Автор неизвестен - Исландские саги. Ирландский эпос

• Название: Исландские саги. Ирландский эпос
• Автор: Автор неизвестен
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Европейская старинная литература
• Год: 1973

Исландский народ называют самым литературным народом мира. Его называют также народом поэтов. Страсть к сочинению стихов и к мастерству в стихосложении — исландская национальная черта. Древнеисландская саговая литература очень многообразна. Из огромного количества сохранившихся до нас старых ирландских сказаний нами были выбраны для перевода образцы из двух групп саг. Первая содержит древнейшие из героических саг, а именно — относящиеся к циклу Кухулина. В таком виде, особняком, онистоят обычно и в древних ирландских рукописных сборниках. Нами подобраны те из них, которые изображают наиболее яркие моменты из жизни этого героя. Вторая группа составлена из саг довольно различных эпох и циклов. Общим для всех этих повестей является преобладание в них вместо героического элемента фантастики и трагических коллизий чувства. В комментариях к отдельным сагам или прядям даются сведения об их особенностях, исторической основе, переводах на русский язык, библиографии, а также объясняются отдельные слова и выражения, встречающиеся в них.

---

Когда Диармайд упал на землю, кабан яростно накинулся на него и вспорол ему живот, так что его внутренности выпали наружу.

Но в тот момент, когда банн-гульбайнекпй кабан уже покидал вершину холма, Диармайд О'Дуйвне напряг свои последние силы и сделал победоносный ответный удар копьем (которое, по счастью, оказалось у него в руке) в голову кабана. От этого удара вытекли мозги у кабана, и он замертво свалился на землю. Поэтому место, где все это произошло, называется Местом Бед.

Вскоре после этого пришли сюда ирландские феннии и Финн, сын Кумала, и увидели умирающего Диармайда О'Дуйвне.

— Рад я видеть тебя в таком состоянии, Диармайд! — воскликнул Финн, сын Кумала. — И жаль мне, что все женщины Ирландии не могут увидеть тебя сейчас, ибо твоя удивительная красота обратилась теперь в безобразие и сам ты стал лишь подобием человека.

— Но в твоей власти исцелить меня, о Финн, — сказал Диармайд, — ибо когда тебе был дан на войне великий дар вершить человеческие судьбы, тебе была дана также способность исцелять каждого, кому бы ты ни дал испить глоток воды из своей ладони. И глоток этот сможет вернуть такому человеку молодость и здоровье.

— Ты не заслужил от меня того, чтобы я дал тебе такой глоток, — отвечал Финн.

— Это неправда, — воскликнул Диармайд, — я вполне заслужил его от тебя! Ибо когда ты пришел на веселый пир и пышное празднество в дом Дарка, сына Доннартада, и с тобой были вожди, знатные люди и прославленные воины Ирландии, Кайрпре Лифехайр, сын Кормака, сына Арта, и мужи из Брагмахта, и из Миды, и из Кармна, и самые сильные люди из Темры пришли в Бруйган и, став против тебя, прокричали тебе троекратный вызов и бросили в дом огонь и пылающий хворост; после этого ты встал и хотел уйти оттуда, но я посоветовал тебе остаться на пышном пиру, где нас развлекали и угощали очень гостеприимно. А затем я покинул дом Дарка, где вы весело пировали, и погасил пожар, обведя Бруйган тремя мертвыми кругами. И, проводя каждый круг, я убивал по пятьдесят вражеских воинов. А расправившись с ними, я вошел в дом, не получив ни раны, ни царапины. И ты был рад и счастлив, о Финн, и похвалил меня за храбрость, проявленную мною в тот вечер, — продолжал Диармайд, — и тогда-то я попросил тебя за оказанную тебе услугу дать мне испить глоток воды из твоей ладони, когда мне это понадобится. И ты обещал мне исполнить мою просьбу. Но лишь сегодня я обращаюсь к тебе за нею и прошу тебя исполнить обещанное, ибо за все это время не было случая, чтобы я нуждался в твоей помощи, о Финн!

— Это не так, — возразил Финн, сын Кумала, — ты не заслужил от меня ничего хорошего, и я не обязан делать тебе добро и давать испить глоток из моей ладони. Ты думаешь, я забыл тот вечер, когда ты пришел со мной в Темру и в присутствии всех великих мужей Ирландии увел от меня Грайне, в то время как ты сам был моим стражем и в ту ночь должен был охранять Грайне?

— Не на мне лежит вина за это, о Финн, — промолвил Диармайд, — ибо Грайне сама избрала меня. Она наложила на меня зарок, и я не мог избавиться от него ни за какие сокровища мира и не мог поступить иначе, о Финн. А все твои возражения — это ложь, и ты отлично знаешь, что я заслужил от тебя это исцеление и ты должен дать мне испить глоток воды из твоей ладони. Разве ты забыл тот день, когда Миодах, сын Колгана, устроил для тебя пир в Бруйгане-ан-Хаортайне. Миодах, сын Колгана, владел не только Бруйганом-ан-Хаортайне, что находился на морском берегу, но и Бруйганом на острове. В Бруйган на острове он пригласил верховного короля и трех королей острова Туйле, и там они порешили срубить тебе голову.

Празднество было устроено в Бруйгане на морском берегу, и Миодах, сын Колгана, пригласил тебя явиться туда с семью отрядами фенниев, чтобы порадовать собравшихся в Бруйгане-ан-Хаортайне. И ты отправился туда, о Финн, и многие вожди фенниев пошли с тобой попировать в Бруйгане-ан-Хаортайне.

Миодах же приказал нескольким простым людям с острова Туйле спрятаться под скамьей, где тебе было приготовлено место, с тем чтобы, как только ты сядешь на нее, прижать твои ноги к земле и скрутить тебе руки.

Так и было сделано.

Как только верховному королю стало известно, что ты связан, он немедля послал предводителя одной своей сотни, чтобы он срубил тебе голову и принес ему.

Но в это время ты крепко закусил свой палец, о Финн, и это колдовство открыло тебе истину.

Как раз в это мгновение я прибыл в Бруйган-ан-Хаортайне, и как только я вошел в дом, ты сразу же увидел меня н, сделав мне знак приблизиться, рассказал, что верховный король и три короля острова Туйле, находящиеся в Бруйгане на острове, послали одного из своих людей в Бруйган-ан-Хаор-тайне и что вскоре он явится сюда, чтобы срубить тебе голову.

Когда я узнал все это, я взял тебя под защиту своей силы и храбрости и охранял твою жизнь, пока не забрезжил рассвет следующего дня, и тогда я стал у твердыни Бруйгана, чтобы защищать ее.

И неделю я пробыл там, когда увидел приближающегося к крепости предводителя сотни и сопровождавших его людей верховного короля. Я сразился с ним, и он вскоре пал с отрубленной головой, после чего я перебил поодиночке всех явившихся с ним людей. Затем я взял с собой голову предводителя сотни и отправился с нею в Бруйган на острове, где пировали верховный король и три короля острова Туйле, услаждая себя хмельным вином и крепким медом. Я срубил им головы и, бросив их в мешок, взял в левую руку драгоценный золотой кубок, полный старого меда, что стоял перед верховным королем, а в правой руке я загнал свой острый меч и, рубя им направо и налево, стал прокладывать себе обратный путь.

Моя отвага вывела меня из Бруйгана на острове и привела в Бруйган на берегу, куда я принес свою военную добычу.

Я положил перед тобой мертвые головы, протянул тебе драгоценный кубок, добытый моей храбростью и силой, и окропил тебя и твоих фенниев красной кровью убитых королей, а затем помазал ею все те места, где ты был связан, и этим возвратил тебе твою былую силу, вновь придал крепость твоим онемевшим рукам и твердость твоим затекшим ногам.

И в тот раз я снова попросил у тебя глоток воды, и ты пообещал дать мне испить ее из твоей ладони.

Немало трудностей бывало у тебя и ирландских фенниев за то время, что я находился среди вас, начиная с первого дня моего прихода к фенниям. И в этих трудностях я не раз подвергал опасности свое тело и готов был пожертвовать жизнью ради тебя, о Финн. И потому ты не должен поступать со мною так вероломно и предательски. Много великих воинов и благородных героев пали от твоей руки, о Финн, и не один еще будет убит тобою.

Великие беды обрушатся на фенннев, и эти беды истребят их самих и не пощадят их потомков.

И не за тебя я болею душою, о Финн, а за Ойсина, и Осгара, и за других моих славных боевых товарищей. Скажу тебе на прощание, о Ойсин, что останешься ты один и будешь оплакивать погибших фенниев. А ты, Финн, еще не раз пожалеешь обо мне, так как тебе будет недоставать моей твердой руки и верной поддержки.

Тогда воскликнул Ойсин:

— О Финн, хоть ты мне по крови ближе, чем Диармайд О'Дуйвне, я не пощажу тебя, если ты не дашь испить Диармайду глоток воды из твоих ладоней. И клянусь, что, как бы ни была сильна твоя рука и велика твоя власть в мире, я не допущу, чтобы ты учинил такое предательство Диармайду О'Дуйвне, и заставлю тебя без задержки принести ему в ладонях глоток воды.

— Но я не знаю ни одного родника на этой горе, — сказал Финн.

— Это не так, — возразил Диармайд О'Дуйвне, — ибо в десяти шагах от тебя струится родник самой чистой и прозрачной воды в мире.

Тогда Финн отправился к роднику и опустил ладони своих обеих рук в его прозрачную холодную воду; но не прошел он и половины обратного пути к Диармайду О'Дуйвие, как раздвинул пальцы и пролил воду на землю. А потом сказал, что не мог донести воду.

— Клянусь, — сказал Диармайд, — что ты сам, по своему собственному желанию, пролил воду.

Финн второй раз отправился к роднику и вновь погрузил ладони своих рук в его прозрачную холодную воду, но не прошел он и половины обратного пути, как снова раздвинул пальцы и пролил воду на землю, ибо подумал он в это время о Грайне.

Когда Диармайд увидел, что вода опять пролита, он испустил тяжкий вздох, полный боли и страдания.

— Клянусь моей рукой, о Финн, — воскликнул Осгар, — если ты сразу же не принесешь Диармайду воду, то неизвестно, кто из нас первым навсегда покинет вершину этого холма — ты или я!

Финн вновь в третий раз пошел к роднику, ибо слова Осгара заставили его сделать это, и на этот раз он не пролил воду, а донес ее в своих ладонях до Диармайда, но шел он к нему так медленно, как только мог, и когда добрался до Диармайда, тот уже распрощался с жизнью.

Тогда у всех ирландских фенниев, находившихся там, вырвались три тяжких и глубоких вздоха печали, которые потрясли воздух.