Сьюзен Даймонд - Все идет по кругу

• Название: Все идет по кругу
• Автор: Сьюзен Даймонд
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Полиграфиздат
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-064646-3, 978-5-403-03257-5, 978-5-4215-0480-1

Светская львица, которая от скуки втайне вела совсем не респектабельный образ жизни, безжалостно убита — а полиции откровенно лень тратить время на поиски убийцы «распутной богатенькой дамочки». И тогда подруги жертвы — Полли, Кэт, Дина, Жюстин и Шарлотта — начинают собственное расследование. Очень быстро они вычисляют трех главных подозреваемых… Блестящий политик, знаменитый адвокат, крупный промышленник. Кто же из них виновен? По мнению подружек, возмездия заслуживают все подозреваемые!

---

Барабанная дробь, вспышки света и монотонный призыв.

— Атлас, воскресни! Атлас, воскресни! Атлас, воскресни! — скандировали хором несколько сотен человек.

Яркими брызгами вспыхнули многочисленные огоньки, осветив фигуру человека, сидящего на конце причала. Его тело окутывала туманная дымка. Туман же получали довольно просто — при помощи машины для перегонки сухого льда. Мужчина медленно встал на одно колено, затем на ноги, оказавшись под огромным сияющим белым шаром диаметром около метра. У него оказалось прекрасное тело, смазанное маслом, с рельефной мускулатурой. Одна рука была вытянута вниз, другая вверх, поддерживая сферу, лежащую на верхней части спины и шее.

— Атлас, воскресни! Атлас, воскресни! — скандировала публика все громче и быстрее.

Он театрально поднял шар над головой, прокрутил его три раза в свете прожекторов и замер в той же позе, а туман, клубясь, медленно поднимался к его талии.

— Атлас, Атлас, иди отдохни и груз Земли сбрось с плеч молодых. И здесь среди сосен усни, словно пфальцграф в имениях своих, — раздался густой низкий голос.

— Атлас, иди на покой! Атлас, иди на покой! — ревела толпа.

Гигант опустил «земной шар» на причал, где он тут же исчез в густом тумане. Несколько пар сильных рук, невидимых в плотной дымке, легко и быстро укатили его в сторону. Атлас тем временем вытащил из-за пояса набедренной повязки несколько деревянных трубок и сошел с пирса. И как только погас свет прожекторов, мужчины завопили, засвистели и звуки взметнулись к ночному небу.

По ту сторону пирса с импровизированной сцены, сделанной из двух плотов, связанных вместе и прикрепленных ко дну якорями, взлетело ввысь несколько столпов огня. На краю сцены, внутри полукруга из факелов мужчины в монашеских робах подожгли газ в большом колодце, отделанном серыми булыжниками. В центре сцены лежали сосновые ветки. «Монахи» начали традиционную церемонию огня, своеобразное прощание с уходящим годом и празднование года наступающего, с торжественными речами на латинском и английском языках, сопровождающимися яркими вспышками разноцветных огней.

Сидя на траве, одни внимательно наблюдали за происходящим, другие болтали, а некоторые, сильно пьяные, облокачивались на своих соседей, чтобы не упасть. Но все излучали силу и мощь. Среди присутствующих здесь были адвокаты, представители деловых кругов, правительственные чиновники, крупные начальники, президенты компаний. Более пятидесяти лет эти мужчины приезжали на августовское шоу, чтобы забыть на время свои взрослые обязанности и вернуться к простой лагерной жизни. Здесь они были на равных, конкуренции с лихвой хватало в повседневности. Само их присутствие на буколическом саммите доказывало это.

Августовский «Лагерь для высшего общества» резко отличался от клуба в городе. «Палатин» располагался в самом центре мегаполиса, там можно было позавтракать и пообедать. В клубе регулярно проходили различные пресс-конференции, финансовые брифинги — консервативные и только для избранных, где в отличие от летнего лагеря развлечения отсутствовали. «Подерозо» же, напротив, являлся гостеприимным местом, поскольку клуб находился в полной боевой готовности, воюя стремя еврейскими адвокатами и группой бизнес-леди, подавших иск в суд, обвиняя заведение в дискриминации. Адвокаты клуба отреагировали незамедлительно, заявив, что евреи являются членами их клуба (первый оказался членом епископальной церкви с момента женитьбы тридцать лет назад, второй подавал заявку на вступление, но его так и не приняли), а женщинам здесь не место, поскольку клуб посещают нудисты и частенько плавают в бассейне нагишом. Клуб, в свою очередь, заявил о защите личных интересов своих членов, о свободе ассоциаций, а также о праве бегать вокруг лагеря в нижнем белье и мочиться на деревья.

На какое-то время летний лагерь в сосновом бору оказался в безопасности. И не было сомнений, что период этот затянется надолго.

Церемония огня подходила к концу, праздник же был в самом разгаре, когда женщину в белом платье вынесли из дома, стоящего на отшибе, и потащили через лес к границам владения. К этому времени все опоздавшие уже спустились к озеру и в роще не было ни души.

Поэтому никто не видел, как двое мужчин перетащили через деревянный заборчик девушку и положили ее на лесную тропинку по другую сторону ограды. Один из них бросил кошелек рядом с телом. Никто не услышал и странного шума из того самого дома несколькими минутами позже. Звук напоминал сопение, но какое-то приглушенное, будто кто-то уткнулся лицом в подушку. Правда, один раз человек всхлипнул довольно громко, и тогда его сообщник зашипел:

— Кэннон, ради Бога! Перестань!

Они начали ругаться, голоса становились все громче и громче, и тут вмешался третий:

— Прекратите. Что сделано, то сделано. Ничего не случилось… — Плакса попытался возразить, но последний резко оборвал его. — Я сказал, ничего страшного не произошла. Эта девка… она никто.

В течение следующего часа и без того отличное настроение веселящихся на озере достигло своего апогея. Там были трюки на воде, шутки с тортом и несколько глупых конкурсов. В конце вечера на деревьях развешали фонари, а воду усеяли долларовыми банкнотами. Аплодисментов не было, только оглушительный хохот и неясное бормотание, когда мужчины поднялись с травы и направились к своим коттеджам.

Ночной ветерок тихо шелестел листьями. Луна, висящая прямо над соснами, покрыла тропинку яркими пятнами.

Женщина несколько раз вздрогнула, и тонкая ткань платья шевельнулось на груди и плечах. С первым, лучом солнца она вздохнула. По телу пробежала судорога, всколыхнув густую листву, и жизнь покинула ее.

Глава 2

Представитель закона прибыл в «Подерозо Лодж» к завтраку. Столы были покрыты льняными скатертями, а по краям лежали льняные салфетки. Завтрак подавали там же, где обед и ужин, — в шикарной гостиной, чем-то напоминающей пещеру, с высокими потолочными балками, головами буйволов, лонгхорнов [1] и медведей, и камином, возле которого могли спокойно разместиться пятеро мужчин. Сервировать столики начали около семи, а к девяти в огромной комнате, залитой солнечным светом, трудно было найти свободное место. Мужчины в парусиновых туфлях и джинсах «Ливайс» бродили по залу, некоторые, кстати говоря, бодрствовали уже с половины седьмого — в это время в Нью-Йорке открывались фондовые биржи. Многие, взяв чашки, отправлялись на крыльцо через застекленные створчатые двери, чтобы попить кофе на лужайке, откуда открывался прекрасный вид на озеро. Мужские голоса смешивались со звоном чашек из китайского фарфора, когда их ставили на блюдца.

Терри Флеминг не спешил. Парадный подъездной путь к старому охотничьему домику, казалось, обязывал к этому. Не то чтобы он боялся, как большинство местных жителей, однако испытывал благоговейный трепет перед этим местом. Столетний дом из серого камня с семью каминами, высокими окнами и длинной подъездной дорожкой, петляющей от вершины холма до густых зарослей старых сосен и пихт. Леса здесь были не гуще, чем в другой части горной долины, но местные жители старались держаться подальше от гравийной дороги и транспорта, с грохотом по ней проезжавшего.

Шеф городской полиции Флеминг работал на участке уже около года и даже считался местным, но впервые приехал в Подерозо-Пайнс еще ребенком — его родители каждое лето здесь снимали летний домик, пока дети были маленькими. Терри прекрасно понимал, где они отдыхают, и какой чести удостаиваются арендаторы этих домиков. Он осознал и величие особняков, когда пошел учиться в колледж и поселился в скромном домике на главной улице. С раннего детства Терри хотел стать юристом и жить в лесном городке, похожем на Подерозо-Пайнс, поэтому через три гола, закончив Лос-Анджелесскую полицейскую академию и помотавшись по улицам Уилшира, с радостью принялся за работу.

Итак, он медленно ехал по дороге, ведущей к холму, на полицейском «шевроле» девяносто первого года выпуска, в компании Уайли Шорта, своего молодого заместителя. Тот был чуть выше среднего роста, немного полноват и абсолютно бесхитростен. Уайли отличался большой медлительностью, зато глубоко проникал в суть каждого происшествия, стараясь раскрыть дело.

— Итак, они нашли ее около семи утра, — задумчиво произнес Уайли. — Кто-нибудь знает, что с ней случилось?

— Девушку нашел Ромеро, — спокойно пояснил Флеминг. — Садовник. Он прекрасно знает, что разговоры о трупе не самая лучшая тема для беседы с богатыми парнями. И просто отвез ее в пожарное депо на своей тачке.

Терри тяжело вздохнул — нехорошо, конечно, что тело убрали с места преступления, но, с другой стороны, у него появилась возможность добраться до трупа раньше, чем это сделают управляющие клуба. Нельзя сказать, что Флеминг относился к клубу враждебно, хотя отдельные личности частенько покидали городок поздно вечером и напивались до поросячьего визга в злачных третьесортных барах на окраине. Он никогда не осуждал августовское шоу с его глупыми церемониями, шутовством и хорошо известными всем в округе орошениями деревьев.