — все окупится потом…

Алтарную комнату наполнял тягучий, как патока полумрак. Наверное, он казался таким осязаемо-тяжелым из-за нависшего смрада курений, поднимавшихся и зависавших под потолком, затем оседавших ниже и ниже. Сладковатый дым ел глаза, и приторно распирал легкие. Светке показалось, что вот-вот, еще немного — и она точно упадет в обморок, прямо здесь… Только бы не рухнуть куда-нибудь в неположенном по обряду месте: неизвестно, как воспримут такое неуставное падение укрывшиеся в темном чаду монахи этого странного ордена. И тут до ее чутких ноздрей донесся спасительный запах — пахло свежевыпеченным хлебом.

Она почувствовала, как тошнота стала отпускать горло, мысли прояснились, и двинулась на хлебное амбре, под спасительную его защиту. Стопка ароматного, вполне реального, а не аморфно-дымчатого, как многое в этих местах, свеже нарезанного пшеничного хлеба, аккуратно выложенная на темное блюдо в золотых росписях, похожих на палехскую манеру, выступила из смрада курений. Посуда одиноко стояла на длинном пустом столе, застланном тяжелого бархата скатертью с бахромой по краям. Желтовато-белые куски словно светились изнутри, приглашая вытянуть их из блюда и отдегустировать. Ничего не евшая с утра Светлана взяла сразу три куска хлеба, и они стали крошиться прямо у нее в руке — пришлось хватать крошки и, ловя на лету, забрасывать их в рот. Едва различимый проводник в черной хламиде с капюшоном, наброшенным на голову, повернулся к ней и неодобрительно покачал головой. Однако сразу же двинулся к выходу.

Пройдя сквозь длинный мрачный зал с уходящими ввысь двумя рядами колонн по бокам, они вышли в небольшой закрытый дворик. Здесь росло несколько гигантских деревьев, чьи кроны переплетались наподобие естественной крыши, позволяя солнечному свету проникать вниз весьма дозированно. Ветерок играл листвой, и под ногами у Светланы с ее молчаливым проводником плясали кружевные отсветы.

— Нельзя, — низко (таким голосом, наверное, тушат свечи в храмах лучшие русские священники) и печально прозвучал у нее за спиной голос провожатого.

— Что нельзя? — Она обернулась в изумлении и едва не уронила остатки хлеба на землю — так обреченно выглядел мутный лик монаха.

— Есть жертву нельзя. — Он кивнул на ароматные кусочки, зажатые в ее пальцах. — Это — жертва Богу Солнечной Удачи. Крошить здесь надо, мелко-мелко. Кроши!

Светлана испугалась, что вот, наделала глупостей с голодухи, слопала божью долю, теперь неизвестно, что может получиться из ее благих намерений. Тоже мне, спасительница миров! Проголодалась и все слопала — потерпеть не могла… Какое уж тут божественное вмешательство, при такой жадности просителя?! Разве что накажут теперь как-нибудь… изуверским способом. Чтобы хоть немного искупить вину, она стала тщательно разминать и крошить хлебные кусочки повсюду, разбрасывая их как можно шире, осыпала даже спутника в хламиде, тот растерянно заозирался, высматривая что-то. И тут перед ней явился (нет, не возник или там обнаружился, а именно явился, как в сказке!) старинный посох с загнутой ручкой, обвитый семью витками бересты. Светке безумно захотелось потрогать это невиданное изделие. Она протянула руку, и посох сам покорно и удобно лег в ее ладонь. При этом на глазах уменьшился до нужных размеров, чтобы быть ей "впору", даже вмятина образовалась, словно она, Светка, уже много лет носила его с собой, вкладывая пальцы именно в возникшие на коре углубления.

— Посох Солнечной Удачи, — едва слышно прошелестел ей на ухо монах за спиной. — Бог простил и благословил тебя! Иди с миром.

Она вышла за потемневшие от времени низенькие деревянные ворота и остановилась посреди пыльного проселка. Куда идти — она не знала, только догадывалась, что впереди ждал долгий и опасный путь к друзьям, оставленным в оркском лесу. Светлана немного подумала, прислушиваясь к тому, что творилось внутри, там, где по ее слабым представлениям должна была находиться душа — то есть где-то в области солнечного сплетения — и, крепко держа посох в правой руке, направилась по дороге, босыми пятками, как и принято у паломников, взметая за спиной облачка рыжей глинистой пыли.

Она не заметила, как за ней зорко следили из-за ветхого забора, тянувшегося вдоль дороги чьи-то хитровато прищуренные глаза. Когда путница скрылась за поворотом, скрытный соглядатай приглушенно хмыкнул и щелкнул пальцами. Послышалось учащенное дыхание и заглушаемые попытки радостно взвизгнуть — собака явилась на зов.

* * *

Этот второй должен был находиться где-то рядом — она его чувствовала. Неизвестно, как и каким чутьем, но вот уверена была Светлана, что наследник номер второй просто обязан поселиться недалеко от номера первого. Она поймала себя на несколько приниженном обращении к обоим, укорила себя за чрезмерную самоуверенность, тяжко вздохнула, потому что и общнуться или посоветоваться с кем-то не могла в полном безлюдье. И тут услышала тяжелые скачки крупного зверя. Собака Баскервилей, судя до звуку шагов и дыханию, по сравнению с этим чудовищем выглядела бы просто левреткой-переростком.