Василий Смирнов - Ребята Скобского дворца

• Название: Ребята Скобского дворца
• Автор: Василий Смирнов
• Издательство: Ордена Трудового Красного Знамени издательство «Детская литература»
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1979

Смирнов В. И.

Ребята Скобского дворца: Повесть/ Рис. П. Пинкисевича. — Доработанное переиздание. — М.: Дет. лит., 1979. — 335 с., ил.

Повесть об участии петроградских ребят в революционной борьбе и событиях 1917 года.

---

Он и не подозревал, какое сделал черное дело, на какую муку мученическую обрек Ванюшку. С этого дня Ванюшка перестал быть на дворе Ванюшкой, бесповоротно утратив свое законное имя. Стал он на веки вечные Чайником. Обидная кличка моментально прилипла к нему, как репей или бородавка. Никакими силами ее уже было невозможно отодрать.

Копейка больше не подходил к Ванюшке, узаконив его пребывание на дворе Скобского дворца. Но зато Ванюшкой заинтересовался другой главарь скобарей — рыжий, вертлявый, всегда одетый в пестрые и яркие лохмотья сын дворника Петька Цветок. Встретив Ванюшку на дворе, он тоже сразу же подозрительно уставился на него, осведомляясь у окружающих:

— Это что за шкилет?

— Наш... Чайник! — радостно загалдела ребятня, а Ванюшка заморгал глазами, недоумевая, какой же он шкилет.

Ванюшка вообще был о себе высокого мнения, считая себя вполне рослым, бравым парнем средней упитанности и отнюдь не шкилетом. Но почему-то промолчал, тихо отошел от заносчивого скобаря подальше, не желая подвергать свою личность еще большему унижению. Тем более, что со стороны с явным интересом поглядывала какая-то черноокая шустрая девчонка.

Но Цветок не успокоился. Повелительным жестом он остановил Ванюшку и, нахмурившись, деловито предложил:

— Хочешь, Чайник, я тебе нос отобью?

Возможно, Цветок сказал это шутя, но Ванюшка сразу ощетинился.

— Чего лезешь-то? — спросил он, сжимая кулаки, — Только тронь! Подумаешь, какая цаца! Пуговица от штанов! — Ванюшка явно намекал, что низкорослый и хилый на вид Цветок вовсе ему не пара.

Ошеломленный Цветок побагровел. С ним, испытанным и закаленным в многочисленных боевых схватках скобарем, разговаривали таким тоном? И кто? Какой-то чужак, без году неделя проживавший в Скобском дворце. Сунув Ванюшке под нос кулак, предупредил:

— Чичас же ложись на землю и ползи домой, пока я тебя невзначай не расшиб.

Отведя руку Цветка в сторону, Ванюшка в свою очередь показал свой кулак:

— Видел эту дулю?

Цветок растерялся.

— Ты что за фря такая? — изумился он, отступив на шаг от Ванюшки и мысленно оценивая его боевые качества.

— А ты кто такой? — осведомился Ванюшка, ощущая дрожь в ногах и зуд в кулаках.

Цветок самодовольно усмехнулся:

— Я у Царя первый министер, — сообщил он, явно бахвалясь, выпячивая из-под лохмотьев пиджака свой полуголый живот.

— Что скривился, Пу-почка?.. Не знаешь, что на дворе у нас Царь живет?..

Позеленев от новой обиды и не понимая, какой же он Пу-поч-ка, Ванюшка в запальчивости ответил:

— Сам ты... Пу-поч-ка... Знаю я вашего Царя. Не всамделишный он... Тоже... своим Царем еще похваляется... — Добавив сгоряча пару крепких слов, Ванюшка пренебрежительно сплюнул и растер плевок ногой, показывая полное пренебрежение не только к Цветку, но и к его повелителю — Царю. Это была слишком дерзкая и необдуманная выходка со стороны Ванюшки. Он сразу же пожалел о своих словах, но было уже поздно.

— Ребята-а! — вдруг пронзительно закричал Цветок на весь двор, отступив на шаг от Ванюшки и потрясая кулаком. — Чайник нашего Царя не признает!

От столь явной лжи Ванюшка остолбенел. Цветок возводил на Ванюшку поклеп. Царя, проживавшего в Скобском дворце на нижнем этаже в угловой квартире, Ванюшка признавал, но не уважал. Это была существенная разница. Сразу же их окружили жадные до всякого происшествия скобари. У Цветка немедленно нашлись союзники. Окруженный врагами, Ванюшка не терял еще мужества.

— Ты, шкилет, кого хулишь? — зловещим голосом спросил Цветок, снимая с плеч болтавшийся на нем, как на вешалке, отцовский пиджак.

Аккуратно свернув пиджак и положив его в сторону, Цветок решительно стал засучивать рукава своей кумачовой, в заплатах рубахи. Не отличаясь достаточной силой, обладал Цветок необычайной ловкостью и был до отчаяния храбр, не боясь налетать на мальчишек сильнее и старше себя. Для большей убедительности поплевав на кулаки, он все же счел нужным предупредить Ванюшку:

— Чичас я тебя в гроб вгоню! — Нахмурившись, он отмерил несколько шагов, провел ногой черту и деловито приказал: — Чичас же копай себе могилу... и заказывай панихиду.

Но Ванюшка не думал заказывать панихиду и тем более копать себе могилу. Он тоже засучил рукава своей курточки.

— Покорись! — шепотом советовал Ванюшке его новоявленный друг, губастый сын бакалейщика Левка Купчик.

— Не покорюсь!.. — шептал Ванюшка, готовый умереть, но не сдаться. Тщетно он озирался. Никто из скобарей не вступился за него, даже Купчик отошел в сторону. Что мог поделать Ванюшка, не имея друзей?

И в этот критический момент громко, на весь двор прозвучал повелительный басовитый голос:

— Т-тащи его сюда!

Принадлежал этот повелительный басовитый голос первому силачу на дворе Типке Царю, прозванному так по своей фамилии Царев. Сидел Царь неподалеку от помойки и с живейшим интересом наблюдал за развертывающимися событиями. Скобари волоком потащили упиравшегося Ванюшку на расправу к Типке Царю.

— Го-го-го! — шумели вокруг ребята, подталкивая обессилевшего Ванюшку. — Чайника вразумлять будем!

ЦАРЬ И ФРОСЬКА

Когда Ванюшку под усиленным конвоем приволокли на суд к Царю, ребята ожидали сурового, но справедливого наказания. Скобари знали: Царь не злоупотреблял своей силой и держался на дворе просто, не заносчиво. Вершил он всеми делами через своих подчиненных. Собственные кулаки берег для серьезных схваток, не размениваясь на пустяки.

Царь поднялся на ноги с камня, на котором сидел, и встретил Ванюшку нарочито свирепо, сложив по-наполеоновски руки на груди. Был он на этот раз без тельняшки. На голой груди, возбуждая всеобщую зависть, синел недавно вытравленный якорь. По одну сторону Царя стоял отряд «сабленосцев». У каждого за поясом находилась кривая сабля, собственноручно выточенная из бочарной планки. По другую сторону стоял отряд «копьеносцев». В руках каждый держал палку. У Царя за поясом торчал только деревянный кинжал. Другого оружия он не носил. Собирался в этот день с войском Царь в поход.

Кругом громко галдели скобари, сбегавшиеся со всего двора.

— Ш-ша! — зычным, немного хриповатым голосом рявкнул Царь на окружающих. Означало это на языке скобарей: «Молчать и слушать!» Царь любил порядок и тишину, когда разговаривал.

Он снова сел на камень, положив ногу на ногу, и, чуть заикаясь, сурово приказал Ванюшке:

— Ш-шалтай-болтай! — что означало: «Говори, да не ври!»

Ванюшка еще не знал, что Царь судил справедливо. Предоставлял право говорить и обвиняемому, если тот хотел оправдаться. Зря охаянный недругами немедленно отпускался на свободу, имея право на возмездие обидчикам. Преступник же получал по заслугам — тумаки и зуботычины.

— Ш-ша-а!.. — снова зычно рявкнул Царь, не дождавшись ответа.

Ванюшка по-прежнему смотрел на Царя, насупившись, не желая вступать с ним в разговор.

— Ну-ну? — теперь уже нетерпеливо бросил Царь.

Вперед выступил взъерошенный и растрепанный Цветок. Громко шмыгая носом и вытирая вспотевший лоб, он доложил Царю, как было дело, немного сочинив от себя.

— Отрубить голову!.. — требовали «сабленосцы», подступая к Ванюшке.

Что-то кричали «копьеносцы», грозно потрясая своим оружием. Вина Ванюшки была бесспорна. Заслуживал он самого сурового наказания.

— Ж-живота али смерти? — примирительно спросил Царь, явно находясь в хорошем настроении.

Скобари ждали, что Ванюшка запросит «живота». В его положении иначе и не могло быть.

Но Ванюшка вместо ответа вдруг рванулся в сторону, сшиб второпях кого-то из скобарей-«копьеносцев» и дал стрекача. Немедленно в погоню за беглецом ринулись самые быстроногие и самые услужливые воины Царя. Возле подъезда Ванюшку изловили и с еще большим позором притащили к Царю. Хотя Ванюшка и продолжал сопротивляться, он окончательно пал духом.

Но тут произошло нечто непредвиденное, покрывшее Ванюшку если не на всю жизнь, то на ближайшие дни несмываемым позором. Из толпы ребят неожиданно выскочила смуглолицая босоногая девчонка в рваной ситцевой кофточке с засученными рукавами.

— А ну, отпусти! Кому говорю? А ну, отходи! — повелительно распоряжалась она, вклиниваясь в кучку скобарей, окружавших Ванюшку, и бесцеремонно расталкивая всех локтями.

Ребята нерешительно расступились. Цветок заупрямился, но она так двинула его локтем, что он тоже отошел, возмущенно дергая своими узкими плечами и вопросительно поглядывая на Царя.

Оттеснив ребят, она королевой стала перед скобарями, вызывающе вскинув черноволосую кудлатую голову, гневно сверкая большущими, как черносливины, глазами.

— Го-го-го! — зашумели вокруг. — Фроська Буян за Чайника заступается!