Автор неизвестен - Исландские саги. Ирландский эпос

• Название: Исландские саги. Ирландский эпос
• Автор: Автор неизвестен
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Европейская старинная литература
• Год: 1973

Исландский народ называют самым литературным народом мира. Его называют также народом поэтов. Страсть к сочинению стихов и к мастерству в стихосложении — исландская национальная черта. Древнеисландская саговая литература очень многообразна. Из огромного количества сохранившихся до нас старых ирландских сказаний нами были выбраны для перевода образцы из двух групп саг. Первая содержит древнейшие из героических саг, а именно — относящиеся к циклу Кухулина. В таком виде, особняком, онистоят обычно и в древних ирландских рукописных сборниках. Нами подобраны те из них, которые изображают наиболее яркие моменты из жизни этого героя. Вторая группа составлена из саг довольно различных эпох и циклов. Общим для всех этих повестей является преобладание в них вместо героического элемента фантастики и трагических коллизий чувства. В комментариях к отдельным сагам или прядям даются сведения об их особенностях, исторической основе, переводах на русский язык, библиографии, а также объясняются отдельные слова и выражения, встречающиеся в них.

---

Сыновья Ньяля часто говорили с Кари о том, чтобы он поехал с ними, и, наконец, он сказал, что было бы хорошо услышать ответ Траина. Тогда они собрались, четверо сыновей Ньяля и Кари — пятый, и поехали на Каменистую Реку. Там у дома было широкое крыльцо, на котором могло стоять много народу. На крыльце стояла какая-то женщина. Она увидела подъезжавших и сказала Траину. Он велел своим людям взять оружие и выйти на крыльцо. Те так и сделали. Траин стоял посредине. По обе стороны от него стояли Храпп Убийца и Грани, сын Гуннара, затем Гуннар, сын Ламби, потом Лодин и Тьёрви, потом Ламби, сын Сигурда, а потом остальные, друг возле друга, потому что все были дома. Скарпхедин и его спутники подъехали к дому. Он ехал первым, за ним Кари, потом Хёскульд, потом Грим, потом Хельги. Когда они подъехали к дому, никто из тех, кто стоял там, не поздоровался с ними. Скарпхедин сказал:

— Видно, все мы желанные гости.

Халльгерд стояла на крыльце и разговаривала вполголоса с Храппом. Она сказала:

— Никто из тех, кто стоит здесь, не скажет, что вы желанные гости.

Скарпхедин сказал:

— Кому дело до твоих слов. Ведь ты не то приживалка, не то шлюха.

— Ты поплатишься за эти слова прежде, чем поедешь домой, — сказала Халльгерд.

Хельги сказал:

— Я к тебе приехал, Траин, спросить, дашь ты мне возмещение за то, что мне пришлось вынести из-за тебя в Норвегии?

Траин сказал:

— Вот никогда не думал, что вы будете свою храбрость в деньги обращать. Долго вы еще собираетесь клянчить у меня?

— Многие говорят, — сказал Хельги, — что ты должен предложить возмещение, раз дело шло о твоей жизни.

Тогда Храпп сказал:

— Счастье так рассудило, что вам досталось поделом, а мы ускользнули.

— Невелико счастье нарушить верность ярлу, — сказал Хельги, — и в награду получить тебя.

— Не хочешь ли попросить возмещение у меня? — спросил Храпп. — Я бы уж заплатил тебе по-своему!

— Если придется нам с тобой иметь дело, — сказал Хельги, — то едва ли тебе поздоровится.

Скарпхедин сказал:

— Перестань браниться с Храппом! Лучше мы ему шкуру сделаем красной.

Храпп сказал:

— Помолчи, Скарпхедин! Я-то уж не пожалею своей секиры, чтобы раскроить тебе голову.

— Еще посмотрим, — сказал Скарпхедин, — кто из нас забросает труп другого камнями.

— Поезжайте домой, навознобородые, — сказала Халльгерд. — Мы теперь всегда будем называть вас так, а вашего отца — безбородым.

Пока они собирались домой, все, кто был там, обозвали их так кроме Траина, который останавливал других. Сыновья Ньяля и Кари поехали домой. Приехав домой, они рассказали обо всем отцу.

— Призвали вы кого-нибудь в свидетели этих слов? — спросил Ньяль.

— Нет, — ответил Скарпхедин, — мы не судиться с ними собираемся, а биться.

— Теперь уж никто не поверит, — сказала Бергтора, — что у вас хватит мужества взяться за оружие.

— Не старайся, хозяйка, — сказал Каря, — подбивать своих сыновей. У них храбрости и так достаточно.

После этого отец, сыновья и Кари долго разговаривала между собой вполголоса.

XCII

Люди много говорили об этой ссоре. Все считали, что этим дело не кончится.

Рунольв, сын Ульва Аургоди из Долины, был близким другом Траина. Он пригласил к себе Траина, и было условлено, что Траин доедет на восток, в Долину, через три недели или месяц после начала зимы. С Траином поехали Храпп Убийца, Грани, сын Гуннара, Гуннар, сын Ламби, Ламби, сын Сигурда, Лодин и Тьёрви. Их было восемь человек. С ними должны были ехать также Торгерд и Халльгерд. Траин объявил, что собирается погостить в Лесу у своего брата Кетиля, и сказал, сколько ночей его не будет дома. Все они поехали в полном вооружении. Когда они переправились через Лесную Реку на восток, им повстречались нищенки, которые попросили перевезти их через реку на запад. Они так и сделали. Потом они поехали в Долину, и там их хорошо приняли. Кетиль из Леса уже приехал туда. Они пробыли там три ночи.

Рунольв и Кетиль просили Траина, чтобы тот помирился с сыновьями Ньяля. Но он сердито ответил, что никогда им ничего не заплатит, и сказал, что они его не застанут врасплох, где бы он с ними ни встретился.

— Может, и так, — сказал Рунольв, — но мне думается, что с тех пор, как умер Гуннар с Конца Склона, нет им равных. И очень может быть, что для кого-нибудь из вас это кончится плохо.

Траин сказал, что не боится этого.

После этого он поехал в Лес и пробыл там две ночи. Затем он поехал в Долину. И там и тут он получил на прощанье хорошие подарки. Лесная Река в ту пору не была покрыта льдом целиком: лед был только у берегов, а посредине реки только местами были ледовые мостики. Траин сказал, что собирается вечером поехать домой. Рунольв ответил, что ему стоило бы остаться и что было бы осторожнее не ехать домой в день, который он сам назвал. Траин ответил:

— Это было бы трусостью. Я на это не пойду.

Нищенки, которых они перевезли через реку, пришли на Бергторов Пригорок, и Бергтора спросила их, откуда они, и они сказали ей, что они с востока, из-под Островных Гор.

— Кто перевез вас через Лесную Реку? — спросила Бергтора.

— Очень важные люди, — сказали они.

— Кто же эти люди? — спросила Бергтора.

— Траин, сын Сигфуса, — сказали они, — и его дружина. Однако нам очень не понравилось, что они так много и плохо говорили о твоем муже и его сыновьях.

Бергтора сказала:

— Собака лает — ветер носит.

И Бергтора дала им подарки и спросила, когда Траин вернется домой. Они сказали, что он уехал из дому на четыре или пять ночей. Потом они уехали. Латем Бергтора рассказала все своим сыновьям и своему зятю Кари, и они долго вели между собой тайную беседу.

В то самое утро, когда Траин ехал с востока домой, Ньяль проснулся рано и услышал, что секира Скарпхедина звякнула о стену. Ньяль встал, вышел во двор и увидел, что все его сыновья и его зять Кари вооружены. Впереди шёл Скарпхедин. На нем была синяя одежда. В руках у него был небольшой круглый щит, а на плече — секира. За ним шел Кари. Он был в шелковой одежде. На голове у него был золоченый шлем, а в руках — щит, на котором был нарисоваи лев. За ним шел Хельги. Он был в красной одежде. На голове у него был шлем, а в руках — красный щит, на котором был нарисоваи олень. Все они были в крашеных одеждах.

Ньяль крикнул Скарпхедину:

— Ты куда собрался, сынок?

— Искать овец, — сказал тот.

— Ты уже раз ответил мне так, — сказал Ньяль, — но поймали вы тогда людей.

Скарпхедин засмеялся и сказал:

— Слышите, что говорит наш старик? Он что-то подозревает.

— Когда ты говорил такое раньше? — спросил Кари.

— Когда я убил Сигмунда Белого, родича Гуннара, — сказал Скарпхедин.

— За что? — спросил Кари.

— Он убил моего воспитателя Торда Вольноотпущенникова Сына, — сказал Скарпхедин.

Ньяль вошел в дом, а они поехали на Красные Оползни и стали там ждать. Оттуда они могли увидеть, когда те поедут из Долины. День выдался солнечный и ясный.

Вот Траин со своими людьми едет по песчаному берегу из Долины. Ламби, сын Сигурда, говорит:

— У Красных Оползней на солнце сверкают щиты. Наверно, там сидят люди в засаде.

— Повернем вниз к реке, — говорит Транн, — тогда они направятся нам навстречу, если у них есть к нам дело.

И они повернули вниз к реке. Скарпхедин сказал:

— Они увидели нас, раз свернули с пути. Нам теперь остается только побежать вниз, им наперерез.

Кари сказал:

— Многие остались бы в засаде, а не пошли им навстречу: ведь их восемь, а нас пятеро.

Они побежали вниз к реке и увидели ниже себя ледовый мост. Они решили переправиться по нему. Траин и его люди остановились перед этим мостом рта льду. Трани сказал:

— Что этим людям нужно? Их пятеро, а нас — восемь.

Ламби, сын Сигурда, сказал:

— Я думаю, что они бы отважились напасть на нас, даже если бы нас было на одного больше.

Траин сбросил с себя плащ и снял шлем. У Скарпхедина, когда они бежали к реке, лопнул ремень на обуви, и он остановился.

— Ты что там мешкаешь, Скарпхедин? — спросил Грим.

— Ремень завязываю, — сказал тот.

— Бежим вперед, — сказал Кари, — не думаю, чтобы он отстал от нас.

И они быстро побежали к ледовому мосту. Завязав ремень, Скарпхедин вскочил и поднял секиру. Он побежал прямо к реке, но река была такой глубокой, что ее нигде нельзя было перейти. Лед у другого берега был толстый и гладкий, как стекло, и Траин со своими людьми стоял посредине льдины. Скарпхедин перепрыгнул через незамерзшую реку между льдинами и покатился на ногах по льду. Лед был очень гладкий, так что он мчался как птица. Траин только собрался надеть шлем. Но Скарпхедин подоспел раньше, ударил его по голове своей секирой, которая называлась Великанша Битвы, и разрубил ему голову до зубов, так что они упали на лед. Все это произошло так быстро, что никто его не тронул, и он стремглав покатился дальше. Тьёрви кинул ему под ноги щит, но он перепрыгнул через него, устоял на ногах и прокатился дальше до берега.