И. Алимов - Сосуды тайн. Туалеты и урны в культурах народов мира

• Название: Сосуды тайн. Туалеты и урны в культурах народов мира
• Автор: И. Алимов
• Издательство: «Азбука-классика», «Петербургское Востоковедение»
• Жанр: Культурология
• Год: 2002
• ISBN: 5-352-00188-1, 5-85803-204-4

Современная этнографическая наука достигла успехов в самых разных областях. Труды учёных, посвящённые этногенезу, этнографической истории, обычаям и обрядам, фольклору, материальной культуре и быту разных народов мира, заполняют в библиотеке не один шкаф. Всякий интересующийся может составить довольно ясное представление о самых разных сторонах повседневной жизни практически любого народа. И только одна тема традиционно обходится в науке стыдливым молчанием — это отхожие места, правила их использования и связанный с этим комплекс поведенческих норм (в том числе часто религиозного характера), а также способы утилизации прочих отходов жизнедеятельности (мусора различного характера).

Между тем трудно не признать, что туалеты и мусор занимают существенное место в любой культуре: посещение туалета (в самом широком смысле этого слова) так же естественно, как своевременный приём пищи (что очевидно хотя бы потому, что первое есть логичное следствие второго), а дистанцирование от отходов входит в повседневную жизнь любого этноса наряду с обрядом инициации. Однако в научной и даже в научно-популярной литературе столь занимательному предмету посвящено до обидного мало исследований.

Настоящая книга предназначена не только и не столько специалистам (есть ли специалисты в науке «туалетоведение»?), но всем интересующимся, а также может быть использована как пособие по туалетному этикету, принятому в странах Востока.

---

— Ты это про чё?! — удивляется мэр.

— Про затыку под давлением. Затыку пробили, давление получило выход, и пёрнуло. Чё теперь, не пробивать больше?

— Да забудь ты на хрен про свое давление пердящее!

— У меня-то давление нормальное. Утром тока мерил. Сто двадцать на семьсят. Хоть на Марс запускай вместо Мельника ваша ненаглядного.

— Я Мельника этого не просил у нас в городе рожаться… — отдувается мэр. — Слышь, Игорь, ну прости. Не хотел на тебя орать. С самого утра как начались форс-мажоры… В шестом районе отвал подстанции — знашь, да? Потом у связистов какой-то облом системы загадочный, сидим теперь до вечера без спутника. А щас звонят — сына из школы грозятся выгнать, педагоги хреновы! Ну, думаю, хватает неприятностей для одного-то дня… Ничё подобного! Ты представь — какой-то тундрюк бухой на снегоходе прям у меня под окнами в «Макдональдс» въехал. Через витрину. Ну чё, ну вот чё тундрюку надо в этой хреновой бигмачной?!

— Вкус сезона попробовать, — говорю. — Фирменную приправу «МакСпирит». О, как ласкат тундрюкское ухо эт знакомо — нет, я бы даж сказал — знаково слово!

— В общем, Игорь, я что решил. По закону ты не обязан докладывать налоговику о характере своей деятельности. Верно? Ну, вот и не говори, чем именно занимаешься.

Я от такой резкой перемены темы малость дурею, трясу головой, и тут понимаю, что до сих пор сижу, как последний у-о, с двумя трубками.

— В документах записано — Сикорский предоставлят городу ин-жи-ни-рин-го-вые услуги, так? Документы у тебя в порядке, я знаю. Начнет москвич докапываться, какие такие услуги, скажи — идите на хрен, вертолеты конструирую, и вообще, КБ у меня — секретное.

— А он ко мне после этого с прокурором не явится? — сомневаюсь.

— Прокурор ему сам явится! — мэр заверяет. — В кошмарном сне. Так и сказал — пускай тока ко мне сунется, я из этой евражки сошью варежку. Он знаешь, где живет, прокурор-то? Из коляски не вывались — на Космонавта Мельника! Прокурору твои услуги, эта… — инжиниринговые! — не реже, чем раз в неделю требуются.

— Ну, если прокурор…

— Тока не проболтайся, а?

— Да мне болтать ваще незачем. И так за сто шагов до ангара понятно уж, чё за конструкторско бюро. Очень секретное.

— Мож, не собразит. Главная штука, молчи. Я даже представить боюсь, какая вонь подымется, если москвич узнает, до чего тут у нас все запущено.

— Насчет вони, — киваю, — эт вы прям в дырочку.

Градоначальник мою аллегорию игнорирует, советует мужаться и отключается. Кладу трубки по местам. Сижу, жду москвича, кошусь одним глазом на компьютер с бухгалтерией, другим — на ящик с бумажной документацией. Руки так и чешутся лишний раз все проверить. Э-эх, была не была! Ворошу бумаги, прикидываю, к чему москвич придраться может. И тут стук в дверь. Начальственный такой.

— Милости просим! — весело почти кричу. А поджилки-то трясутся. И мэр накрутил меня дальше некуда, да и самому как-то неуютно. Если обещанная вонь действительно поднимется, «КБ Сикорского» через полгода-год можно будет закрывать. Фирму жалко, а особенно жаль ребят — ну кому они, кроме меня, нужны…

Заходит страшный московский дядя. И вправду страшный. Здоровый шкаф, морда кабанья, взгляд свирепый. Носом крутит. Принюхивается.

— Здрасьте, — хрюкает. — Полковник Дубов, налоговая полиция, внеплановая проверка… — И прямо-таки жрет меня круглыми поросячьими глазками.

А у вашего покорного слуги видок подозрительный донельзя — бумажками обложился, ни дать ни взять — злостный неплательщик и уклонист от налогов по-быстрому бухгалтерию подчищает.

— Кто тут Сикорский?

Я аж оглядываюсь — да вроде нет больше никого в кабинете, только жабиус. Он, конечно, зверь для своей породы ненормально крупный, но все равно его за генерального директора даже с пьяных глаз не примешь.

— Я Сикорский, я. Вы бы сели, господин полковник.

— Благодарю. Слушайте, а откуда запах такой жуткий? И на улице и внутри. Канализацию пробило?

Засмеялся бы, да боязно, чересчур свиреп на вид полковник, не поймет юмора. У нас в городе про канализацию «пробило» — самое ценное слово. Потому что, значит, до этого ее намертво забило. Как давеча на Космонавта Мельника. А если забило — то, получается, что? Получается, должен прийти тот, кто умеет ее пробивать.

Ну, а к запаху мы все привычные. Я не в том смысле, что только мы — «КБ Сикорского» — а вообще местные. Жизнь такая.

— Да здесь, — говорю, — на пригорке, роза ветров косая. Особо по вторникам — чё тока сюда не несет. Тундрюки еще в позапрошлом веке жаловались, сам в городской хронике читал.

Ну, чес-говоря, про аборигенов я малость того.

В вечной мерзлоте фекальная канализация вообще не лучшим образом себя чувствует. Холодно ей, болезной. Тем более нашей, которую при царе Горохе тянули — наспех да неглубоко. И городишко раньше малюсенький был, нынешнему не чета: так, почти райцентр. Но худо-бедно дерьмо по трубам плавало. А сейчас тут опорная база громадной добывающей компании. Народу тьма, домов новых понатыкано, а сети-то коммунальные к чему подключили? Все к той же старой дохлой системе с узкими коллекторами, замкнутой на слабенькие отстойники. Да и качественный состав дерьма радикально изменился. Лет тридцать-сорок назад что по коллекторам текло? Оно самое, газетами слегка разбавленное! Так сказать, родственные материалы. А теперь народ чего только в унитазы не кидает, особенно милые дамы, хоть и запрещено это строжайше. Ну и клинит поток. Жуткие пробки образуются, дерьмо на улицу прет, а там его морозцем прихватывает — и вообще конец. Да и под землей потоку застаиваться ни в коем случае нельзя. Мало того, что мерзлота, так еще и ненормальная, перемерзшая — мы ведь кристаллический газ разрабатываем.

— Чем же это тянет? — полковник снова нюхает и окончательно косорылится. — И откуда? У вас офис насквозь провонял. Чистый сероводород. Неужели с комбината?

— Не-е, природный газ вовсе не пахнет, в него потом специально меркаптан добавлят. Я и говорю — роза ветров. Кто его знат, чё летит, да откуда. Мож, олень в тундре сдох…

М-да, про оленя — это я тоже слегка не очень.

Год назад комбинатские раскошелились и прекрасную регенераторную построили — вон она, рядышком, километра не будет. Только смысла в ней почти никакого, пока трубы под землей старые лежат. Эх, наврать бы полковнику, что это с регенераторной запахи странные несет — так ведь не пахнет она, зараза! Словно не дерьмо через себя гоняет, а газ, будь он неладен.

То, что здесь под ногами газа хоть задом ешь, давно открыли. Только он у нас как бы прессованный, в кристаллической форме. И вот наконец-то ученые догадались, как его добывать и в дело пускать. Вполне безопасным методом, хоть в подвале собственном копай. Ура-ура, роют шахтищу, ставят рядом комбинатище, набивают город населением под завязку, все замечательно. Только совсем не замечательно вышло, когда промышленная разработка началась. Пока опытные партии добывали, никаких побочных эффектов не было. А как принялись этот самый газ мегатоннами сквозь верхние слои почвы выволакивать, ее — почву — проморозило на всю катушку. Вместе, сами понимаете, с трубами. Ладно, воду подогревать можно. А дерьмо?! В каждый унитаз по кипятильнику?! Или прикажете комбинату закупить биотуалетов на полста тыщ народу, да еще и, главное, постоянно снабжать их реактивами?

То ли дело тундрюки — при любой погоде во чистом поле оправляются, и хоть бы что. Аж завидки берут. Веселые ребята. Примерно раз в месяц съезжаются к комбинату на снегоходах, в воздух из берданок палят, и орут хором: «Русский, волка позорная, уходи свой Россия, оккупанта-мпериалиста, твоя мама фак, рашен гоу хоум!». Комбинатские тут же им пару рюкзаков огненной воды — нна! Аборигены водку хвать, и обратно в тундру. И все жутко довольны. Вот тоже загадка природы — на водку у начальства всегда деньги находятся. А канализацию специальную высокоширотную в городе положить — нехватка оборотных средств.

Есть, конечно, вариант нарубить в мерзлоте выгребных ям, чтобы весь город туда с ведерками бегал. Но вы сами представьте, сколько придется людям за дискомфорт приплачивать, и как дружно они от такой жизни алкоголизмом заболеют. Весело, да — выскакиваешь из подъезда с ведром дерьма, полным до краев, вокруг минус шестьдесят, в организме ни грамма… Нереально. Психика не выдержит. Мы ж не первопроходцы какие, а простые трудящиеся.

Короче говоря, чтобы городская фекальная система работала, в ней должно идти непрестанное шевеление. Которое нужно как-то обеспечивать. То есть: пробки выявлять и немедленно пробивать.

Чем и занимается акционерное общество закрытого типа «Конструкторское Бюро Сикорского».

Я сначала хотел контору назвать просто, как в том анекдоте: «Сливочная». А потом думаю — какого черта? Работа серьезная, ответственная, инженерного подхода требует… И вообще я парень с юмором. Вроде бы.