Евгений Анников - Гильзы на скалах

• Название: Гильзы на скалах
• Автор: Евгений Анников
• Жанр: О войне

Россия вступила в 1995 год по колено в крови. Мы поднимали бокалы с шампанским и желали друг другу счастья, а в Грозном в это время умирали люди. Умирали наши мальчики, выросшие, кстати, в новой «демократической» России, получая в свой девятнадцатый, двадцатый Новый Год вместо подарков — свинец.

Они мальчишки валяются возле сгоревших танков и БМП уже пятые сутки, а их все снимают на фото и на видео и тиражируют на экраны всего мира.

А на наших — шутки, пляски, песни и тосты.

И нет больше сил, смотреть на это. Видеть лицо бездарнейшего полководца, пославшего на смерть сотни и сотни людей. Слушать блеяние спикеров по поводу несовершенства Конституции, глубокомысленные размышления политиков, на тему: «Конечно трагедия. Но…»

Тошно ловить с экрана благочестивый взгляд Патриарха Московского и Всея Руси, вещающего о восстановлении Храма…

---

Проскочили мимо горящей командно штабной машины. Около нее Сергей заметил несколько трупов.

— Куда ехать? — как-то слишком спокойно спросил Сергей. И удивился своему спокойствию.

— Блин, а где мы? Какая улица? И где все остальные? Бл…ь! — вертел командирской башенкой Костя…

После боя на улице Рабочая, остальные танки взвода, одна ЗСУ «Шилка» и несколько уцелевших БМП ушли к железнодорожным путям, и вышли на товарную станцию. Пополнив боекомплект, попытались вырваться из города.

«- [Второй голос] Броня, Броня! Кто меня слышит? Вот эти два танка, которые в общей колонне стоят, прием!

— [Танкист?] Слышу!

— [Второй голос] Слышите меня, да?

— [Танкист?] Да!

— [Второй голос] Ну, мы по…[дальше вклинился Камин]

— [Танкист?] Не понял!

— [Второй голос Горец?] Надо чего-то делать, бл. ь! Может быть, обратно крутанемся. Проедем туда, где были, а?

— [Второй голос] Калибр-10! Мы отбились — стоим на железнодорожных путях! Видимо, где товарняки останавливаются… товарные. Не знаем, что делать! Отбились от колонны. Отошли во время боя! Прием!

— [Савин] [неразб.]…Соскакивали [выскакивали] на площадь? Разворачивались здесь на площади?

— [Второй голос] Мы стояли на площади… Отъехали к това…[запись обрывается]».

Из посланного с колонной помощи танкового взвода, из города вышла лишь одна подбитая машина. На выходе из города у танка заклинил двигатель, и экипаж пешком добрался до своих. Командир роты погиб, из его экипажа уцелел лишь механик- водитель. Двое танкистов попали в плен…

Воспоминания участника событий

«Стоит солдат, и все вокруг него, слушают, что он говорит. Сам весь аж чёрный, закопченный, не узнать. Оказалось, что это механик-водитель командира роты. Он рассказал, что в их танк [? 416] 4 раза попали из гранатомёта, после четвёртого раза он врезался в здание, его оглушило, но он смог выбраться из машины и заполз под днище танка. Слышал, как чеченцы залазили на машину, заглядывали в башню, но экипаж не вытаскивали и не стреляли. Пока сидел под танком слышал, что у чеченцев есть как бы позывной или приветствие, звучащее: «Аксаларда!», решив после 3-х часов, что дальше лежать бессмысленно, снял шлемофон и, не таясь, словно свой, пошёл по улице, они ведь все в основном ходят в военной форме. Здесь ему навстречу попались 3 чеченца, крикнули своё приветствие, он им ответил, а когда подошли поближе, присел на колено и срезал их очередью из своего АКС-74У. Хоть трёх скотов за своих убрал. Обратно к своим выходил тоже по горам, шёл на день дольше Сани Погорелова. И опять просится, чтобы посадили на машину и отправили туда, за ротным. Вот какие у нас служат мужики….»

— Командир, осталось всего восемь снарядов, — доложил наводчик.

— Рация сдохла, блин. Цепанули провода антенной. Этого еще не хватало. Мех, ты как? О, вижу название улицы. Комсомольская.

— Командир, вижу одного из наших, на перекрестке стоит. Блин, они подбиты. Там «Духи».

— Наводчик огонь!

Снова заработала пушка и пулемет. Было видно, как пули сбросили на землю бегающих по броне подбитого танка боевиков. От скопившихся пороховых газов стало першить в горле. Стоящий на перекрестке танк дымился. «439» — Сергей прочитал номер на ЗИП.

Около подбитой машины лежал один из членов экипажа.

— Это машина Манулина. Не тормози Серега! Им уже не поможем, — крикнул Костя.

Танк не сбавляя скорости, поливая пространство вокруг себя из пулемета, оставляя подбитую машину справа, промчался через перекресток. Сергей заметил упавшую на лобовой лист пушку 439й. Чеченцы выстрелили вслед из гранатометов, но лишь одна граната попала в заднюю часть удаляющейся машины.

Скорость резко упала. Серега взглянул на приборы. На искореженной панели не работала не одна стрелка. Вдобавок сильно жгло шею.

— Командир, машина подбита. Я, кажется, ранен, — доложил Сергей, ощупав шею рукой. Что-то липкое текло по спине. Посмотрев на руку, увидел, что это кровь.

— Держись Серега! Давай на перекрестке, налево. Вывози родной. Если выберемся, всю жизнь за мой счет пить будешь!

Снова повернули налево, это был довольно широкий проспект. Сергей жал на газ, но двигатель плохо набирал обороты.

Так проехали пару километров, многоэтажная застройка заканчивалась, и впереди справа показались одноэтажные домишки. Вдруг в башне снова полыхнуло пламя. В наушниках раздался чей-то нечеловеческий вопль. А попадания следовали один за другим. Еще и еще.

После последнего здорово тряхнуло, рычаг правого фрикциона провалился. Крутанувшись на одной гусенице, танк резко встал, двигатель заглох. Запахло гарью и дымом, пушка и пулемет молчали.

Как будто молотом шарахнуло по голове. Придя в себя, осмотрелся. В нос ударил запах свежего мяса, и какой-то новый приторно сладкий запах, так пахнет человеческая кровь.

Нажав тангету передатчика, прокричал.

— Командир, машина подбита!

Тишина.

— Командир, Анрюха! — позвал он экипаж.

Голова раскалывалась от боли. Сдерживая готовый вырваться стон, заглянул в башню. Командир, неестественно вывернувшись, лежал под казенником пушки. По остекленевшим его глазам, Сергей понял, что он мертв. Заглянул к наводчику, тот сидел, откинувшись назад, из уголков глаз и рта сочилась кровь. Раздавался хрип.

«Надо выбираться» — подумал Сергей и отдраил люк. Тусклый солнечный свет ворвался в полумрак железной коробки. Следом ворвался и грохот боя.

Выбравшись из танка, открыл люк наводчика, в котором было странное оплавленное отверстие, раньше его не было. Начал тащить за шиворот бушлата и отшатнулся. Тело наводчика было разорвано кумулятивной струей, пробившей слабую броню люка.

По броне, горохом, ударила автоматная очередь. Сергей, выдернув из башни автомат, прыгнул за танк и огляделся. Некогда грозная машина, была изуродована. Закрылки отсутствовали. Не было и части фальшборта. Наружные топливные баки, на правой надгусеничной полке, словно вскрыли огромным консервным ножом, весь борт был залит соляркой. Ветрозащитный щиток на командирской башенке зиял огромной пробоиной. Зенитный пулемет был покорежен. Подбитая машина стояла на границе высотной застройки и одноэтажного частного сектора. Недалеко виднелся аккуратненький заборчик, за ним домик с синенькими резными окошками и жестяными петухами на черепичной крыше. Рядом с домом торчали расщепленные, исковерканные снарядами яблони и груши. Вырванные страшной силой и поломанные деревья портили впечатление, производимое сказочным домиком. Решил уходить туда. Тем более по нему начали стрелять и фонтанчики от пуль ложились все ближе и ближе. По закопченному снегу и вязкой грязи, намешанной гусеницами и колесами, побежал к дому. Вокруг грохотали разрывы мин и снарядов. Свист осколков и фырчанье пуль неприятно резали слух. Языки пламени вырывались из окон горящих зданий, расстрелянных скорострельными пушками боевых машин. То там, то здесь поднимались черные столбы дыма — горела техника. В воздухе висел запах гари и сгоревшей взрывчатки. Слышались крики и предсмертные вопли гибнущих людей. В грязи и на черном от дыма снегу лежали изуродованные трупы. Сажа хлопьями кружилась над улицами города. Останки людей, разорванных звериной силой взрывов, висели на ветвях, укрытых снегом деревьев.

Забежав во двор, вскочил на крыльцо дома. Прямо на пороге лежало тело человека. По-видимому, это был хозяин дома. Отощавшая кошка, прямо из разбитой черепной коробки, выедала остатки хозяйских мозгов.

«Никогда не заводить кошек» — мелькнула глупая мысль в голове.

Войдя в дом, огляделся, чистенькая комнатка, какие-то картинки на стенах. На кровати, стоявшей в углу комнаты, одна на другой лежали белоснежные подушки. Стояла швейная машинка. Простой домашний уют, который разрушила война.

Зарядив автомат, выглянул в окно. Увидел свой танк, по броне которого уже бегали вооруженные люди, и что-то лили из канистр в открытые люки.

«Хотят зажечь машину» — Сергей вскинул оружие и дал очередь в ближайшего поджигателя.

Тот, взмахнув руками, кувыркнулся с брони. И тут же оконные стекла стали разлетаться на осколки, трещали расщепленные пулями двери и рамы окон. Штукатурка кусками отлетала от стен. Слышался звон бьющегося стекла. Внезапно все стихло. Выглянув в окно, увидел, как боевик целится в окно из гранатомета. Дав короткую очередь, кинулся в соседнюю комнату, оттуда сразу через стекло окна вылетел во двор. Сзади раздался оглушительный взрыв. Из окон вылетела белая вьюга — пух из разорванных осколками подушек.

Подкравшись к углу дома, Сергей осторожно выглянул. Боевик с гранатометом снова целился в дом. Неподалеку, присев на корточки и выставив вперед стволы автоматов, находились еще два боевика. Прицелившись в гранатометчика, Сергей выстрелил. Голова боевика раскололась, он дернулся и нажал на курок, граната оставляя за собой дымный след, ушла в небо.