Василий Смирнов - Ребята Скобского дворца

• Название: Ребята Скобского дворца
• Автор: Василий Смирнов
• Издательство: Ордена Трудового Красного Знамени издательство «Детская литература»
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1979

Смирнов В. И.

Ребята Скобского дворца: Повесть/ Рис. П. Пинкисевича. — Доработанное переиздание. — М.: Дет. лит., 1979. — 335 с., ил.

Повесть об участии петроградских ребят в революционной борьбе и событиях 1917 года.

---

Жига набросился на стоявшего ближе всех Царя.

— Ты, золоторотец! Я тебя давно приметил! Ты у меня еще посидишь в холодной! — Жига попытался схватить Царя, но тот ловко вывернулся из его рук.

Затихшие было скобари снова зашумели, глаза у них гневно загорелись, руки потянулись к булыжнику.

— Только тронь! — угрожающе закричали они.

Проходившие мимо рабочие остановились, с любопытством вслушиваясь в перебранку. На перекрестке собралась толпа. Уже звучали гневные, негодующие голоса взрослых, еще не знавших, в чем дело, но готовых вступиться за ребят. Окончательно растерявшийся городовой выхватил свисток.

— П-пошли, ребята, — сказал Царь, тяжело вздохнув, и повел скобарей обратно в Скобской дворец. Бунтовать Царь еще не умел.

На дворе ребята снова окружили Царя. Всем хотелось, чтобы он что-нибудь сказал. Царь решительно влез на опрокинутую бочку. Все его существо трепетало от возмущения на полицию, на Черта. В этот день Царь произнес свою знаменитую речь, о которой потом долго вспоминали скобари на дворе. Вспоминали, когда царя уже не было в Скобском дворце.

Была эта речь очень краткой, не изобиловала она красивыми фразами и находилась явно не в ладу с правилами русского языка, но дошла она до души и сердца каждого скобаря. Выглядела эта речь, если бы можно было ее записать в ту минуту, примерно так:

— Р-ребята-а! Нету нам житья от Черта! Колошматит он нас кажинный раз. Отомстим Черту! Изгоним с нашего двора!

Общий грозный рев скобарей единодушно ответил на призыв Царя.

— П-по рукам? — спросил Царь, обводя ребят глазами, когда немного стихло. Он слез с бочки.

Сразу же десятки рук протянулись к Типке. Каждый по очереди жал ему руку, обещая поддержку. Находившаяся среди ребят Фроська тоже пожала Типке руку. Она видела только его нахмуренное, словно высеченное из серого булыжника лицо с упрямо и сурово закушенными губами. Он был не только самый смелый, самый храбрый на дворе Скобского дворца — это она знала и раньше, он был самый честный и великодушный из ребят.

— Типушка! — прошептала она одними губами и так тихо, что стоявшая рядом с ней Катюшка ничего не расслышала. — Типушка, родненький ты мой!

Сердце Черта, наверно, предчувствовало, какая страшная опасность нависла над его головой. В этот день на дворе он больше не появлялся. Царь же в оставшийся до вечерних сумерек короткий промежуток времени развил бурную деятельность. Собрав своих близких друзей, Царь вместе с ними направился в «Петропавловскую крепость».

Как и всякое могучее государство, независимая «Скобская держава» имела не только свой дворец, в котором жило все население страны, но и свою неприступную для иноземных врагов крепость.

В отличие от грозной твердыни Российского государства — Петропавловской крепости на берегу Невы — одноименная и не менее грозная крепость у скобарей была тщательно засекречена.

Находилась крепость на соседней заводской территории, небольшую площадку которой, примыкавшую к забору Скобского дворца, еще в прошлом году тайно оккупировал Царь. Многие ребята даже и не подозревали о ее существовании.

— Чур, по одному. Тихо! — предупреждал комендант крепости Царь, отвалив в сторону брусчатую плиту в полутемном закоулке между стеной дома и забором.

Внизу чернела дыра подземного хода. Один за другим ребята переползали на укрепленную территорию. Царь шел последним.

В бастионах, сооруженных из порожних бочек, хранилось оружие скобарей: луки со стрелами, сабли с боевыми щитами и деревянные кинжалы. У крепостной стены, сложенной из пустых ящиков, лежал меч-кладенец, который Царь собственноручно весной выковал из обломка сломанной оси и, несмотря на богатырскую силу, сам с трудом поднимал. По этой причине Царь пользовался им редко.

Рядом с крепостью в укромном месте был захоронен прах отважного героя Мишки — верною и преданного друга всех скобарей. Честно и бескорыстно служил он Царю. И хотя Мишка не разговаривал, а только визжал и лаял, но его речь понимал каждый. Охраняя царя, погиб Мишка на своем сторожевом посту, схватив за ляжку городового, когда тот намеревался отвести Царя в участок. Дата его гибели была запечатлена краской на стене крепости.

Рассевшись возле Царя полукругом, ребята долго совещались. Разговор шел шепотом.

— Не улизнете? — спрашивал Царь.

В ответ глухо звучали голоса его приближенных:

— На каторгу пойдем... не побоимся.

Снова отличался Цветок, придумывая план мести. Горячился он больше всех остальных ребят. С ним спорили, не соглашались.

Со скучающим видом Ванюшка глядел по сторонам, удивляясь горячности ребят. Сам он был равнодушен. Но отойти от ребят, показав себя трусом, он не мог.

— Ты что, уже пятишься назад? — разгадывая его мысли, спросил Царь, зорко следивший за каждым.

— Не-ет, я вперед, — торопливо и невпопад ответил Ванюшка, встрепенувшись.

И когда было все продумана и оговорено, приступили к главному — к жеребьевке.

И нужно же было так случиться, что, по воле жребия, который честно тянул каждый, Ванюшке выпала тяжелая и в то же время почетная обязанность: на следующий день подойти к Черту и первым объявить приговор скобарей. Так предложил Царь, с которым все согласились. Скобари поступали честно со своим врагом.

Разработав план и решив утром на следующий день собраться на дворе, скобари с такой же предосторожностью, поодиночке выбрались из крепости. Царь вышел последним, завалив за собой подземный ход.

Уже наступал вечер. Темнело. В окнах загорались огни. Стихал обычный шум и гвалт на дворе.

Ванюшка ушел домой последним. Он ругал себя: нужно же было ему сунуться на двор в такое неудачное время! Вытянутый жребий, словно какая заноза, не давал теперь ему покоя. Чувствовал он себя очень скверно.

ТЯЖЕЛЫЕ ПРЕДЧУВСТВИЯ ВАНЮШКИ

Ванюшка, задыхаясь и всхлипывая, безутешно плакал. Горячие крупные слезы горошинами катились у него по щекам на мокрую рубашку. Стоял Ванюшка высоко на хорах в церкви Литовского замка на Офицерской улице в толпе таких же, как и он сам, серых безликих арестантов. Как и у остальных, позвякивали у него на руках и на ногах железные кандалы и давил плечи тяжелый серый арестантский халат с желтым бубновым тузом на спине. Внизу под хорами в церкви, среди вольной публики, не столько молившейся, сколько глазевшей на арестантов, находилась и Ванюшкина бабушка Анастасия Ильинична. Она тоже, наверно, плакала, поглядывая снизу вверх на Ванюшку, и, наверно, тоже вспоминала, как раньше Ванюшка, когда был поменьше и когда они жили в Торговом переулке, ходил с ней в эту самую церковь и с любопытством глазел на арестантов.

«Не все злодеи... и невинные страдают», — шептала ему на ухо бабушка.

Но тогда он был вольный человек, а теперь он находился за железной решеткой. И вдруг рядом с бабушкой он заметил отца в солдатской шинели. «Уже... вернулся с фронта...» — радостно подумал Ванюшка, чувствуя, как у него забилось сердце.

Ванюшка хотел было закричать отцу. Но было уже поздно. Тюремная стража в черных мундирах с белыми кушаками вывела Ванюшку и других арестантов на улицу из Литовского замка. Рядом с Ванюшкой из скобарей был только Серега Копейка, тоже в арестантском халате и в тяжелых котах.

«Угробил нас Царь. Бежать надо... — хрипло зашептал он на ухо Ванюшке, беспокойно озираясь по сторонам. — Ты, хмырь, слышишь?»

Но убежать они не успели. Их окружили бородатые конвоиры с винтовками на плечах и новели по широкой и людной Офицерской улице, мимо завешанных разноцветными вывесками торговых рядов Литовского рынка. Затем они вышли на такой же людный Английский проспект.

«Арестантов ведут! Арестантов...» — визгливо, хором кричали сгрудившиеся по сторонам мальчишки.

Тут же рядом по тротуару, провожая Ванюшку на каторгу, шли дед, бабушка, мать, отец. Тут же среди взрослых вертелась Фроська с братишкой на руках. Жалостливыми, полными слез глазами смотрела на Ванюшку Катюшка.

Ванюшке стало так горько и обидно за свою так нелепо загубленную жизнь, что он еще пуще залился слезами и... проснулся. В комнате было уже светло. Сияло солнце. Наступил день, новый, может быть, последний в его жизни.

Неохотно спустился Ванюшка на двор. Если бы не вчерашняя жеребьевка, он и не показался бы там. Не хотелось видеть ни Сереги Копейки, который уже посматривал на него, как на своего подчиненного, ни Цветка с его постоянными каверзами. Даже с Фроськой не было у Ванюшки никакого желания разговаривать. Более коварного и непостоянного человека Ванюшка еще не встречал за всю свою жизнь.

Царь ходил по двору и воинственно чмокал губами, засучив рукава полосатой тельняшки. Означало это, что он готов к бою и жаждет мести. Вокруг Царя крутились адъютанты, то и дело наведывались разведчики и что-то таинственно докладывали ему. Все ожидали Черта. Увидав Ванюшку. Царь пальцем поманил его к себе.