Элизабет Питерс - Ночной поезд в Мемфис

• Название: Ночной поезд в Мемфис
• Автор: Элизабет Питерс
• Издательство: АСТ
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-02785-7

Все, кто любит произведения Иоанны Хмелевской, просто обязаны полюбить Элизабет Питерс, одну из `королев` иронического детектива. Элизабет Питерс — это лихо закрученная детективная интрига и брызжущий, искрометный юмор, загадочные преступления и тонкая ирония, экзотические страны и головокружительные приключения, захватывающие сюжеты и обаятельные герои. Элизабет Питерс — это книги, от которых невозможно оторваться!

---

— Едва ли. Откуда ты знаешь расписание?

— Если не ошибаюсь, я уже имел честь говорить, что внимание к разного рода распорядкам и расписаниям — непременное условие для того, кто хочет преуспеть в моей профессии. Это правило особенно важно, когда речь идет о транспорте. Нет, правда, — задумчиво перебил себя Джон, — когда-нибудь мне нужно будет написать небольшое руководство. Правило номер один: прибыв на место, выясни, как можно покинуть его в случае срочной необходимости.

— Перестань, Джон, — ласково-угрожающе попросила я.

— А ты перестань отвлекать меня дурацкими вопросами. Итак, большинство состоятельных туристов, путешествующих по железной дороге, предпочитают именно эти поезда. А это, моя дорогая, достаточное основание для того, чтобы Шмидт, если я правильно понимаю ход его мыслей, не сел ни в один из них. Дополнительное неудобство состоит в том, что эти поезда не имеют остановок между Луксором и Гизой, а это уже пригород Каира. Сесть в такой поезд — значит не иметь возможности сойти с него в течение десяти или одиннадцати часов. Если ожидаешь погони, лучше иметь больше возможностей для маневра.

— Разумно, — признала я. — Какова же альтернатива?

— Я рад, что ты спросила. Другие ночные поезда делают несколько остановок, но только в одном из них есть вагоны первого класса. Первый класс здесь весьма комфортабелен, даже по вашим чрезмерным американским запросам. Второй и третий классы — отнюдь, и даже если Шмидт готов смириться с неудобствами — теснотой и духотой, у него вряд ли есть шанс сойти за студента-иностранца или египтянина.

— Значит...

— Значит, он, полагаю, сядет на одиннадцатичасовой поезд, который останавливается в Сохе, Асьюте и Эль-Минье. Если он хочет запутать следы, то возьмет билет до Каира, но сойдет на одной из этих станций.

— Это последний поезд?

— После полуночи есть и другие, но, надо думать, он имел в виду не просто «ночной» поезд, но поезд, отправляющийся сегодня ночью. На записке стояла сегодняшняя дата.

— Логично, но уж больно неопределенно, — сказала я. Центр города остался позади, и теперь единственным освещением служил свет фар встречных машин. Джон отодвинулся в противоположный угол сиденья. Он не ответил на мое замечание, но я слышала, как прерывисто он дышит, и это мне совсем не понравилось.

— С тобой все в порядке? — спросила я.

— Абсолютно.

— Может быть, тебе принять еще одну из твоих...

— Только что принял. — Он колебался несколько мгновений, потом сказал: — Если я засну, разбуди меня, когда подъедем к Нагхаммади. Там нужно будет уточнить нашу стратегию.

— Какую стратегию? — спросила я. — Если у тебя есть план, я хочу, чтобы ты меня в него посвятил. Мы собираемся перехватить Шмидта в одном из тех мест, которые ты упомянул, или ты хочешь ехать прямо в Каир, если допустить, что этот металлолом может проделать столь длинный путь, или...

Фейсал прервал меня темпераментным пассажем, произнесенным по-арабски. Я перегнулась через спинку переднего сиденья:

— Что вы сказали?

— Лучше я не буду переводить буквально, но у англичан тоже существуют пословицы насчет женщин, которые любят командовать.

Я услышала, что Джон издал приглушенный довольный смешок:

— Ну, ребятишки, не ругайтесь. Главное шоссе север — юг идет параллельно железной дороге, оно пересекает Нил возле Нагхаммади. Если готовится засада, она наверняка будет устроена именно в этом месте. Прежде чем въехать на мост, придется сделать рекогносцировку, а пока нам делать нечего, поэтому прекратите ссориться и дайте мне поспать.

Я не могла придумать, как бы ответить так, чтобы ответ не показался слишком грубым, детским или неуместным, поэтому промолчала.

Мы не проехали и мили, как Джон, судя по невнятному бормотанию, заснул, и я стащила его на сиденье, обняв за плечи, чтобы он смог немного вытянуться, а голову его положила себе на колени. Фейсал выжал газ до отказа, машина тревожно вздрогнула, но мотор заработал на удивление спокойно.

Движение на шоссе было весьма оживленным. У египетских водителей есть неприятная привычка включать дальний свет, вместо того чтобы переключать его на ближний, видя встречную машину. Я старалась не корчиться от страха всякий раз, когда это происходило, но у меня ничего не получалось. Каждая встречная машина освещала салон короткой ослепительной вспышкой. Я держала на согнутой руке изящно вылепленную голову; глазницы у Джона резко обозначились, кожа на скулах и висках натянулась. Кроме приоткрытых губ, на лице не было ни одной округлости.

— Он спит? — едва слышно спросил Фейсал.

Я легонько тронула Джона за руку. Он не ответил, не послышалось даже недовольного сонного бормотания. Правда, это еще ни о чем не говорило. Притворяться спящим или потерявшим сознание было одним из его любимых приемов. Как-то, во время очередной лекции по криминалистике, он на полном серьезе объяснил мне: «Если сочтут, что ты этого не чувствуешь, бить перестанут».

— Думаю, спит. — Я провела рукой по его щеке.

— Простите, что был груб с вами, но, признайтесь, и вы с ним были резковаты.

— Он тоже был со мной не слишком ласков.

— Ласков? С вами?! — Фейсал повысил голос. — Да если бы не вы, его бы здесь вообще не было. Он и не собирался участвовать в этом деле. И меня пытался отговорить. Если бы вы не свалились с неба...

— Одну минуточку, — перебила его я. — Давайте выясним. Вы намекаете, что...

Он не намекал, он говорил прямо и откровенно. В тот момент Фейсал не испытывал ко мне особой симпатии, как и я к нему.

— Этот план начал осуществляться более трех лет назад, — начал он, — до того Джонни успешно провернул для Бленкайрона несколько дел, но нынешнее оказалось куда сложнее, поэтому Бленкайрон нанял банду, которую представляет человек, называющий себя Максом. Когда реставрация гробницы была завершена и в дело вступил Макс, Бленкайрон связался с Джонни. Джонни сказал нет он выбывает из игры. Думаю, они бы ему это позволили, поскольку донести на них, не выдав при этом и себя, он бы не смог, но кому-то пришла в голову блестящая идея, чтобы Джон ограбил музей в то самое время, когда Бленкайрон будет грузить в самолет свои сокровища. Не важно, окажется ограбление успешным или нет, но оно удачно отвлечет на себя внимание.

— Очень удачно, — усмехнулась я. — Кому принадлежит эта блестящая идея?

— Не догадываетесь? Макс — деловой человек, у него нет времени на бесполезные эмоции вроде чувства мести, которое как раз и навело на мысль того человека, который предложил привлечь Джонни к ограблению музея. Идея была, надо признать, остроумной, но имела ряд уязвимых мест, в частности, такого ловкого черта, как Джонни, трудно заставить сделать то, чего он делать не хочет. Макс прекрасно отдавал себе в этом отчет и был бы более чем счастлив обойтись без Джона, но, к сожалению, в его банде, как и во многих подобных ей преступных организациях, очень важную роль играют родственные узы, а единственным оставшимся в живых членом семьи, входившим в нее... Ну, словом, вы сами видели эту женщину. Как вы думаете, легко ли было Джону день за днем, ночь за ночью проводить вместе с этой сумасшедшей, выслушивая угрозы и непристойности и зная, что она отыграется на вас, тронь он ее хоть пальцем?

У меня было такое ощущение, словно я выслушиваю враждебную сторону на затянувшемся бракоразводном процессе. События, которые кажутся ясными и очевидными после того, как выслушаешь одного, предстают в совершенно ином свете, когда слушаешь другого.

— Это они подстроили, чтобы вы оказались в этом круизе, — продолжал Фейсал. — Подбросили в карман убитому агенту какое-то фальшивое донесение, что ли, подробностей я не знаю. Когда Джонни сообразил, в какую историю влип, он прекратил с вами всякие контакты. У них был для него и другой «крючок»: Джен опасность грозила уже потому, что они знали, кто она и где ее найти. Если бы он не взял мать с собой, ее бы похитили или того хуже. Джонни рассчитывал потом под каким-нибудь предлогом ссадить Джен с теплохода во время одной из стоянок. Когда она будет в безопасности, он сможет позаботиться и о себе. Ему и в голову не приходило, что они найдут еще одну заложницу. Можете ли себе представить, что он испытал в тот день в Гизе, когда увидел вас?

Я могла. Я видела тогда его лицо.

Джону удалось вырвать Джен из их рук, очень ловко сымпровизировав отравление: безопасно для Джен и не вызвав никаких сомнений у окружающих. Он сделал это на следующий день после моего появления. Но тут возник Шмидт, и заложников снова стало двое. Я помню, какой ужас звучал в голосе Джона, когда он увидел Шмидта в Амарне, и как улыбалась при этом Мэри. Для нее это была неожиданная удача, она наверняка знала, кто такой Шмидт. Вероятно, помнила все перипетии моей биографии, особенно те, что были связаны с ее братьями.

— Почему он мне всего этого не сказал?